| Unpiloted they could never hope to find their way through thirty-five miles of shoals without going aground, and besides, there were batteries at Paimboeuf and Saint Nazaire to prohibit unauthorized entrance and exit. | Без лоцмана им не миновать растянувшиеся на тридцать пять километров песчаные отмели, а выход из устья сторожат батареи Пембефа и Сен-Назера. |
| The thing was impossible - it was sheer sentimentality to think of it, he told himself, suddenly self-critical again for a moment. | Вывести тендер в море невозможно, и думать об этом - только себя тешить. |
| He turned away and strolled up towards the American ships, and watched with interest the wretched chain gangs staggering along the gang planks with their loads of grain. | Хорнблауэр повернулся, подошел к американскому судну и стал с интересом наблюдать, как несчастные каторжники, шатаясь, бредут по сходням с мешками на спине. |
| The sight of their misery sickened him; so did the bullying sergeants who strutted about in charge of them. | Смотреть на них было больно, на командовавшего ими сержанта - мерзко. |
| Here, if anywhere, he told himself, was to be found the nucleus of that rising against Bonaparte which everyone was expecting. | Вот где может вспыхнуть мятеж против Бонапарта, которого ждут не дождутся в Англии. |
| All that was needed was a desperate leader - that would be something worth reporting to the Government when he reached home. | Нужен только решительный вожак - об этом стоит доложить правительству, как только они вернутся домой. |
| Farther down the river yet another ship was coming up to the port, her topsails black against the setting sun, as, with the flood behind her, she held her course close hauled to the faint southerly breeze. She was flying the Stars and Stripes - American again. | В порт с приливом входило еще одно судно, под развернутыми круто к ветру, черными против солнца парусами и звездно-полосатым флагом. Опять американец. |
| Hornblower experienced the same feeling of exasperated impotence which he had known in the old days of his service under Pellew. | Хорнблауэр испытал бессильную досаду, памятную ему по годам службы у Пелью. |
| What was the use of blockading a coast, and enduring all the hardships and perils of that service, if neutral vessels could sail in and out with impunity? | Что толку брать берег в блокаду, переносить тяготы и лишения, если нейтральным судам не запретишь беспрепятственно сновать туда-сюда? |
| Their cargoes of wheat were officially noncontraband, but wheat was of as vital importance to Bonaparte as ever was hemp, or pitch, or any other item on the contraband list - the more wheat he could import, the more men he could draft into his armies. | Пшеница, которую они везут, официально не считается контрабандой, но Бонапарту нужна ничуть не меньше пеньки, смолы и прочих запрещенных к ввозу товаров - чем больше пшеницы он закупит, тем больше солдат сможет прокормить. |
| Hornblower found himself drifting into the eternal debate as to whether America, when eventually she became weary of the indignities of neutrality, would turn her arms against England or France - she had actually been at war with France for a short time already, and it was much to her interest to help pull down the imperial despotism, but it was doubtful whether she would be able to resist the temptation to twist the British lion's tail. | Хорнблауэр почувствовал, что его увлекает к вечному спору: на чью сторону, английскую или французскую, встанет Америка, когда ей прискучит унизительный нейтралитет: она уже повоевала с Францией, и в ее интересах устранить имперский деспотизм, с другой стороны, очень уж велик соблазн прищемить хвост британскому льву. |
| The new arrival, smartly enough handled, was edging in now to the quay. | Новый корабль довольно ловко подошел к пристани и, обстенив марсели, погасил скорость. |
| A backed topsail took the way off her, and the warps creaked round the bollards. | Перлини заскрипели на швартовых тумбах. |
| Hornblower watched idly, Bush and Brown beside him. | Хорнблауэр, стоя бок о бок с Бушем и Брауном, рассеянно наблюдал. |
| As the ship was made fast, a gang plank was thrown to the quay, and a little stout man made ready to walk down it from the ship. | С корабля на пристань перекинули сходни, и на них вышел плотный человечек в штатском. |
| He was in civilian clothes, and he had a rosy round face with a ridiculous little black moustache with upturned ends. | У него было круглое розовое лицо и смешные, загнутые вверх усы. |
| From his manner of shaking hands with the captain, and from the very broken English which he was speaking, Hornblower guessed him to be the pilot. | По тому, как они с капитаном пожимали друг другу руки, по обрывочным фразам, которыми они обменялись, Хорнблауэр угадал лоцмана. |
| The pilot! | Лоцман! |
| In that moment a surge of ideas boiled up in Hornblower's mind. | В ту же секунду в голове у Хорнблауэра закипела работа. |
| It would be dark in less than an hour, with the moon in its first quarter - already he could see it, just visible in the sky high over the setting sun. | Меньше чем через час стемнеет, луна в первой четверти - он уже видел прозрачный серп высоко над садящимся солнцем. |
| A clear night, the tide about to ebb, a gentle breeze, southerly with a touch of east. | Ясная ночь, близкий отлив, ветер слабый, южный и чуть-чуть восточный. |
| A pilot available on the one hand, a crew on the other. | Лоцман - в двух шагах, команда тоже. |
| Then he hesitated. | Тут Хорнблауэр заколебался. |
| The whole scheme was rash to the point of madness -beyond that point. | План граничит с безумием, нет, просто безумен. |
| It must be ill-digested, unsound. | Это опрометчивость. |
| His mind raced madly through the scheme again, but even as it did so he was carried away by the wave of recklessness. | Он вновь прокрутил в голове всю схему, но волна бесшабашности уже увлекала его. |
| There was an intoxication about throwing caution to the winds which he had forgotten since his boyhood. | Вернулась забытая с детства радость, когда отбросишь осторожность ко всем чертям. |
| In the tense seconds which were all he had, while the pilot was descending the gang plank and approaching them along the quay, he had formed his resolution. | За те секунды, что лоцман спускался по сходням и шел к нему, Хорнблауэр решился. |
| He nudged his two companions, and then stepped forward and intercepted the fat little pilot as he walked briskly past them. | Незаметно тронув локтями спутников, он шагнул вперед и обратился к толстенькому французу, который уже собирался пройти мимо. |
| "Monsieur," he said. | - Мсье, - сказал он. |
| "I have some questions to ask you. | - У меня к вам несколько вопросов. |
| Will you kindly accompany me to my ship for a moment?" | Не будете ли вы так любезны проследовать со мной на мое судно? |
| The pilot noted the uniform, the star of the Legion of Honour, the assured manner. | Лоцман заметил мундир, звезду Почетного Легиона на груди, уверенную повадку. |
| "Why, certainly," he said. | - Да, конечно, - сказал он. |
| His conscience was clear; he was guilty of no more than venal infringements of the Continental system. | На совести его, конечно, были грешки против континентальный блокады, но исключительно мелкие. |
| He turned and trotted alongside Hornblower. | Он повернулся и затрусил за Хорнблауэром. |
| "You are a newcomer to this port, Colonel, I fancy?" | - Если не ошибаюсь, полковник, вы у нас недавно? |