— Значит, и третий вариант есть?
— А как же. Согласишься с нами работать — отправим обратно вместе с Зоис. Вернете ныряльщика, а может и носитель к тому времени будет готов, если ядро скопируется. Ты поможешь нам, мы — тебе. Все честно, есть некоторые ограничения, но они с лихвой окупятся.
— А четвертый?
— Дезинтегратор, — пожал плечами так и не назвавший себя собеседник. — Не хотелось бы, в этой вселенной каждый псион на счету. А уж в системе — и подавно. Знаешь уже, что тут девочки одаренные не рождаются?
— Да. Интересно, почему?
— Не знаю, никто не знает. Но и мальчики — тоже все меньше и меньше. Последняя волна заселения прошла тысячу лет назад, и с тех пор угасание идет. Одаренных с самого начала было много, относительно внешнего космоса, а сейчас — всего несколько сотен на все планеты, из них настоящих Видящих — десятки. Капитан Гидус, которого ты, считай, спас, один из самых сильных. Население вырождается.
— Я подумаю, — пообещал я. — Второй и третий варианты одинаково интересны.
— Это пока, — заверил меня незнакомец. — Что ты на этой отсталой планете видел? А так посмотришь, чем в действительности в этой системе занимаются. Без оглядки на Старые семьи, семь царств, храмы богов и алтари искренности. Кстати, Старые Семьи не звали к себе?
— Громеши присматривались, — сказал я чистую правду, — но не такой уж у меня дар, чтобы в аридос попасть.
— Вот! — Миллин поднял палец, одновременно выводя штурмовик в обычный космос со струны. — В этом проблема нашей цивилизации. Старые Семьи забирают самых одаренных, приближают новую аристократию, при этом внешние миры для них вроде рабской силы, все опутано корпорациями. Куда ни копни, каждая — собственность кого-то из Изначальных. Это на Земле люди не знают проблем, даже рабы, и те какие-то неправильные, а во внешних мирах что только не творится. Войны, убийства, бандитизм, простой народ — пыль под ногами дорвавшихся до власти.
— И вы хотите это изменить?
— Ну уж нет, — Александр рассмеялся. — Ты подумал наверно, что мы тут революцию против Старых семей устраиваем? Из-за этого Майю и ее друзей не трогаем?
Я пожал плечами.
— Знаешь, как называется главный носитель багрового флота царства Исин? — спросил Миллин.
— Нет, — честно признался я. — Как?
— «Карающий меч». Четыре километра в диаметре, под завязку набитые новейшей техникой, а во главе этого — эн Иту Громеш, ригал-командор флота. Если когда-нибудь встретишь его, обрати внимание на три звезды на левом рукаве. Столько сверхновых образовалось после того, как кто-то рассердил его эгира. Нет, с ними нам не тягаться. А вот образовать свое небольшое царство в одном из рукавов мы вполне можем, галактика большая, все, что нужно — это технологии и время.
Я усмехнулся про себя. Развел лапшу руками на мясистых ушах, закивал.
— Собственная торговля, изолированные финансы и немного идеологии. Вот на чем строится настоящая независимость, — продолжал дуть мне в уши зу Миллин, усиливая напор на мой разум. На ту часть, которую я выделил специально для этого. — Местная система хороша тем, что перемещается по галактике не по определенной траектории. Блуждающая звезда, да еще в компании с пульсаром. Попасть сюда извне практически невозможно, надо знать, когда и где она появится. Или у ядра должна быть привязка к маяку, вот как у вашего носителя.
— А что с этой Зоис, с которой я прилетел? С тех пор, как нас вытащили гвардейцы из подвалов бандита местного, ничего о ней не слышал, — сменил я тему. Не люблю, когда мне так беспардонно врут.
— Второй сержант Пашду вывезена на базу, — Миллин поморщился. — Как она тебя упустила, не знаю. Еще эта Оморхес, заноза в заднице, с ее влиятельными родственниками. Предполагалось, что тебя отправят в распределитель, заплатишь там небольшой штраф, и потом уже решат, что делать с обычным торговцем. Но ты оказался необычным, да еще на остров попал, откуда мы местную криминальную верхушку на юг перемещаем. Так что Зоис теперь не при делах, с одаренными только я тут занимаюсь. Ну вот, почти прилетели. Минут через пятнадцать будем на месте.
Цель нашего полета вращалась вокруг местного солнца в поясе астероидов. Огромная космическая станция, созданная внутри маленькой сферической планеты, сорок километров в диаметре. Десятикилометровая оболочка надежно защищала технологичные внутренности от большинства внешних угроз.
Ныряльщик, как и полагалось ему по названию, нырнул в недра космического тела, мягко спустился по спиральному тоннелю на посадочную площадку, занял свое место на стапелях.
К кабинету Миллина мы добрались небольшим порталом — не по чину двум псионам ножками топать, слишком важны мы для этой системы — несколько сот метров прошагать. Расположившись в удобном кресле, я не форсировал события, пусть зу сам решит, когда и как ему поступить.
Конструкт, бережно созданный возле моей головы собеседником еще в ныряльщике, только-только начал потихоньку разрушаться, я помогать не стал, но тщательно изучил. То, что я проделывал когда-то с маленькой княжной — это даже не детские фокусы по сравнению с работой пусть не мастера, но крепкого подмастерья. Миллан заботливо, по частям собирал схему прямо у меня, можно сказать, под носом. Видящий на то и видящий, собственно говоря, чтобы видеть и чувствовать линии бору — каждый в меру своих возможностей. Так что грубую работу над макушкой любой одаренный почувствовал бы сразу. Но тончайшие линии были так искусно сплетены, одна за другой, потихоньку, что не стал я разочаровывать псиона, часть меня поддалась, когда схема, распадаясь, стала давить на подсознание. Чуть больше, чем нужно, доверчивости, благожелательность к Александру и его товарищам, несколько вложенных ложных воспоминаний о несправедливости семьи Громешей, ничего такого, что явно вступало бы в противоречие с моим обычным отношением ко всему этому.
Миллан выложил на стол коммуникатор и рукоятку хапу.
— Возвращаю обратно.
— Значит, мне оружие тут можно носить? — невинно поинтересовался я.
— Оружие псиона — он сам, — усмехнулся маг. — Человек с оружием неопасен, всегда знаешь, что от него ждать. А вот одаренный словно подарочная коробка с сюрпризом, думаешь, там внутри бутылочка эсса-ти, а откроешь, и обнаружишь эн-карни.
Я потянулся к столу, но внезапно что-то прижало меня к креслу, я среагировал, но слишком поздно. Материал обивки, казалось, расползся по моей одежде, не давая двигаться. И полностью отрезая меня от источников энергии.
— Извини, пришлось, — Миллан достал из стола бутылочку темно-коричневого напитка, налил в прозрачный стакан. — Новый рецепт, надо же, не предполагал, что какая-то травка на этой планете может накапливать бору, словно ши. Хоть там и чуть-чуть совсем, но эффект потрясающий. Извини, что не предлагаю, ясная голова тебе еще понадобится. Я все думал, как с тобой поступить. И решил, раз уж у тебя стоит блок, может, нам стоит поговорить, когда твое ядро начнет голодать? Этот материал полностью отрезает объект от колебаний внешнего поля, сейчас мы тебя в камеру такую же поместим, а дня через два — пообщаемся. Ты не против? По глазам вижу, что — нет.
Я был не против. Еще бы.
Закорючки, которыми модуль кормил меня вот уже почти месяц, сложились во вполне понятную фразу, причем на русском языке.
«Обеспечить полную изоляцию модуля от внешнего поля. Выполнено».
Глава 25
Меня подхватили и понесли.
— Почему он улыбается? — словно сквозь толщу воды послышался чей-то голос, смутно знакомый, я уже слышал его однажды, когда обколотый лежал на скамеечке.
— Последствия блокировки — нестабильная психика. Посмотрим, как он будет улыбаться через шестьдесят земных часов. До этого в камеру не входить, блокировку не снимать, полностью изолировать. — А это уже Миллин. Зу Александр Миллин. Падла псионская, обещал ведь, и не сдержал. Его я не убью, просто отрежу голову, поставлю у себя в особняке на стол и буду вести долгие беседы по вечерам. Так мы, ас-ариду, истинные аристократы, поступаем со всякими нуворишами, посмевшими нас обидеть. Заслужил.
— Ты его обыскал? — приятель Зоис не унимался.
— Как ты это собираешься сделать, не нарушив блок-оболочку? Брось его сюда.
Меня швырнули на пол, лже-ткань сползла с одежды, но притока энергии не было. И магическое поле никак не ощущалось. Я словно висел в абсолютной темноте, в безграничном пространстве. И любовался на таймер и всплывающие сообщения.
«Для полного восстановления работы модуля обеспечить полную изоляцию в течение 24 часов»
Принято.
23:57:59
Смешно, но первым делом я попытался узнать, что же нарисовано на золотых пластинах. И на странной девочке.
«Эме-галь будет доступен после полной разблокировки функционала», порадовал меня модуль. Теперь он не ощущался маленькой соринкой в глубине мозга, а постепенно разворачивался, выстреливая бесцветные нити. Пугающе, но очень вовремя.
В мозг дозированно хлынули образы — вот я поглощаю первый кристалл, второй, на третьем появляется предупреждающий значок, на четвертом — запрещающий. И приходит понимание, что такое обжорство к добру не приведет, в следующий раз сбой может произойти уже на третьей порции допинга.
А потом модуль принялся за браслет. Тот ощущался спрутом, протянувшим черные щупальца по всему организму. Особенно много было их в лобных долях, часть щупалец вросла в ядро — анатомически это было неопределенно, но чувствовалось. Каждое — словно затянутое в прозрачный чехольчик, оберегающий меня от контакта с этой гадостью. Внешняя оболочка зафиксировала щупальца, они пытались дернуться, спастись, втянуться в браслет, но бесцветные нити постепенно их уничтожали, одно за другим. Браслет сопротивлялся, то появляясь на руке, то пропадая. Меня трясло, из глаз, носа, рта, даже из-под ногтей шла кровь, с какими-то черными, видимыми только особым взглядом сгустками. Я плохо помнил, что происходило, возможно даже умер несколько раз. А потом все очистилось. Браслет все так же висел на руке, даже убирался под кожу, повинуясь мысленному приказу, только теперь он ощущался составной частью модуля.