— А… — начал я.
— Медкапсула, десять минут времени, и ни одна обычная система безопасности тебя с прежним Марком не свяжет. Мы же не чужие люди, правда?
— Да, — согласился я. — Роднее некуда. Дальше-то что мне делать.
Нун внимательно на меня посмотрел. Словно увидел в первый раз.
— Давай я расскажу сначала, что ты натворил. Надеть чужой браслет — преступление, за которое положена медленная и очень мучительная казнь. Настолько медленная, что люди успевают состариться, прежде чем умереть. Но тебе это не грозит. Марика сказала, что браслет к тебе возвращается, значит — признал, и ты теперь вроде как один из Уришей. Пусть приемный, не по крови, но, считай, наследник Ас-Эрхана.
— Это хорошо?
— Хорошо, что спрашиваешь. Значит, не дурак. С одной стороны, смерть Эрхе Уриша — само по себе отличное известие. Думаю, многие тебе будут благодарны, и не только на словах. И к тому же ты теперь один из нас, пусть с оговорками, но все равно это очень многое значит. Ну а с другой, наследство — это не только деньги, доли в корпорациях, планеты и корабли, которых у эн Уриша все равно не было. Это его долги и враги. И того, и другого у пропавшего эгиба было с избытком, все это теперь твое. Так что, Марк, я тебе не завидую. И помогать с этим не буду.
— Совсем?
— Совсем, — кивнул Громеш. — Сам в это ввязался, сам и расхлебывай. А вот твое участие в обороне поместья я готов обсудить.
— И женитьбу.
— И ее, — легко согласился нун. — Если хочешь, можем обратно переиграть, только скажи, и Илани — опять твоя. Она, правда, снова успела обрядом себя связать, но это поправимо, я ведь глава семьи, что хочу, то и делаю.
— Понял, — поднял я ладони вверх. — Насчет жены — погорячился, исправлюсь. Что там насчет остального?
Мы договорились.
Семья Громешей одаривала меня средней паршивости межзвездным летательным аппаратом и при необходимости гасила мои долги. Точнее не мои, а скоропостижно скончавшегося Уриша. И с возвратом. Зведолет давался мне на десять лет, с полным обслуживанием и затратами на экипаж, вооружение, прыжковые двигатели и сменные оболочки.
— Учебный центр на Сальбаат-ан, — нун перекинул мне координаты марсианского заведения, — за месяц-полтора сделает тебя приличным пилотом. К этому времени носитель подготовят. Стандартный экипаж — пять человек, будет ждать тебя на корабле, захочешь набрать других людей или еще кого дополнительно, платить им будешь сам, хотя по мне, так там и одному особых дел нет никаких, так, для экстренных ситуаций команду держат. Обслуживание и все остальное бесплатно будет только в отделениях корпорации «Иштар», но их много, так что проблем не возникнет.
Я пожал плечами. Явно где-то меня хотят надурить. Но с моего нуля все в плюс.
— А там, — продолжал Громеш, — все зависит от тебя. Хочешь, продай, а хочешь — летай по галактике, торгуй, вози войска. Только перед тем, как упрыгать куда-то еще, не забудь вернуть.
— Не знаю, — задумчиво протянул я. — В любой момент могу упрыгать.
— Понимаю, — нун кивнул. — То, что у тебя в голове, штука непредсказуемая.
— Но ведь другие как-то справлялись?
— Хочешь узнать? Справедливо. О тех, кто в нашей семье появлялся — пожалуйста, перешлю тебе на комм. А вот что в других происходило, поспрашивай. Может и расскажут.
— За просто так?
— Все забываю, что ты у нас небогат, мягко говоря, — покачал головой нун.
— И все-таки, неужели у Уришей ничего не было?
— Ну почему. У нас, старых семей, имущество на три части делится — это семейное, которое только семье целиком может принадлежать, общее, которым управляет нун, и личное. Семейным распоряжается глава семьи, у Уришей сейчас такого нет, те, кто остался, слишком далеки были от основной ветви, чтобы на что-то претендовать. Да и семья всегда была малочисленна. Общее имущество вместе с Марикой к нам перешло, а личные активы ее дяди у него же и оставались Особых средств у эн Уриша никогда не было, он их на какие-то свои делишки тратил, но что-то да осталось. На деньги со счетов я бы не рассчитывал, будь ты настоящим Уришем, может, что-то и удалось бы отстоять, а так, что к Ум-Наммурапи по пало, то пропало. И к тому же долги.
Я молча поглядел на Громеша, он на меня. Рассмеялся.
— Хорошо, то, что он должен Громешам, простим. Но на этом все. Почти все.
Нун сделал театральную паузу. Снова улыбнулся. Прямо не день у него, а праздник какой-то.
— Ты теперь часть семьи Уришей. Но формально — никто, надо тебя ввести в круг семей. Послезавтра начинается месяц кин-Иннин, главы семей соберутся у эгира. Семья Уришей уже почти восемьдесят лет не появлялась на обряде омовения статуи богини, преступное упущение. Обстоятельства обстоятельствами, но нельзя же так пренебрегать традиционными ритуалами. Так что, Марк Уриш, тебе предстоит хоть как-то сгладить негативное впечатление о твоей новой родне, пусть даже она практически отсутствует. Заодно эгир подтвердит твое право носить это имя. Ты мне еще сегодня расскажешь, как так получилось, что браслет у тебя оказался. А я скажу, что из этого стоит знать остальным семьям. Договорились?
— Да, — кивнул я. — Главного-то не спросил. Как там сын дяди Толи, то есть Тоалькетана, появился здесь?
— Давно уже, — Громеш поморщился. Видимо, с Пашкой были проблемы. — Тебе с ним пока видеться рано, сначала все дела утряси, а потом уже по приятелям бегай. С Тоальке свяжешься через неделю, он тебе подскажет, как твоего друга найти.
— Брата, — поправил я.
— Ну-ну, хорошо. — Собеседник иронично, как мне показалось, улыбнулся. — Ладно, на сегодня все. Не забудь в медотсек зайти, сделают из тебя нового человека. Покрасивее.
— Да я себе и такой нравлюсь.
— Ничего, цвет глаз и волос поменяешь, а то выглядишь как дикарь. Позоришь уважаемую семью.
— Рыжим не буду, — твердо заявил я.
Глава 3
Если в местных старых семьях практиковалось единоначалие, то вот с царствами все было чуть сложнее. Верховную власть делили между собой лугаль и эгир. Эгир занимался делами семей, а лугаль — всем остальным. И почему-то эгир по степени влияния был на несколько ступеней выше.
Где-то рядом с лугалем еще был энси — что-то навроде жреца и советника, но, судя по тому, какие слухи о них ходили, фигура это была незначительная и чисто формальная.
С дядей Толей и Пашкой я так и не связался — комма у меня не было, браслет, изделие давно минувших дней, с его функцией справлялся неплохо, хоть иногда и подглючивал. Список людей, с которыми прежний владелец мог связаться, делился на две части — врагов и друзей. Друзей у Эс-Эрхана было двое — нун Ашахи Уриш и эн Гиль-сен Конташ, и тот, и другой давно уже свой жизненный путь закончили. А вот все остальные, тоже большей частью давно и бесповоротно мертвые, числились во врагах. В том числе и нун Громеш, только сдается мне, это другой нун был, прежний. С любым, кого не было в дружелюбной части списка, браслет категорически отказывался соединять. Требовал, чтобы я произнес какую-то фразу отключения, так бы и сделал, вот только прежний владелец забыл мне перед смертью ее сообщить. Других способов связи я не нашел, частная жизнь тут охранялась очень тщательно.
Можно было бы попросить комм у хозяина поместья, но тем самым, как мне казалось, я расписывался в собственной беспомощности и отсутствии модуля.
Признаваться в этом не хотелось.
Так что до местного праздника я жил практически в социальном вакууме.
Мы подъехали к особняку Ур-Наммурапи в Исине на обычном местном антигравитационном пепелаце, скромном и незаметном, портальные перемещения в Ниппур и на территорию всех семи столиц, окруживших главный город лепестками цветика-семицветика, были запрещены. В принципе, любое оперирование пси-силами в этом районе не приветствовалось.
— Вылезай, — нун легко выскочил из гравиплана, требовательно махнул рукой. — Дальше — пешком.
Я недовольно сморщился, но взгляд от резиденции местного главного босса не отвел. Да и когда доведется поглазеть на летающий остров — зависшие на высоте почти в полкилометра несколько десятков гектаров отполированной каменной платформы со строениями наверху и идеально ровной поверхностью внизу. По контуру, примерно на метр, поверхность платформы была совершенно чистой, и можно было оценить ее толщину — максимум бумажный лист.
— Да, я и забыл, что ты дикарь, — улыбнулся Громеш. — Красиво, правда? Только эгир может жить в летающем дворце. Бедняга. На земле куда удобнее.
— И как мы туда попадем? Может, надо взлететь повыше?
— Если только частями. И вообще, уважай хозяев, и они возможно, — он выделил это слово, — не станут приближать твою смерть. Идем.
Бодрой походкой трехсотлетний дедулька направился прямо к центру находящейся под платформой застройки — невысокие домики на участках без оград, идеальные лужайки, бассейны, парковые островки и спортивные площадки. Народу было не то чтобы мало, то там, то здесь попадались праздношатающиеся аборигены, но вот на нас они внимания практически не обращали. Только лысые парни в туниках при виде нуна низко склонялись и стояли так, пока он не пройдет.
Шел старичок быстро, почти бежал, и километр мы проделали буквально за несколько минут. Под центром платформы нас уже ждали — три человека в военной форме отсалютовали нуну, небрежно кивнули мне и отступили на шаг от каменного круга, куда мой спутник немедленно встал, да и меня затащил.
Приемный круг находился в большом холле, откуда в другие помещения вела только одна дверь. Высокая, двустворчатая, с богатой резьбой и золотой отделкой. Такая внушает уважение и желание взорвать ее к какой-нибудь матери.
Нун внимательно на меня посмотрел, мол, все помнишь?
Я кивнул. Открывать душу первым встречным шумерам было не в моих интересах.
Эгир, толстенький добрячок с мясистым носом и губами чуть навыворот, иссиня-черной бородой, заплетеной в три косички, и роскошной кудрявой шевелюрой, стоял прямо за дверью. Видимо, только нас и ждал. Он приветливо, как хорошему знакомому, кивнул мне, а нуна Громеша тепло обнял. Казалось, два старых друга встретились после многолетней разлуки, весь мир ждал, пока они друг друга тискали.