— А давай, — я пододвинул стул, уселся посреди кабинета. Внутрь никто просто так не попадет, автоматику раскрытия проема я сжег, когда только вошел. — О чем, о погоде можем, тут скоро ожидаются метеоритные осадки, локальное повышение температуры до одиннадцати тысяч градусов и сильный ветер, когда внутренняя атмосфера наружу вырываться будет.
— И ты все это сделаешь? — саркастически улыбнулся седой.
— Точно пока не знаю, — я выложил на пол перед собой четыре кварковые батареи, — это я у твоих бойцов отобрал. Стабильность обеспечивается специальной платой, с защитой от любых воздействий. Даже мы, псионы, не можем перевести батареи в нестабильное состояние, зато я могу их телепортировать. Скажем, в реактор, который тут все обслуживает. Мелочь, наверняка он их переработает, там ведь любая материя распадается. А может быть, и нет. Давай рискнем?
Судя по виду седого, рисковать от не желал, но сама идея ему понравилась.
— Это так в любой реактор можно? Марк, я понял. Мы договоримся. В конце концов, до перехода фазы еще несколько дней. Забирай любой транспорт, и лети куда хочешь. Что тебе здесь делать-то? Какая-то захудалая звездная система, отсталая, возвращайся к себе.
— Любой? И тот, который мы пригнали, можно?
— Нет, — мой собеседник изобразил огорчение и даже виновато сморщился, — его нельзя. А остальные — забирай.
Пообещать — не значит выполнить. Под конец фразы седой чуть вздрогнул, еле заметно, значит, ждал и дождался.
Стена на месте проема потекла, образуя проход, и в комнату шагнул местный колдун. Да не один, а с Зоис, предательница жалась где-то позади, а вот четыре боевых дрона влетели в комнату, расположились полукругом в трех метрах от меня.
— Долго, — седой поморщился.
— Интересно было послушать, о чем вы тут договоритесь, — Миллин аж светился весь от наложенных схем, и защитные, и неактивные атакующие, сами конструкты были не ахти, но силы у псиона было хоть отбавляй. — Марк, расскажешь, как ты защиту камеры взломал?
— Конечно, — я уже стоял на ногах, щиты вокруг меня были хоть и послабее тех, что на хозяине кабинета, но поизящнее. Если дело дойдет до прямого столкновения, побарахтаемся. — На втором уровне защиты у вас идет дублирование инфопотока, защита слабая, легко обходится.
— Что за бред? — сидящий за столом мужик с косичкой на подбородке покачал головой.
— Время тянет, — Миллин ободряюще мне улыбнулся. — Ты просто не видишь, Ксант, а на нем уже защита стоит. И наш гость явно пакость какую-то готовит.
Не пакость, просто попробовать захотелось. Комочек черный, который Тятьев в стольника колдовского швырял, всего-то надо знак отрицания в схему поставить, в нужное место, чтобы цвет поменять.
Шарик, не больше дробинки, полетел в зу Миллина, легко пробил защиту, облепил его лоб, растекся тонким слоем. И на этом его действие закончилось. Псион двумя пальцами, словно налипшую салфетку, оторвал от кожи черную кляксу, аккуратно положил на ладонь. Точнее говоря, над ладонью. Вокруг черноты закружились крохотные конструкты, уминая то, что я создал, в черную точку, которая через пару секунд с хлопком исчезла.
— А вот это уже серьезно, — взгляд псиона изменился, стал жестким и пронизывающим, пальцы правой руки чуть шевелились, я тоже раньше так делал, создавая схемы. — Я поражен, Марк. Недооценивал тебя. Может быть, разойдемся с миром?
И с последним словом швырнул в меня разворачивающийся в полете конструкт. Тот легко прошел сквозь мои щиты, обволакивая, словно пленка.
Глава 26
Совершенно незнакомая мне схема активировалась в нескольких миллиметрах от кожи, проникнув через одежду, и не давая двигаться. В сторону Миллина вытянулся жгут, соединяясь с еще одним конструктом, и я почувствовал, как из меня начали откачивать тот запас энергии, который был в ядре.
— Наш хозяин — Миллин злорадно улыбался, — неохотно делится со слугами своими знаниями, но иногда, по доброте своей, подбрасывает кое-что. А ты должен был бы знать, что схемы из арсенала Повелителей могут создавать только сами Повелители, или как минимум Усмиряющие. Марк Гарецки, значит?
Он перевернул ладонь, перстень с красным камнем сверкнул на пальце, оранжевый тетраэдр, отобравший у меня уже процентов пять запаса, наливался багровым. Еще минуту-полторы я продержусь, а потом — все. И руками двинуть не могу, чувствую, что вот чуть-чуть в сторону отвести, и можно ухватить рукоятку меча, каких-то миллиметров не хватает.
Но и Миллину было нелегко, даже пот на лбу проступил, все ресурсы шли на удержание канала и на стабилизацию тетраэдра. Счет шел на секунды, кто раньше сдуется — я или он. Не полагаясь только на откачку, Миллин хоть и с трудом, начал создавать еще одну схему, атакующую, чтобы наверняка. Я чуть выпустил из ладони зеленый щуп, пытаясь не пропустить момент, когда у противника силы будут на исходе.
И в этот момент вмешалась Зоис.
Атомарное лезвие легко воткнулось в спину Миллину. продвинулось на несколько сантиметров. А потом застряло — сработала внутренняя защита. Зоис в отчаянии толкала клинок вперед, но было поздно. Тут же активизировался седой, выстрелы из турелей прошили блондинку насквозь, ее вышвырнуло в проем
Но дело свое она сделала — выиграла для меня время.
Псион отвлекся буквально на долю секунды, чтобы я смог кончиком зеленого жгута раздвинуть плотный кокон. На большее его не хватило, схему он не разрушил, но рукой пошевелить возможность дал.
Клинок словно вырос из моей руки. Обволакивающее меня заклинание лопнуло, Миллин попытался отшатнуться, будь у него сил побольше, может и успел бы сделать рывок. Но только лишь стоял и смотрел, как дымчатое лезвие приближается к его шее.
А потом опал черными хлопьями.
Тут же в бок мне прилетело несколько зарядов, но седой опоздал, той трети запасов, что оставались в ядре, вполне хватило, чтобы отразить атаку, а там уже и внешняя подпитка пошла. Церемониться я не стал, одним движением, как и пообещал, сформировал рядом с головой седого огненный шар. Хватило и такого, силовой барьер защитил от разлетающихся кусков черепа.
Тело с рваной раной на месте шеи рухнуло на пол.
Убирая меч в никуда, я бросился к Зоис. Выглядела девушка не очень, оторванная рука, переломанный позвоночник, живот вообще практически отсутствовал вместе с большей частью внутренностей. Но главное, она была еще жива. Почти — смерть наступила несколько секунд назад, для обычного человека это очень веский повод посетить ближайший медицинский центр как можно скорее.
Следующие сорок минут мы пробирались к докам. Благо, охраны на станции почти не было, а гражданские служащие в такие дела не старались не лезть. А те, кто лезли, быстро поняли, что на нашем пути лучше не стоять. Даже бойцы местного ЧОПа, и те, вяло постреляв и поняв, что просто так защиту не пробить, куда-то сваливали. Последние несколько минут я шел в тишине, волоча Зоис по полу за воротник такта. Если бы не она, обязательно посмотрел, что находится в остальных четырех тысячах кубических километрах, а то только крохотный кусочек видел. Но потом, все потом.
Ныряльщик стоял на той же платформе, где и приземлился день назад вместе со мной, кабина разблокирована, заходи кто хочешь. Причину такой безалаберности я понял, когда занял свое место — на центр управления штурмовиком Миллин наложил защиту, подобно моей. Ну а что один псион сделал, другой вполне может сломать, особенно если в его распоряжении небольшой зеленый жгутик.
Радужная пленка надулась над ложементом Зоис, медбот определил повреждения, сделал запрос в никуда в поиске стационаров, выращивающих органы, проверил картриджи, оценил время самостоятельного исправления недостатков лечащегося тела — все это за несколько секунд. Пока я разбирался с управлением, активировал свою, так и не найденную Милланом закладку, выскочило время частичного курса лечения — 1 час. Я прикинул нужное мне время, увеличил до семи.
Искусственная гравитация пропала, стоило нам подняться на несколько сотен метров. В трубе, выводящей на поверхность, ныряльщик летел на маневровой скорости. Перед последним шлюзом я врубил маршевые, защиту, словно нехотя, штурмовик протиснулся через силовой барьер, чтобы сразу попасть под прицел поверхностной системы обороны.
Пока штурмовик и наземные службы обменивались кодами «свой-чужой», я подсветил цели на радаре. Астероид на поверхности охранялся только в районе шлюза. На высоте пятидесяти километров от поверхности висели четыре энергетические установки, запитанные от центрального реактора. Пока что в разряд враждебных целей они не перевелись. От третьей планеты к нам стартовало несколько объектов, по расчётам за час-два должны были добраться. Но я ждать не стал. Ныряльщик — потому так и прозван, что ему внутрисистемные расстояния не страшны. К тому же у меня были свои резоны не вступать в боевой контакт с местными.
Через пять часов, попутешествовав по системе — даже на вторую планету приземлился по своим делам, а потом еще и вокруг местного светила полетал, я решил все-таки Зоис разбудить, чай не старушка по стольку времени в медкапсуле проводить. Нога у нее, естественно, не отросла, тут и месяца, наверное, мало, а вот жизнеспособность организма по большей части восстановилась. Вставать ей рано еще, но осмысленно отвечать вполне может. А будет хулиганить, всегда можно обратно ее — на процедуры.
— Привет, — я помахал девушке рукой, — как дела, предательница?
— Что с Милланом и Ксантом, — Зоис отчего-то поболтать не захотела, сразу к делу перешла. Получила от меня видео, хмыкнула. — Ты кто такой?
— Марк Гарецки, — напомнил я. — Твой капрал-стажер, или ты еще и головой ударилась?
— Ничего я не… — девушка залезла в меню медкапсулы, поморщилась. — Ладно. Где мы сейчас?
— В трех световых часах от системы, — дал я ей доступ к карте.
— Отлично. Ты ведь зашел в управление? Найди меню управления питанием.
— Каким?
— Едой, идиот. Если Громеши мне так не доверяют, могли бы кого поумнее подослать.