– Я никогда и никоим образом не поощрял мисс Хардинг, и тебе это прекрасно известно, Луиза. И только из того, что я позволил Беатрис проводить время в обществе миссис Каррингтон, совершенно не следует, что я собираюсь завести роман с этой женщиной.
Нет, он не собирался… он уже это сделал. И ничего не хотел сейчас так, как увидеть Эмму, обнять ее, хотел, чтобы повторилась эта незабываемая ночь. Вопрос только в том, какой вариант развития событий будет наиболее разумным. Не случится ли так, что их будущее с Эммой станет повторением ужасных ошибок прошлого?
Однако в любом случае Луизы, да и кого бы то ни было еще, это не касается. Он не позволит окружить имя Эммы новыми слухами.
– Я думаю, мы уже достаточно сказали на эту тему, Луиза, – твердо сказал Дэвид. – Если я когда и соберусь жениться, я тебе сообщу. Но умоляю тебя – больше никакого сватовства!
– Как знаешь, – обиженно фыркнула Луиза, – я ведь только хотела помочь. И меня удивляет твоя близорукость, когда речь заходит о миссис Каррингтон. Между тем только сегодня утром леди Ферт сказала, что она услышала от своего дворецкого, ездившего по ее поручению в несколько окрестных городов. Он сказал, что видел миссис Каррингтон, входящую в лавку ювелира Левинсона. А тебе прекрасно известно, что это значит.
Дэвид замер.
– Может быть, ты ошибаешься, – помедлив, сказал он, – и миссис Каррингтон присматривала там подарок для своей сестры и ее новорожденной дочери.
– Ну конечно нет! – воскликнула Луиза. – Как ты можешь быть так слеп! Всем известно, что миссис Каррингтон сейчас не в таком положении, чтобы делать дорогие подарки. Неудачный брак разорил ее. И всем известно, что мистер Левинсон дает хорошие деньги за драгоценности, когда леди находятся в… гм… стесненных обстоятельствах.
Нахмурившись, Дэвид побарабанил пальцами по раскрытой книге счетов. Он всегда подозревал, что многого еще не знает об Эмме, даже после совместно проведенной ночи. Что она делала в лавке мистера Левинсона? Луиза сказала правду. Все знали, что туда в случае нужды наведывались дамы, чтобы продать свои драгоценности. Но у Эммы есть дом, да и лорд и леди Рэмси всегда готовы помочь ей.
Впрочем, Рэмси сейчас в Лондоне, и Эмма совсем одна. У Дэвида возникло неприятное предчувствие, что без Филипа Каррингтона тут не обошлось. Эмма явно что-то скрывала. Неудивительно, если Филип был таким же, как его беспутный кузен.
Появление этого человека в деревне, его визиты в книжную лавку по меньшей мере раздражали Дэвида. Луиза, хихикая, восторгалась красотой Филипа и его светским шармом, но Дэвиду совсем не нравилось, как он смотрел на Эмму. Необходимо выяснить, что это за человек и что скрывается в его прошлом. Но для этого нужно было совершить поездку в Лондон, а Дэвид не хотел оставлять Эмму без защиты.
В какую бы беду она ни попала, он должен разузнать все. Теперь же.
С шумом отодвинув кресло от стола, Дэвид встал и широкими шагами направился в холл.
– Прости, Луиза, мне нужно срочно уехать.
– Прямо сейчас? – поинтересовалась сестра, спеша за ним. – Дэвид, что все это значит? – спросила она, услышав, как он отдает распоряжение оседлать ему лошадь.
– Объясню позже, Луиза, – рассеянно ответил он, его мысли были с Эммой.
– Ты должен пойти со мной, – сказала Луиза, – я пригласила мисс Хардинг на чай. Уверена, вы все уладите между собой, как только ты узнаешь правду о миссис Каррингтон.
Правду об Эмме? Да, пожалуй, он только приподнял завесу тайны, окружавшую Эмму Банкрофт-Каррингтон. Теперь Дэвид по-настоящему испугался за нее.
Если она попала в беду…
Он поспешно вышел за дверь, схватил поводья и вскочил в седло. Нужно выяснить, что случилось с Эммой. Немедленно.
Беатрис стояла на лестничной площадке и смотрела, как ее тетя заливается слезами. В открытую дверь она видела отца верхом на Зевсе, стремительно удаляющимся от дома. Он даже шляпу не надел. Лакеи, обычно такие невозмутимые, обменялись удивленными взглядами.
Казалось, будто Роуз-Хилл перевернули вверх ногами и как следует потрясли. Беатрис не знала, что и думать.
В Лондоне мама постоянно то вбегала, то выбегала из дому, а в гостиной и столовой часто собирались странные люди, которые громко говорили и смеялись. Но даже в такой обстановке папа всегда оставался спокойным и вел себя рассудительно. Но сегодня… у тети просто истерика.
Беатрис раздраженно топнула ногой, сожалея, что не слышала весь разговор между отцом и тетей. Ей удалось лишь разобрать слова тети, которая требовала прекратить всякие отношения между Беатрис и миссис Каррингтон, а еще она хотела, чтобы папа женился на этой глупой мисс Хардинг.
Впрочем, этого было достаточно. Миссис Каррингтон была замечательной женщиной, и Беатрис не бросит ее. Никогда.
Если бы она была маленьким ребенком, она легла бы на пол и устроила истерику. Но взрослые леди ничего такого делать не могут. Взрослые леди должны искать другие способы сделать то, что хотят. Этому Беатрис научилась, читая книгу про королеву Елизавету. Когда Елизавета была еще совсем юной принцессой, не имеющей никакой власти, ей приходилось быть осторожной и хитрой, чтобы не попасть в неприятности и добиться своей цели.
Только став королевой, она позволяла себе сердиться.
Беатрис нужно было как-то убедить отца, что миссис Каррингтон – единственная женщина, которая ему подходит. Но как это сделать?
Тетя Луиза, вся в слезах, скрылась в библиотеке, захлопнув за собой дверь. Беатрис пригнулась, стараясь, чтобы тетя ее не заметила. Услышав грохот закрывшейся двери, Беатрис на цыпочках прокралась в детскую.
Няня, как обычно, посапывала у камина. Книга о королеве Елизавете лежала в кресле у окна. Беатрис взяла ее в руки и принялась рассеянно перелистывать, но мысли ее были далеко. Девочка уставилась в окно, на залитую солнцем лужайку, стараясь понять, что ей следует делать.
Ее взгляд упал на поросшие мхом развалины старого замка. Она вспомнила рассказ миссис Каррингтон о потерянном сокровище и приемах, которые устраивались в Бартон-Парке и в Роуз-Хилл при Карле Втором.
Стоял теплый солнечный день. Может быть, небольшая прогулка ей не повредит. Няня всегда так и говорит: «Бегай, прыгай, делай что хочешь, только не мешай мне». Обычно Беатрис тихо сидела в своем кресле и читала, но сегодня ей захотелось приключений.
Может, ей даже удастся заглянуть на минутку в Бартон…
– Я слышала, он позволил дочери приходить к ней. Должно быть, она ему очень нравится, хотя должна сказать, сэр Дэвид меня удивляет…
– Да, да. Такой рассудительный и уважаемый человек… и миссис Каррингтон? Совершенно непостижимо…
– Но она все же сестра графини, значит, может считаться подходящей партией. Если только…
Мелани Хардинг больше ни минуты не желала оставаться в мануфактурной лавке, где старая леди Ферт и ее не менее древняя подруга обменивались свежими сплетнями. Она уже услышала все, что нужно.
Сэр Дэвид никогда не собирался жениться на ней. Она никогда не будет хозяйкой Роуз-Хилл. Сэр Дэвид всегда смотрел на нее с вежливым равнодушием. Ему больше нравится старая вдова миссис Каррингтон. Глупец.
Мелани шла по улице, не обращая внимания на прохожих и заманчивые витрины лавок. Она могла думать только о том, что потеряла, не успев обрести.
Ее взгляд вдруг упал на знакомую фигуру – Филип Каррингтон размашистым шагом двигался в направлении гостиницы «Роза и корона». В душе Мелани вспыхнула безрассудная надежда. Солнечные лучи мерцали на его золотистых волосах, плечи в этом плаще выглядели особенно широкими и крепкими. Определенно Филип Каррингтон был гораздо красивее и интереснее Дэвида Мартона.
А Мелани отчаянно не хотелось возвращаться в унылый дом дяди.
– Мистер Карринтон! – крикнула она, переходя улицу. – Какая встреча! Может быть, выпьем чаю?
Глава 18
Эмма нетерпеливо мерила шагами лесную опушку. Ридикюль оттягивал ей руку. Там лежали деньги, вырученные от продажи обручального кольца и жемчужного ожерелья, доставшегося от матери. Эмма отнесла их ювелиру, державшему лавку в городке в нескольких милях от деревни. Она получила не так много, как рассчитывала, но, может быть, этого хватит. Эмма отчаянно надеялась, что ей удастся откупиться от Филипа.
Если она хочет быть достойной Дэвида, она должна заставить Филипа уехать. Его присутствие в деревне служило живым напоминанием о ее прошлом. Нужно покончить с этим сегодня же.
Эмма повернулась и зашагала в обратную сторону. В лесу царила тишина, нарушаемая только ее дыханием, шорохом шагов по траве и свистом ветра в кронах деревьев. Бледный размытый солнечный свет проникал через листву и ложился на землю дрожащими пятнами. Никогда еще Эмма не чувствовала себя такой одинокой.
Филип, конечно, придет. Так было сказано в его записке. Он указал там место и время встречи. Даже несмотря на шантаж, Эмма верила, что он сдержит слово.
Не мог же он так сильно измениться… ее старый друг все еще скрывается где-то в глубине ее души.
Наконец Эмма услышала топот копыт. Обернувшись, она увидела всадника, в котором узнала Филипа, хотя шляпа скрывала его лицо.
– Я думала, ты не придешь, – сказала Эмма.
На лице Филипа появилась и тут же исчезла улыбка.
– Я ведь назначил тебе встречу, разве нет? Сделка есть сделка, Эмма. У тебя есть что-нибудь для меня?
Эмма протянула ридикюль. Филип слез с лошади и подошел к ней. Вокруг не было ни души.
Это пугало Эмму и одновременно радовало. Она не могла позволить, чтобы ее увидели вместе с Филипом. Она выпрямилась, незаметно коснувшись маленького кинжала, заткнутого за пояс и скрытого жакетом.
Филип взял сумочку, открыл и заглянул внутрь.
– Я знаю. Остальное отдам позже. Это все, что мне удалось собрать, но этого хватит, чтобы ты мог сегодня же уехать отсюда.
– Нехорошо с твоей стороны, Эмма, – сказал Филип.
– Я знаю, Филип, я хочу помочь тебе, правда! – в отчаянии воскликнула Эмма. – Генри плохо обошелся с нами обоими, и мы оба заслуживаем новую жизнь, разве не так? Я хочу помочь тебе начать все заново, если ты поможешь мне.