- Ты как там? – Кир был немного взволнован. Сидящий рядом с ним Пашка – гораздо сильнее. А вот наемники, Тодин и Линник, судя по всему, вообще не нервничали, сержант опять что-то жевал, а капральша трепалась с кем-то по закрытому каналу.
- Нормально, - вывел изображение с визора, передал данные анализатора.
- Есть идеи?
- А как же, - похлопав черную глянцевую поверхность, и для порядка попинав ногой, соврал я. На карточку цилиндр не реагировал, на прикосновения – тоже, поверхность была настолько твердой, что хапу даже не поцарапал ее. Залез туда, где две части соприкасались, верхняя была полой, и резалась легко.
Обошел оборудование по кругу – почти километр быстрым шагом, ничего особенного. Безликие блоки в виде метровых кубов, стоящих в ряд. Ни огоньков, ни мониторов, ничего такого, что обычно бывает в сериалах, когда главный герой находит непонятную аппаратуру. Хотя что-то такое цепляло глаз на высоте примерно два с половиной метра, аккурат посредине третьего ряда этого набора кубиков для детишек-гигантов.
Да, верно, по всей окружности шла тоненькая полость, причем не по поверхности, а на глубине нескольких сантиметров. Физически она определялась как слегка измененная структура материала. Каждые четыре кубика от нее отделялась еще одна, и уходила вверх, к потолку.
- Группа поддержки внизу, - предупредил Кир, словно я и сам этого не видел. – Уровень зачищен, прохода наверх нет.
- Пусть ждут, - я задумался. Кубы не были монолитными, под десятисантиметровой оболочкой располагались какие-то сложные структуры, на репликаторы вроде не похоже, но что-то ведь они должны делать.
Полость наверху тоже шла по окружности, и тоже в третьем ряду, только от потолка. Что могут предложить потенциальному уникальному второму гражданину галактики, так, чтобы и совсем тупого члена общества не получить, и мало-мальски соображающего не потерять?
Искал недолго, соединяющий цилиндр и кубы пустотелый кабель шел не по прямой, а по спирали, так что только по невнимательности не наткнулся на него раньше. Не доходя до цилиндра примерно в метр, канал обрывался. Словно кто-то намеренно забил его чем-то.
Черная слизь, до идентичности слившаяся с материалом пола, такой же плотности и структуры, даже когда я ее обнаружил, вылезать не хотела. Только попробовала сбежать. Тварь, это ей почти удалось. Потом я какое-то время удалял черный порошок из канала, вскрывать его не стал, пришлось делать отвод и вытягивать мусор на поверхность, а потом заращивать все это. Но результат того стоил.
Как только канал освободился, цилиндр загудел, чуть повернулся вокруг своей оси. И на глянцевой поверхности появилась прорезь, аккурат по размеру моей двухполосной карточки.
Сборка управляющего куба заняла двадцать минут – между цилиндром и налепленым на стену оборудованием растянулись силовые линии, они шли от каждого куба к поверхности цилиндра, заканчиваясь символом, обозначавшим готовность к работе. Только два куба оказались неисправны, но на общую производительность это практически не повлияло. Канал заполнился какой-то зеленой субстанцией, которая подавалась непрерывно, заполняя все полости. По моим прикидкам, из цилиндра ее перешло не меньше нескольких сотен литров – субстанция была сверхтекучей и перемещалась по полости с огромной скоростью.
Силовые линии очертили площадку, где слой за слоем начал появляться черный куб. Внутри он не был полым, не знаю, куда меня в прошлый раз засосало – формирующий внутреннюю структуру материал заполнял практически весь обьем, создавая какую-то сложную монолитную конструкцию. Что-то очень технологичное, ни я, ни анализатор скафа, ни ИИ эсминца, получающий данные в постоянном режиме, ничего не поняли. Но тщательно зафиксировали.
В кубе с ребром в пять метров сто двадцать пять кубометров обьема, материал брался практически ниоткуда, я так и не смог отследить, как энергетические линии преобразуются в материальную составляющую. Разряженная атмосфера точно не могла дать такое количество материи. Одновременно цилиндр восстанавливал разрушенную верхнюю часть, дойдя до потолка, она отделилась, сдвинувшись по краю, отошла от основания на несколько метров и продолжила достраиваться, уже снизу.
А на образовавшейся поверхности появился вполне земного вида ложемент. К нему вела дорожка из символов на древнем языке – эме-галь, фраза, переводившаяся на русский, примерно как «Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты», смысл был приблизительно такой. Ее я оценил, когда, удобно улегшись в пилот-кресло, увидел перед собой экран.
На нем красным цветом были подсвечены мой эсминец, зонды, абордажная команда внизу и скучающие наемники наверху.
«Станция 18001 приветствует нового командира. Условные полномочия подтверждены. Обнаружены вражеские цели. Задача – уничтожить».
Глава 11
- Станцию точно нельзя было утянуть с собой? – Кир Громеш хотел казаться доверчивым и доброжелательным, но не получалось у него. – Что-то ты темнишь, Марк.
- Не веришь, можем вернуться, - кофе на эсминце получался так себе. Можно было магически, точнее говоря псионически, его обработать, но – лень, проще с вкусовыми рецепторами поиграть.
Первая атака все-таки прошла – надстройки станции выплюнули в сторону эсминца несколько торпед, которые тот даже сбивать не стал, силовая оболочка и не на такое была рассчитана. Хлам возрастом в сотню тысяч лет – он и есть хлам. Кроме непонятной пока функции воссоздания гипер-куба, которая, кстати, была тоже построена на пси-схемах, которые мы воспроизвести не могли, остальное оборудование станции никуда не годилось. Источники энергии работали почти на тех же принципах, что и термоядерные реакторы, ну может быть чуточку продвинутее технология была, большая часть пустых отсеков, шедших вдоль спиралевидного тоннеля, предназначались для топлива, которое давно закончилось. Один энергетический модуль на кварках, а таких на эсминце было три, мог заменить все это недоразумение.
Создание куба и воссоздание межэтажного тоннеля практически истощило возможности станции, так что на повторную атаку просто не хватило сил. А потом я перетянул управление на себя, для этого даже не пришлось искать настоящий центр управления, команды передавались по материальным каналам. Сжег одну из контрольных систем, вместо нее поставил схему подавления, и вместо условного подчинения подключил полное. Если бы не карта – ничего не вышло, управляющая схема зацепилась за последний кристалл, и только после этого станция признала меня полноправным командиром.
Понятное дело, что никто не стал подключать к недружелюбному обьекту один из трех реакторов, и с топливом для энергосистемы тоже заморачиваться не стали, оставили несколько зондов внутри и снаружи. Черный куб, за полчаса воссозданный на центральном уровне, телепортировался в портальный круг, через который мы беспрепятственно пролетели в шестую систему, большего от станции никто и не требовал.
Октаэдр ждал нас на том же месте – зона отчуждения никуда не пропала, портал, напротив, перестал работать, настало время разобраться с непрошенными гостями.
- Что-то здесь не так, - Пашка, насупившись, увеличил изображение транспорта и разглядывал его со всех сторон. – Мы точно должны это взорвать?
Элика пренебрежительно усмехнулась. Вывела систему атаки на большой экран, подсветила цель, отозвала зонды. И выпустила кинетическую торпеду.
Кинетический заряд не должен лететь слишком быстро – тогда он прошивает цель, словно не замечая ее, и начинка не успевает взорваться. И не слишком медленно, тогда импульс низок и есть вероятность, что защита сможет отразить нападение. Километровую цель торпеда со скоростью в сотую световой пролетает насквозь за тысячные доли секунды, и этого вполне достаточно.
Результат попадания мы смотрели в замедленном режиме.
Вот метровый цилиндр возникает перед оболочкой эсминца, уже разогнанный до нужной скорости, и немного корректирует курс, проходит десять тысяч километров до цели, входит в зону, где кварковые батареи не работали, и в этот момент октаэдр раскрылся, словно цветок. Черное щупальце далеко за гранью возможностей живого существа схватило цилиндр и будто отправило в пасть. Шевелящаяся черная масса чуть вздрогнула, когда сработал заряд, но целостности своей не потеряла – ее было отлично видно сквозь разошедшиеся стенки корабля. А потом октаэдр закрылся как ни в чем не бывало, и на это потребовалось ему несколько сотых секунды.
- На такой корабль, как наш, этой ракеты маловато, но вот десантный бот разлетелся бы на атомы, - задумчиво проговорила Элика, отправляя две торпеды с разницей в несколько секунд.
Корабль пришельцев, игнорируя инерцию, успел сожрать первую ракету, сомкнуть грани, снова их раскрыть и поймать вторую.
- Теперь три, - предположил Кир.
- Нет уж, - Элика покачала головой. – Чтобы пополнить боезапас, придется найти подходящий астероид с нужным набором минералов, а кто знает, что нас ждет дальше. Кварковые торпеды гарантированно разнесут этот кусок дерьма, но они ведь там не взорвутся, да?
- Есть такая вероятность, - согласился я.
- Ну что же, я попробую, но нам придется задержаться в системе на некоторое время, - предупредила красавица-пилот, поглядев на меня исподлобья. Я намек понял, но подмигивать не стал.
Эсминец чуть загудел, раздвигаясь – два овала оторвались друг от друга, образуя промежуток в несколько метров. Только центральная часть осталась на месте. Подключился резервный реактор, потом запасной, гудение стало громче, так, что вибрация ощущалась. А потом от корабля отделилась светящаяся капля диаметром в несколько метров и неспешно полетела в сторону врага.
Примерно за минуту капля достигла октаэдра, обтекая его поверхность тонким слоем. Ни зона отчуждения, ни попытка вражеского корабля удрать не были помехой. Луч прервался, энергетическая жидкость, иначе не назовешь, засветилась всеми цветами радуги, и пошла волнами.
- У нас и это есть? – восхитился Кир.