Все, что мне нужно знать, — это то, что ты любишь меня и хочешь быть со мной. Все остальное мы можем уладить позже.
«Он любит меня!» В ее голове пролетела тысяча но. Но как насчет его семьи? Но как они с этим справятся? Но как насчет того, чего хотела она?
— Ты знаешь, что я сама принимаю решения. Мне не нравится, что ты взял на себя ответственность за ситуацию с моими родителями. Меня не надо контролировать, Арджун.
— Вот почему я люблю тебя, Рани. Ты самостоятельная женщина. Мне следовало поговорить с тобой, прежде чем я что-то скажу твоим родителям. Я просто не мог видеть, как ты страдаешь.
Арджун обнял ее. Она успокоилась, когда почувствовала силу его тела, биение его сердца. С ним она была самой собой. Ей не нужно было притворяться кем-то.
— Ты любишь меня, Рани? — прошептал он ей на ухо.
— Я боролась с собой. Я не хотела, но я влюбилась в тебя.
Затем он поцеловал ее. Жгучий поцелуй, который не оставил в ее сердце сомнений в том, что она чувствует к нему.
Ни один из них не заметил, как Аная сфотографировала их.
Глава 15
Арджуну пришлось вернуться в Лас-Вегас, но Рани осталась с родителями до выписки ее отца из больницы. Он быстро восстановился, но лечащий врач предупредил семью, что риск повторного инсульта по-прежнему высок.
Когда отец вернулся домой, он и мать Рани настояли на том, чтобы дочь осталась с ними на некоторое время. У Сухиля была собственная квартира на другом конце города, но он тоже остался на пару дней в доме родителей в своей старой комнате. Все было как в детстве, когда все они жили под одной крышей.
Аная, Сухиль и Рани сидели на ворсистом ковре на первом этаже родительского дома и играли в «Монополию». Комната выглядела так, как будто сейчас все еще были 70-е годы прошлого века. У Рани было много детских воспоминаний, связанных с этой комнатой: просмотр фильмов с семьей, смех над фотографиями из отпуска и совместный сон на тонких матрасах, когда родственники приезжали в гости из Индии. У ее родителей никогда не было много денег, но они уделяли своим детям каждую свободную минуту.
— Ты так коротко постриглась. — Мать Рани села на диван позади дочери и начала заплетать ее распущенные волосы.
Рани наслаждалась прикосновением рук матери. Когда она была ребенком, ее мать каждое утро заплетала ей волосы перед школой. В то время Рани сразу же распускала косы, когда выходила за порог дома, потому что дети смеялись над ней.
Она оценила то, чем пожертвовала ее мать, только тогда, когда однажды летом ей пришлось присматривать за двумя племянницами Навина. Рани все еще работала, и ее свекровь целенаправленно поручила Рани заботиться о двух девочках, чтобы доказать Рани, что она не может работать и заботиться о детях. Свекровь добилась успеха. Рани продержалась четыре дня и к пятнице не услышала свой будильник и проспала.
Именно тогда она поняла, что ее мать вставала на несколько часов раньше детей, чтобы приготовить им завтрак, подготовить мужа к работе, а затем заплести Рани косу. И она делала это десятилетиями, сначала для Рани, затем для Сухиля, и когда они наконец стали достаточно взрослыми, чтобы заботиться о себе самостоятельно, родилась Аная, и ее мать начала все сначала.
— Рани, Арджун вернется сюда?
Рани разговаривала с Арджуном каждый день. Работа над отелем поглощала все его время, но спросил, не хочет ли она, чтобы он приехал в Лос-Анджелес повидаться с ней.
— Он занят отелем.
— Завтра вечером я устрою молебен, чтобы поблагодарить бога Кришну за то, что он помог твоему отцу выздороветь. Было бы хорошо, если бы Арджун мог приехать. Он должен увидеть наш дом.
Рани посмотрела на мать и сразу поняла, что та имела в виду. Ее родители познакомились с Арджуном и знали, насколько он богат. Рани подумала о диване в гостиной наверху. «Хороший» диван, прекрасно сохранившийся под пластиковым чехлом, «новая» кухня, отремонтированная пятнадцать лет назад. В доме ее родителей не было ничего изящного, изысканного или элегантного. Именно сюда ее мать хотела пригласить Арджуна.
Он хорошо знал, что ее семья принадлежит к среднему классу, но одно дело — знать это, а другое — увидеть это воочию.
К тому же официальное мероприятие в родительском доме поднимет их отношения на новый уровень серьезности, и она хотела узнать, как он отреагирует на это.
Она извинилась, чтобы пойти в свою комнату и написать Арджуну.
«У тебя есть планы на завтрашний вечер?»
Его ответ последовал незамедлительно.
«Да, но меня можно переубедить».
«Как насчет ужина и благодарственного молебна в доме моих родителей?»
«Хорошо, если потом будет десерт;)»
Она улыбнулась. Прошли недели с тех пор, как они были близки. Конечно, она смогла бы найти для них немного личного времени.
«Жизнь коротка. Сначала будет десерт».
Она улыбнулась, когда он отправил в ответ подмигивающий смайлик с двумя сердечками. Она все еще не могла поверить, что он любит ее. Когда они закончили переписываться, она забронировала ему номер в «Беверли уилшир». Она не упустит шанса побыть с ним наедине.
Когда наступил следующий вечер, она решила надеть бледно-розовое шифоновое сари с кружевной отделкой. Оно было элегантным и нежным. К сари полагалось надеть блузку цвета розового золота.
Рани встала перед зеркалом в полный рост и начала одеваться. Она купила розовый бюстгальтер и подходящие трусики. Все время, пока была в магазине, она краснела, думая, что Арджун увидит ее в них.
У сари также была нижняя юбка, которая доходила до лодыжек. Основная часть ткани была обернута вокруг талии и заправлена в нижнюю юбку, чтобы сари оставалось на месте и не соскальзывало. Прошло несколько лет с тех пор, как Рани надевала сари, и ей потребовалось некоторое время, чтобы правильно обернуть шесть ярдов ткани вокруг себя.
Рани распустила волосы, как это нравилось Арджуну. За пять минут до его прибытия она быстро подвела глаза и прикоснулась к губам блеском. Пошла надеть туфли тоже цвета розового золота и сообразила, что ей следовало завязать сари после туфель, чтобы получить нужную длину, но было уже слишком поздно.
Она только успела схватить туфли, когда услышала стук в дверь гостиничного номера.
Рани открыла дверь, немного запыхавшись. И вот он стоял перед ней, выглядя даже красивее, чем она помнила. Он был одет в традиционную индийскую одежду курта. Длинный верх туники был кремового цвета с бордовой вышивкой. Брюки, похожие на легинсы, были такого же темно-бордового цвета, как вышивка на тунике. Бордовый шарф был обернут вокруг его шеи. В индийской одежде он выглядел даже красивее, чем в костюмах от лучших американских портных.
Он положил руку на сердце, глядя на нее.
— Вот это да. Ты великолепна, Рани.
Жар прошел по ней от его взгляда, блуждающего по ее телу. Она жестом пригласила его войти.
— Извини, это не люкс, но у моей кредитной карты есть определенный лимит.
— Мне сейчас наплевать на комнату, — сказал Арджун хриплым голосом. Он указал на туфли, которые она держала в руке. — Разреши!
Рани почувствовала волну разочарования, что он уже хотел уйти. Она протянула ему туфли и села. Он встал на колено и взял ее ногу.
«Мой собственный Прекрасный принц. Надеюсь, обувь мне подойдет».
— Я разговаривал с Хемой.
Рани наклонилась вперед.
— Она была так рада, что я собираюсь нарушить нашу договоренность, — продолжил он. — Правда в том, что она встречается с кем-то, к кому испытывает настоящие чувства. Теперь нам просто нужно придумать способ рассказать об этом нашим родителям.
Арджун не спеша застегнул ремни на туфлях, затем провел рукой по ноге Рани. Она восхитительно дрожала, затем взяла его руку и провела дальше по бедру.
— Сколько у нас времени до того, как нам нужно будет добраться до твоих родителей? Я не хочу опаздывать.
Ей было все равно.
— У нас есть время. Я попросила тебя приехать пораньше.
Его лицо расплылось в ухмылке. На его щеке появилась ямочка и лишила ее воли. Он наклонил голову и поцеловал ее бедро. Ее тщательно завязанное сари уже начало собираться вокруг ее коленей, когда его губы двинулись вверх. Она раздвинула ноги, и он осторожно потер пальцами внешнюю сторону ее шелковистых трусиков, затем скользнул пальцами под ткань и внутрь ее.
Арджун встал, поднял ее с собой и провел пальцами по ее голому животу.
— Это сари приколото?
Она вытащила зажим, который удерживал юбку на месте. Украшенный конец сари начал распадаться.
— Уже нет.
— Мне нравятся женщины, которые умеют завязывать сари без миллиона булавок.
Тот факт, что он знал, что ему придется расстегнуть кучу английских булавок, раздражал ее. Сколько именно женских сари он снял? Раньше она не позволяла себе думать обо всех этих женщинах потому, что их роман казался временным. Но сейчас? Был бы он доволен, если бы она стала последней женщиной в его жизни?
— Что случилось, Рани?
— Ничего.
— Рани… — Он поцеловал ее в шею, затем в мочку уха, его дыхание было теплым и опьяняющим. — Я вижу, когда твои мысли уносят тебя куда-то не в ту сторону.
Он притянул ее к себе.
— Я просто подумала, что у тебя есть женщины, которые знают, как доставить тебе удовольствие в постели. Будешь ли ты счастлив со мной вечно? Что, если я перестану тебя привлекать?
Он взял ее руку и направил ее к возбужденному члену.
— Ты чувствуешь это, Рани? Ты такая сексуальная. С большинством женщин мне нужно время, чтобы добраться до этого момента. Мне просто нужно смотреть на тебя, и мне становится трудно себя контролировать. — Он поцеловал ее в уголок рта. — После тебя, Рани, я не хочу других женщин на этой планете.
Его слова окутали ее, как теплое одеяло. Никогда в своих самых смелых мечтах она не думала, что сможет довести мужчину до горячего желания.
Сари уже упало до ее талии, демонстрируя узкую блузку, которая не скрывала ее тугие соски. Ее живот был обнажен. Он схватил ткань сари и потянул на себя. Рани, смеясь, крутилась, когда он разворачивал сари. Он бросил ткань на стул.