В этот момент барменша появилась у нашего столика, поставила передо мной тарелку со слегка обугленными мясными кусочками и какими-то овощами, а перед сержантшей — маленькую плошечку с мороженым, игриво толкнула меня бедром и убежала.
— А ты ей нравишься, — моя спутница ложечкой отковырнула кусочек. — О, вкусно. А что у тебя там?
— Мясо, просто мясо, — я взял палочку с острым концом, наколол один кусочек, попробовал. — Тебе не понравится.
— Дай-ка сюда, — Зоис ухватила пальцами прожаренный до угля кусок, прожевала, потом поменяла тарелки местами. — Тебе и фруктового льда хватит. А тут здорово, так наши предки жили тысячу лет назад, натуральная пища, и люди какие, посмотри.
Я огляделся. Люди как люди, в любой забегаловке такой контингент собирается. А вот что они делают в начале рабочего дня в местном очаге культуры, вместо того, чтобы на полях работать, непонятно. С высоты птичьего полета были видны и распаханные участки, и сады, и копошащиеся в урожае механизмы. Кто-то же должен ими управлять. Или тут вечный дом отдыха? Зачем им деньги тогда?
— Что дальше будем делать? — мороженое и вправду было больше похоже на фруктовый лед, с крупинками замерзшей воды и каких-то ягод.
— У местной сети нет выхода на галсеть. Так что будем искать, где этот выход есть. Арендуем транспорт. Я посмотрела, в этой деревушке есть свой сервисный центр, суточная плата за небольшой бату тут тридцать криматас.
— Это местные деньги, — я пересчитал остаток — выходило около сотни.
— Дикари, не могут настоящими кредитами расплачиваться. В общем, доберемся до города, это на соседнем острове, километрах в пятидесяти, а там и затеряться легче, и узнать что-то проще.
— Ты уверена, что мы на бату уместимся? — вспомнил я свои поездки на местном мотоцикле.
— Если не будешь много жрать, уместимся, — уверенно ответила Зоис. — Так что ты особо не налегай.
И в два счета сьела мясо с овощами. А потом еще и мороженое мое.
За соседним столиком усатый и пузатый мужик одобрительно поднял указательный и большой пальцы вверх, мол, повезло тебе, парень, с подругой. Потом уставился на меня.
— Не хочешь сыграть? — он подкинул вверх кости.
— Невезучий я, — попытался отмазаться, но сосед был настойчив. Чуть ли не силком затащил меня за стол.
Зоис неодобрительно нахмурилась, пришлось оставить ей половину наличности. Тогда нахмурился усатый, но смирился — раздеть, пусть даже на полсотни, заезжего лоха, и то хлеб.
Глава 11
Правила игры были просты. Бросались две кости, чет — проигрыш, нечет — выбиралось наименьшее. От тройки до одиннадцати. Первые четыре игры мне дали выиграть, а потом с кислым видом начали раздевать, ну да, сумма-то небольшая.
— Куртка твоя на сколько потянет? — усатый выдохнул мне в лицо клуб дыма, сальными пальцами потрогал ткань. — Дам десятку, видно, что качество хреновое, буду в ней в птичнике убираться.
— Да ты что, — возмутился я. — Тут режим термо и пассивной защиты. С армейских складов брал, меньше чем за пять сотен не отдам.
Хотел добавить — хоть режь, но решил не провоцировать. Сошлись на двух сотнях.
Усатый поболтал кубики в стаканчике, опрокинул его на столешницу и подмигнул мне. А потом небрежно поднял стаканчик вверх.
В таких делах надо быть аккуратнее. Краешком стакана он задел кубик, упавший на ребро. От резкого движения то сдвинулся, и вместо того, чтобы упасть двойкой, перевернулся на единицу.
Посетители, собравшиеся вокруг нас посмотреть, как лоха разденут до штанов, дружно выдохнули. И емко прокомментировали рукожопость усато-пузатого. Тот натужно улыбнулся, кивнул мне.
— Твоя очередь, синтро.
Я аккуратно и очень бережно поднял свой стаканчик. Одиннадцать, пятерка и шестерка.
Усатый покраснел, хлопнул по столу, опрокинул принесенный бокал чего-то очень крепкого, и нехотя отсчитал мне две сотенные бумажки. Сначала одну, а потом, с закатыванием глаз, хрипами, комментариями в адрес моей порядочности и жалоб на судьбу, вторую.
Мы играли часа два. Я раздевался до трусов, одевался обратно, усатого минимум три раза чуть было не хватил удар. Под конец я Зоис поставил на кон, а что, эта стерва каждый раз, когда я проигрывал, так радовалась, что хотелось радовать ее все больше и больше.
— Пять, — усатый плотоядно облизнулся на стройную фигурку моей спутницы, получил затрещину от своей. Правда, потом его дама, усатостью лишь слегка уступающая, резонно заметила, что такая молодая и здоровая девушка в хозяйстве не помешает. Всего за двести криматас.
Я вздохнул. Вот отличный шанс остаться одному. Посмотрел на Зоис, прощаясь. Снова вздохнул, ругая себя за дурацкие моральные принципы.
И выбросил тройку.
Зал, к этому времени полный народу, заревел. Зоис состроила недовольную гримаску, публика веселилась вовсю, подбадривая усатого, даже его спутница начала немного ревновать.
Пора заканчивать этот балаган, решил я, и начал потихоньку выигрывать. Усатый сверкал голым пузом, пот катился по его лицу и волосатым плечам, в себя он литра два пойла опрокинул, не меньше, вот здоровье у мужика. Почти как у меня.
— Катараменос магос, — взревел он, когда я выиграл очередную тысячу. — Мошенник. У него амулет.
Я скинул куртку и рубашку, еще раз демонстрируя, что на мне ничего нет.
— Тащите камень, — не унимался усатый.
В толпе послышался недовольный шёпот, пигалица притащила куб бело-розового мрамора с гранью в десять сантиметров, поставила в центр стола, в углубление воткнула кристалл. Мне-то он не повредил, и монеткам-амулетам — тоже, а вот у нескольких посетителей из кармана пошел дымок — тут же началась перепалка, зал освободился от части народа, ушедшего на улицу выяснять, у кого тут наглая рыжая морда. Усатый скривился, как будто кило лимонов сожрал, но крыть ему было нечем.
— Ставлю этот бар, — заявил он, — играем на все.
Я пересчитал выигранные деньги, выходило около сорока тысяч. За эту забегаловку — слишком дорого. Так и сказал. До мордобития не дошло, сошлись на тридцати пяти, хотя пузан был явно недоволен. Барменша тоже была расстроена, даже вроде как расплакалась, потом вдруг передумала и начала мне глазки строить. Будущему боссу. Спутница пузана подошла к барной стойке и вытащила из-под столешницы тесак, пообещав мужику отрезать у него все выступающие части, если он попробует в этот раз все просрать. Хотя только что требовала, чтобы тот не заканчивал игру, ох уж эти женщины.
В общем, я проиграл. Выкинул пятерку, а потом наблюдал, как этот катала аккуратно механизмом, скрытым внутри стаканчика, собирает из кубиков тройку.
Чем хороши деревенские — они не злопамятные. В большом городе нас бы живьем не выпустили, а эти выиграли, обрадовались, девчушка-барменша крепко поцеловала меня в губы, прижимаясь полной грудью, усатый выпил со мной мировую, за тысячу я купил у него обшарпанный грузовичок. Подозреваю, что переплатил раза в два, но транспорт был на ходу и бодро облетел бар. Совершенно незнакомые люди обнимали меня, заставляли с ними выпить и брали слово, что я еще обязательно к ним приеду, и обязательно с деньгами. Обещал, чего там.
Провожали всей деревней. Перед отъездом я незаметно засунул в карман так и не проснувшемуся толстяку пять сотен, все-таки он здорово нас выручил. Положил руку на джойстик, удостоверился, что не забыл коробку с подаренными бутылками, та стояла на заднем сидении. И мы с Зоис, переполненной ромом и впечатлениями, отчалили из этого гостеприимного места.
— Я переживала, — призналась она, когда мы почти подъехали к тросу, соединявшему два острова. — Ты ведь мог все проиграть. Где так научился?
— Просто я везучий, — честно признался я. И где-то глубоко в душе усмехнулся, ну да, наверное, не стоит говорить бедной девушке, что ее оценили наравне с курткой, еще обидится.
Гравиплан уверенно миновал пролив, уцепившись за трос. Прямо от «моста» к городу вела широкая пластобетонная дорога, так что несколько километров мы проскочили в плотном потоке за пару минут. И сразу перед въездом в зону застройки свернули направо, на пустырь. Зоис решила, что лучше нам прогуляться по городу пешком. Не понял этой логики, но послушно вывернул джойстик, припарковал машину в ряд с десятком таких же, повернулся, чтобы достать коробку с пойлом, не оставлять же ее на виду. И почувствовал укол в шею.
Склеенные за спиной ладони, повязка на глазах и гель в ушах. Те, кто это сделал, позаботились практически обо всем, даже скамейку подобрали не слишком жесткую, чтобы я после укола поспал немного.
— Сколько он еще проваляется? — спросил незнакомый мужской голос.
— Пока нейтрализующий раствор не ввести, — ответил знакомый женский. — Зачем его надо было сюда тащить? Могла бы давно его ликвидировать, еще на носителе после переноса.
Ну тащить — это громко сказано. Меня просто сгрузили на заднее сидение, к коробке моего бухлишка, потом мы ехали минут двадцать по улицам города, остановились около одного из зданий в центре, поднялись на крышу, припарковались, спустились в подвал, потом меня действительно тащили на гравиносилках, бросили вот тут на скамейку, и пошли своими делами заниматься.
— Был приказ — вы должны вернуться вместе, как и прыгали. Если бы кто-то сделал все, как планировалось, никаких проблем с этим Марком Гарецки не возникло бы. Точно уверена, что он не проснется?
— Иди, проверь.
Скрипнула дверь, кто-то подошел ко мне, приложил камень ко лбу, ушел обратно.
— Показывает, что активности нет. Что ты ему вкатила?
— Обычный блокиратор. Амулеты точно с него все сняли?
— Да, — мужчина постучал чем-то по деревянной поверхности. Хотя почему чем-то, наверняка монетками моими, — вот этот на управление предметами, а вот этот — для потенции. Кстати, хорошая поделка, качественная, дорогая, с защитой от обнаружения, может, заберу себе.
— Вот почему он выиграл, — и Зоис в красках рассказала наше приключение в деревушке, добавив, — и дочка хозяина поэтому на него вешалась. Но не пойму, на меня-то не действовало. Как хотела его прибить с первой встречи, так и сейчас хочу. Глазками сальными на меня пялился, только что не запрыгивал, тварь. Может все-таки его того, прикопать?