Судя по жизнерадостному настроению Витора, ему тоже на острове жилось неплохо. Как на курорте. Он человек в банде не последний, раз не советует Каллисту эту доставать своим вниманием, не буду.
Хотя и любопытно. Внешней связи у этого мира с остальной цивилизацией почти нет, даже шумерских богов тут не почитают, у местных свои — Хаос, Никта, Эреб, Тартар, Уран и Гея. Ну и Эрос, куда без него. Но язык используют тот же, что и везде, а вот символы странные, во внешнем мире даже в сети ничего о них нет, а тут — пожалуйста, на детей лепят.
На следующее утро Витор почтил место приемки товара своим присутствием. Внимательно проследил, как я тащу последний, восьмой мешок с чамбом — нагрузку надо увеличивать, иначе прогресса не будет в тренировках. Громко поставил в пример остальным приунывшим и с каждым днем все сильнее ненавидящим меня заключенным. А заодно пожелал удачи, сказав, что лично поставил на меня пятьдесят криматас.
Я поначалу решил, что ставки делались на количество мешков, но нет — эта тема для зэков была слишком больной. Ставили на то, удастся мне завалить Майю или нет. Ставки принимали двести к одному, и не в мою пользу. Что там Витор говорил, нет шансов? А вот букмекеры считали, что хоть полпроцента, но есть. Оптимистично.
Пришлось поставить сотню на себя, таких как я было немного, в основном — недалекие враги аэтосов. Эти подходили, давали советы, как мне лучше себя вести, предлагали свою помощь — подержать красотку, пока я делаю свои нужные им дела. Один даже принес специальное зелье, сваренное им из чамба, как он утверждал — приворотное. И он выиграл. Зелье действительно оказалось выше всяких похвал, пахло отвратительно, попробовать — так гадость неимоверная, других дураков, кроме меня, согласившихся после первой дегустации купить рецепт, не было. Люди иногда просто не понимают, какое сокровище им приносят под видом неказистых камешков, чудных рисунков или вот такой жидкости. Во рту после первой секунды, если петерерпеть, возникал такой танец восхитительных вкусов, просто взрывы один за другим, что я заплатил парню пятьсот криматас за рецепт, доставшийся, как он неумело соврал, от кого-то из предков.
Витор ржал надо мной до той секунды, пока не распробовал. И через час владелец рецепта гордо показывал всем свое предплечье с вытатуированным орлом с двумя молниями, а бандит серьезно сказал мне, что, если я начну делать эту настойку не для внешников, а на внутренний рынок, он своими руками меня порежет на кусочки. Какого бы крутого парня я из себя не изображал. И что Тирос обязательно обсудит со мной условия. Какие — не уточнил, но понятно было, что я только что нашел и сразу потерял рынок сбыта.
Майя, как ни странно, отнеслась к происходящему с иронией.
— У тебя нет шансов, — с ходу заявила она, критически оглядев меня с ног до головы. — Эмпо, такие девушки, как я — не для таких, как ты. Говорят, ты сотню на себя поставил?
— Ага, — я откровенно любовался девушкой. Капли морской воды подчеркивали нежность кожи, подтянутая фигура, не перекачанная, с нужными изгибами и выпуклостями, радовала взор. — Все, что было. А на остальное купил приворотного зелья. Будешь?
— Таким только отпугивать, — Майя с отвращением принюхалась к темно-оранжевому напитку. — А еще про вас, торговцев, говорят, что вы с головой дружите. По тебе так — дурак дураком. От постоянного ныряния мозги совсем в кашу превратились.
— Ну-ну, — я отобрал у девушки бутылочку, отхлебнул, на мгновение отключив вкусовые рецепторы, растер жидкость языком по небу.
— Чего ты там изображаешь? — девушка подозрительно покосилась на меня. Дети уже ушли, мы на пляже остались одни. Так что спиртное я пил, не подавая никому дурной пример.
— Блаженство. Вот поверь, если бы пришлось выбирать, ты, или этот вот нектар, его бы выбрал.
Какой девушке понравится, что ее сравнивают с бухлом? Да еще не в ее же пользу?
— А ну дай сюда, — потребовала она.
— Сразу не глотай, — предупредил я ее, протягивая бутылку. — Сначала будет так себе, постарайся не выплюнуть.
Первое мгновение казалось, что Майю вырвет прямо на меня — она даже подвинулась поближе и прицелилась. А потом глаза ее округлились, на лицо наползло восторженное выражение, да так и оставалось там минимум пару минут. Эх, это ты, детка, еще эн-карни не пробовала.
Бутылку мы вдвоем прикончили — не торопясь, смакуя ощущения. После первых трех шотов запах уже не казался таким противным, и первый вкус представлялся скорее своеобразным, а совсем не блевотным.
— Говоришь, приворотное зелье? — Майя зашвырнула бутылочку в море, та покачивалась на едва заметных волнах. — Сколько ты там на себя, сотню поставил? Значит, выиграешь двадцать чилей?
— Выиграю? — улыбнулся я. Похоже, на этом острове секреты — дело непопулярное.
— Но половина моя, — Майя строго кивнула. — И на что только приличная девушка не пойдет ради денег и выпивки.
Глава 15
Я ни слова никому не сказал, молчал, как партизан. Женщины — странные создания, говорят одно, думают другое, а делают — третье, так что все произошедшее могло быть минутным порывом. Ну не совсем минутным. Но как бы то ни было, совесть и врожденная деликатность не позволяли мне хвастаться победами на личном фронте.
А вот Майе — позволили. Так что к моему возвращению уже все всё знали. Кислые лица местных букмекеров и их клиентов разбавлялись немногочисленными восторженными улыбками моих болельщиков. Правда, улыбки эти были с долей досады, кто же знал, что ставить надо побольше. Витор, так вообще на радостях чуть ли не обнял меня, потом, правда, спохватился, не к лицу авторитету с каким-то лошком обжиматься. Зато Эфия облапал как родного, хоть всего лишь десятку поставил.
Устроитель тотализатора отсчитал мне десять тысячных бумажек — вторую половину девушка уже забрала, поздравил с кислой миной, будто лимонов обожрался, и пожелал удачи в личной жизни. Особенно если муж Майи вернется, там у меня главное счастье и настанет, до самой смерти.
Так что спать я ложился с пачкой местных дензнаков в тумбочке. Не весть какое богатство, но желающих отобрать наверняка будет много, особенно из обиженных.
Как в воду глядел.
Часа в два после полуночи проснулся от того, что кто-то явно собирался меня усыпить. Не слишком умелый колдун с невеликим запасом сил, не стесняясь ни меня, ни свидетелей, создавал рядом со мной соответствующий конструкт. Так себе схему колхозил, даже я, с небольшим опытом, нахватавшись всего понемногу по верхам, сделал бы лучше — экономнее, эффективнее и незаметнее. От возникающих между ладонями линий прямо-таки било по внутреннему зрению.
Первым порывом было наглеца прихлопнуть. Щитов он не выставил, все внимание сосредоточил на неспешном построении заклинания, так что все преимущества внезапного нападения были у меня.
Была еще мыслишка научить бедолагу — такие вещи легко превращаются в шаблоны, вроде как я светляка создавал или плазменный шар, не то что доли секунды, мгновенно. Что-то посложнее и я бы вот так тоже с трудом сделал, но такую простую схемку можно было бы и побыстрее.
Поерзал на подушке, посопел, почмокал губами — не для того, чтобы извращенца привлечь, просто показалось, что так будет естественнее, и выделил небольшую часть сознания для ночного гостя. Осмотрелся.
Судя по всему, нас в комнате двое было, Дрищ должен тоже уже пятый сон видеть. Но кровать его была пуста, а вот наконец сотворивший поделку псион, стоящий рядом, уж очень на него был похож, до степени совпадения. Маскировался, гад.
Дрищ осторожно дотронулся ладонью до моего лба, крохотная искорка приклеилась к нижней части века и через глаз пробралась в мой мозг. Старая школа, сейчас такого и не встретишь. Я, как ан Траг учил, свои заклинания телепортировал, а этот — перемещал. В предыдущем мире тоже так делали, но им простительно, там магия всего около тысячи лет как развивалась полноценно, а тут, в реальности с пятитысячелетней историей, стыдоба.
Схема легла как нужно, простая, на пять часов спокойного, ничем не прерываемого сна. Дрищ улыбнулся, но почему-то в тумбочку за моими капиталами лезть не стал, а осторожно, на цыпочках, словно после пси-воздействия человек может от шума проснуться, вышел из комнаты. И дверь за собой прикрыл.
Я наложил на себя схему отрицания, авось поможет, как-то, помню, Силу Ухтомского минут пять искал, пока по еле заметным приметам не нашел. И вышел за сокамерником в коридор.
Мы шли растянутой колонной. Впереди Витор и двое его подручных, за ними метрах в двадцати — Дрищ, а уже за соседом по комнате я. Тоже поодаль, а то еще заметит и застесняется. Ночные прогулки в условиях мягкого климата, со свежим, но не холодным ветерком, шумом листьев и моря отлично подошли бы совсем другой компании, например мне и Майе. Но моего мнения никто не спрашивал.
Пройдя через болота к побережью, и даже подстрелив по дороге парочку крокодилов, преступная троица спустилась на пляж и отправилась к четвертому поселению. Силовой периметр проходил недалеко от берега, попыток сбежать Витор и его подручные не предпринимали, шли тихо, не буянили. Да еще амулеты на них были, сделаны топорно, но работали — для скрытности. Так что охрану мы не заинтересовали.
Четвертое поселение мы прошли, не останавливаясь, точка назначения оказалась на полпути к третьему — пещера прямо в скалистом обрыве. Трое бандитов прошли внутрь, Дрищ остался снаружи, вроде как подглядывать, выпустил из рукава неизвестно как оказавшегося у него дрона, тот завис над водой напротив входа.
Перехватить сигнал браслетом я смог почти сразу, так что мой сосед и я теперь могли видеть одно и то же. И слышать.
Витор и Эфия стояли в центре пещеры и что-то шептали друг другу. Дрон пытался вычленить речь, но мешали амулеты, кроме скрытности они еще и звуки искажали. Я мог бы помочь, но подумав, не стал — мало ли как Дрищ отреагирует на магическое вмешательство.
Наконец, обсуждение закончилось. Эфия кивнул головой, подошел ко второму помощнику, показал ему что-то на ладони. И пока тот рассматривал, всадил ему кинжал прямо под ребра.