| It was a very short paragraph. | Сообщение было кратко. |
| We regret to announce the death in childbed, on the seventh of this month, of Mrs Maria Hornblower, widow of the late Captain Horatio Hornblower, Bonaparte's martyred victim. | С прискорбием извещаем, что седьмого числа сего месяца скончалась от родов миссис Мария Хорнблауэр, вдова убитого Бонапартом капитана Горацио Хорнблауэра. |
| The tragedy occurred in Mrs Hornblower's lodgings at Southsea, and we are given to understand that the child, a fine boy, is healthy. | Г орестное событие произошло на квартире миссис Хорнблауэр в Саутси, и, как нам сообщили, ребенок, прелестный мальчик, здоров. |
| Hornblower read it twice, and he began on it a third time. | Хорнблауэр перечитал дважды и начал читать в третий раз. |
| Maria was dead, Maria the tender, the loving. | Мария умерла, Мария, нежная, любящая. |
| "You can find consolation in prayer, sir -" said the secretary, but Hornblower paid no attention to what the secretary said. | - Вы найдете утешение в молитве, сэр, - говорил секретарь, но Хорнблауэр его не слышал. |
| He had lost Maria. | Марии нет. |
| She had died in childbed, and having regard to the circumstances in which the child had been engendered, he had as good as killed her. | Она умерла в родах. Учитывая, в каких обстоятельствах он сделал ей этого ребенка, он все равно что убийца. |
| Maria was dead. | Марии нет. |
| There would be no one, no one at all, to welcome him now on his return to England. | Никто, решительно никто не встретит его в Англии. |
| Maria would have stood by him during the court martial, and whatever the verdict, she would never have believed him to be at fault. | Мария стояла бы рядом на суде и не поверила бы в его вину, каков бы ни был вердикт. |
| Hornblower remembered the tears wetting her coarse red cheeks when she had last put her arms round him to say goodbye. | Хорнблауэр вспомнил слезы на ее грубых красных щеках, когда она, прощаясь, обнимала его в последний раз. |
| He had been a little bored by the formality of an affectionate goodbye, then. | Тогда его немного утомило это обязательное трогательное прощанье. |
| He was free now - the realization came creeping over him like cold water in a warm bath. | Теперь он свободен - осознание настигало его постепенно, как струя холодной воды в горячей ванне. |
| But it was not fair to Maria. | Это нечестно! Нечестно по отношению к Марии! |
| He would not have bought his freedom at such a price. | Он хотел свободы, но не такой же ценой! |
| She had earned by her own devotion his attention, his kindness, and he would have given them to her uncomplainingly for the rest of his life. | Она заслужила его внимание, его доброту, заслужила своей преданностью, и он безропотно лелеял бы ее до конца жизни. |
| He was desperately sorry that she was dead. | Сердце его разрывалось от жалости. |
| "His Lordship instructed me, sir," said the secretary, "to inform you of his sympathy in your bereavement. | - Его милость просил передать, - сказал секретарь,- что глубоко скорбит о вашей утрате. |
| He told me to say that he would not take it amiss if you decided not to join him and his guests at dinner but sought instead the consolation of religion in your cabin." | Он велел сказать, что не сочтет за обиду, если вы не пожелаете присоединиться к нему за обедом, но в тиши каюты обратитесь за утешением к религии. |
| "Yes," said Hornblower. | - Да, - сказал Хорнблауэр. |
| "Any help which I can give, sir -" | - Если я могу вам быть чем-нибудь полезен, сэр... |
| "None," said Hornblower. | - Ничем. |
| He continued to sit on the edge of the cot, his head bowed, and the secretary shuffled his feet. | Он сидел на краю койки, уронив голову на грудь. Секретарь переминался с ноги на ногу. |
| "Get out of here," said Hornblower, without lookingup. | - Подите прочь, - сказал Хорнблауэр, не поднимая головы. |
| He sat there for some time, but there was no order in his thoughts; his mind was muddled. | Он сидел долго, мысли мешались. |
| There was a continuous undercurrent of sadness, a hurt feeling indistinguishable from physical pain, but fatigue and excitement and lack of sleep deprived him of any ability to think clearly. | Была печаль, боль почти физическая, но усталость, волнение, недостаток сна мешали мыслить ясно. |
| Finally, with a desperate effort he pulled himself together. | Наконец он отчаянным усилием взял себя в руки. |
| He felt as if he was stifling in the stuffy cabin; he hated his stubbly beard and the feelings of dried sweat. | Ему казалось, он задыхается в душной каюте, щетина и засохший пот раздражали невыносимо. |
| "Pass the word for my servant," he ordered the sentry at his door. | - Позовите моего слугу, - сказал он часовому у дверей. |
| It was good to shave off the filthy beard, to wash his body in cold water, to put on clean linen. | Хорошо было сбрить грязную щетину, вымыться в холодной воде, переодеться в чистое. |
| He went up on deck, the clean sea air rushing into his lungs as he breathed. | Он вышел наверх, полной грудью вобрал бодрящий морской воздух. |
| It was good, too, to have a deck to pace, up and down, up and down, between the slides of the quarterdeck carronades and the line of ringbolts in the deck, with all the familiar sounds of shipboard life as a kind of lullaby to his tired mind. | Хорошо было ходить по палубе, взад-вперед, взад-вперед, между катками шканцевых карронад и рядом рымболтов в палубных досках, слышать привычные корабельные звуки, баюкающие усталый мозг. |
| Up and down he walked, up and down, as he had walked so many hours before, in the Indefatigable, and the Lydia, and the Sutherland. | Взад-вперед он ходил, взад-вперед, как ходил когда-то часами, на "Неустанном", на "Лидии", на "Сатерленде". |
| They left him alone; the officers of the watch collected on the other side of the ship and only stared at him unobtrusively, politely concealing their curiosity about this man who had just heard of the death of his wife, who had escaped from a French prison, who was waiting his trial for surrendering his ship - the first captain to strike his colours in a British ship of the line since Captain Ferris in the Hannibal at Algecira. | Никто ему не мешал - вахтенные офицеры собрались у другого борта и невзначай постреливали газами на человека, который только что узнал о смерти жены, который бежал из французского плена и теперь ждет трибунала, на капитана, который первый после Ферриса в Альхесирасе сдал неприятелю британский линейный корабль. |
| Up and down he walked, the goodly fatigue closing in upon him again until his mind was stupefied with it, until he found that he could hardly drag one foot past the other. | Взад-вперед ходил он, погружаясь в блаженную, отупляющую усталость, пока ноги не сделались совсем ватными. |
| Then he went below to the certainty of sleep and oblivion. | Тогда он ушел вниз, зная, что заснет. |
| But even in his sleep tumultuous dreams came to harass him - dreams of Maria, against which he struggled, sweating, knowing that Maria's body was now only a liquid mass of corruption; nightmares of death and imprisonment; and, ever-recurring, dreams of Barbara smiling to him on the farther side of the horrors that encompassed him. | Однако спал он тревожно - ему снилась Мария, и он бежал от этого сна, зная, что ее тело разлагается под землей. Ему снились тюрьма и смерть, и, неотступно, за всеми ужасами, далекая, смеющаяся леди Барбара. |
| From one point of view the death of his wife was of benefit to Hornblower during those days of waiting. | В некотором роде смерть жены выручила его, подарила предлог оставаться молчаливым и неприступным во все дни ожидания. |
| It provided him with a good excuse for being silent and unapproachable. Without being thought impolite he could find a strip of deck and walk by himself in the sunshine. | Не нарушая законов вежливости, он мог ходить по свободному участку палубы под теплыми солнечными лучами. |
| Gambier could walk with the captain of the fleet or the flag captain, little groups of lieutenants and warrant officers could walk together, chatting lightly, but they all kept out of his way; and it was not taken amiss that he should sit silent at the Admiral's dinner table and hold himself aloof at the Admiral's prayer meetings. |