| The soup tureen and the dish of stew were both empty; the bread had disappeared all save the heel of the loaf; there was only a morsel of cheese left. | Супница и судок опустели, от хлеба осталась одна горбушка, от сыра - последний ломтик. |
| But one bottle of wine was still two-thirds full -Brown had contented himself with a half bottle at most, and the fact that he had drunk that much and no more was the dearest proof that he was safe as regards alcohol. | Однако в бутылке убыло всего на треть - Браун удовольствовался от силы полбутылкой. По тому, что он выпил не больше и не меньше, можно заключить, что он не пьяница. |
| "Pull the bellrope, then." | - Тогда дерни звонок. |
| The distant jangling brought in time the rattling of keys to the door, and in came the sergeant and the two maids; the latter set about clearing the tables under the former's eye. | Вдалеке зазвенело, потом в двери повернулся ключ, вошел сержант с двумя служанками: женщины принялись убирать со стола, сержант присматривал. |
| "I must get something for you to sleep on, Brown," said Hornblower. | - Надо раздобыть тебе какую-нибудь постель, Браун, - сказал Хорнблауэр. |
| "I can sleep on the floor, sir." | - Я могу спать на полу, сэр. |
| "No, you can't." | - Нет, не можешь. |
| Hornblower had decided opinions about that; there had been occasions as a young officer when he had slept on the bare planks of a ship's deck, and he knew their unbending discomfort. | Молодым офицером Хорнблауэру случалось спать на голых палубных досках, и он помнил, как это неудобно. |
| "I want a bed for my servant," he said to the sergeant. | - Моему слуге нужна постель, - обратился он к сержанту. |
| "He can sleep on the floor." | - На полу поспит, - отозвался тот. |
| "I will not allow anything of the kind. | - Ничего подобного. |
| You must find a mattress for him." | Найдите ему постель. |
| Hornblower was surprised to find how quickly he was acquiring the ability to talk French; the quickness of his mind enabled him to make the best use of his limited vocabulary and his retentive memory had stored up all sorts of words, once heard, and was ready to produce them from the subconscious part of his mind as soon as the stimulus of necessity was applied. | Хорнблауэр к собственному удивлению обнаружил, что бойко объясняется по-французски. Сообразительность помогала максимально использовать небольшой набор выражений, цепкая память хранила все когда-либо слышанные слова - при необходимости они сами оказывались на языке. |
| The sergeant had shrugged his shoulders and rudely turned his back. | Сержант пожал плечами и грубо повернулся спиной. |
| "I shall report your insolence to Colonel Caillard to-morrow morning," said Hornblower hotly. | - Завтра утром я доложу полковнику Кайяру о вашей наглости, - сказал Хорнблауэр в сердцах. |
| "Find a mattress immediately." | - Немедленно принесите матрац. |
| It was not so much the threat that carried the day as long-ingrained habits of discipline. | На сержанта подействовала не столько угроза, сколько вошедшая в плоть и кровь привычка к повиновению. |
| Even a sergeant of French gendarmerie was accustomed to yielding deference to gold lace and epaulettes and an authoritative manner. | Даже сержант французской жандармерии был научен уважать золотой позумент, эполеты и властный голос. |
| Possibly the obvious indignation of the maids at the suggestion that so fine a man should be left to sleep on the floor may have weighed with him too. | Может быть, его смягчило и явное недовольство служанок, возмущенных тем, что такой красавчик будет спать на полу. |
| He called to the sentry at the door and told him to bring a mattress from the stables where the escort were billeted. | Он позвал часового и велел принести с конюшни матрац. |
| It was only a palliasse of straw when it came, but it was something infinitely more comfortable than bare and draughty boards, all the same. | Это оказался всего-навсего соломенный тюфяк, однако несравненно более удобный, чем голые доски. |
| Brown looked his gratitude to Hornblower as the mattress was spread out in the corner of the room. | Браун взглянул на Хорнблауэра с благодарностью. |
| "Time to turn in," said Hornblower, ignoring it, as the door was locked behind the sergeant. | - Время отбоя, - сказал Хорнблауэр, оставляя без внимания этот взгляд. |
| "Let's make you comfortable, first, Bush." | - Сперва, Буш, устроим поудобнее вас. |
| It was some obscure self-conscious motive which made Hornblower select from his valise the embroidered nightshirt over which Maria's busy fingers had laboured lovingly - the nightshirt which he had brought with him from England for use should it happen that he should dine and sleep at a Governor's or on board the flagship. | Из какой-то непонятной гордости Хорнблауэр отыскал в саквояже вышитую ночную рубашку, над которой любовно потрудились заботливые Мариины пальцы. Он взял ее из Англии на случай, если придется ночевать у губернатора или у адмирала. |
| All the years he had been a captain he had never shared a room with anyone save Maria, and it was a novel experience for him to prepare for bed in sight of Bush and Brown, and he was ridiculously self-conscious about it, regardless of the fact that Bush, white and exhausted, was already lying back on his pillow with drooping eyelids, while Brown modestly stripped off his trousers with downcast eyes, wrapped himself in the cloak which Hornblower insisted on his using, and curled himself up on his palliasse without a glance at his superior. | За всю бытность свою капитаном он ни с кем кроме Марии, комнаты не делил, и теперь стыдился готовиться ко сну на глазах у Брауна и Буша, он до смешного стеснялся их, хотя Буш уже откинулся на подушку и закрыл глаза, а Браун, скромно потупившись, скинул штаны, завернулся в плащ, который Хорнблауэр всучил ему чуть не насильно, и свернулся на тюфяке, ни разу на капитана не взглянув. |
| Hornblower got into bed. | Хорнблауэр залез в постель. |
| "Ready?" he asked, and blew out the candle; the fire had died down to embers which gave only the faintest red glow in the room. | - Все? - спросил он и задул свечу; дрова в камине прогорели, красные уголья слабо озаряли комнату. |
| It was the beginning of one of those wakeful nights which Hornblower had grown by now able to recognize in advance. | Начиналась бессонная ночь, чье приближение Хорнблауэр научился угадывать заранее. |
| The moment he blew out the candle and settled his head on the pillow he knew he would not be able to sleep until just before dawn. | Задув свечу и опустив голову на подушку, он уже знал, что не заснет почти до зари. |
| In his ship he would have gone up on deck or walked his stern gallery; here he could only lie grimly immobile. | Будь это на корабле, он вышел бы на палубу или на кормовую галерею, здесь ему оставалось только лежать неподвижно. |