Арджун подошел к ней и тихо прошептал ей на ухо:
— Рани, я разберусь с ними, но не сегодня вечером. Давай ты сейчас поедешь домой? Я попрошу Сэма отвезти тебя.
Рани не нужно было повторять дважды. Она развернулась, и Арджун едва открыл дверь, как она выбежала. Она с силой нажала на кнопку лифта, тихо проклиная ее за то, что та не загорелась. Арджун подошел к ней сзади и спокойно набрал код на клавиатуре рядом с кнопкой вызова.
— Рани, пожалуйста, пойми, есть способ справиться с моими родителями.
— Притвориться, будто меня не существует?
— Поверь, я не так собирался тебя с ними знакомить. Сейчас их беспокоит только мой имидж в СМИ. Помни, я лицо нашей сети отелей. Любой скандал сказывается не только на нашей семейной репутации, но и на нашем гостиничном бренде и партнерстве с бизнесом родителей Хемы. Это публичная компания, которая подчиняется акционерам. Сначала нам нужно разобраться с этой ситуацией. Если бы только твоя сестра не опубликовала эту фотографию в соцсети…
«Я не буду плакать. Я не буду просить. И я не позволю, чтобы это была вина Анаи».
Двери лифта раскрылись, и Рани вошла внутрь.
— Вашему семейному имиджу и бренду отеля не поможет среднестатистическая разведенная женщина.
Он позволил дверям лифта закрыться, а она позволила слезам хлынуть из глаз.
Глава 19
Следующим утром Арджун проснулся от запаха чая с приправами, который на кухне готовила его мать.
Он поцеловал ее в щеку.
— Я позвоню домработнице, чтобы она принесла нам что-нибудь на завтрак.
— Я своими руками делаю для тебя алу парата, — ответила его мать на хинди.
Арджун улыбнулся. Его любимые тонкие пшеничные лепешки с начинкой из пряного картофеля! Они были особенно вкусными, когда их готовила его мать.
— Я уже научила Хему их готовить.
Арджун вздохнул, принимая чашку чая, которую она ему протянула.
— Ма, я не собираюсь жениться на Хеме.
Он не хотел разговаривать со своими родителями при Рани. Он знал, насколько жесткими, даже жестокими они могут быть, и не хотел, чтобы их гнев повлиял на его отношения с Рани. Но он не собирался позволять им решать за него. Это была его жизнь, и пришло время взять ситуацию под контроль.
Его мать мгновенно отреагировала на его слова:
— Не будь дураком. Конечно же, ты женишься на ней.
— Я влюбился. Я не думаю, что будет честно жениться на Хеме, когда мое сердце принадлежит другой.
Он не хотел предавать Хему и рассказывать матери, что она тоже не хочет выходить за него замуж. Этим утром он разговаривал с ней, и она пообещала поговорить с родителями откровенно и сказать им, что у нее другие планы на брак. Он объяснил ей возможные последствия для бизнеса, если ее родители решат, что он один виноват в разрыве договоренности.
— Ты и раньше бывал влюблен, — холодно сказала его мать. — Кроме того, ты забыл о последствиях разрыва с семьей Хемы.
— Наш бизнес выгоден и им. Они достаточно проницательны, чтобы понимать, что уходить сейчас из бизнеса — это навредит всем.
— Дело не в этом, и ты это знаешь. Эта договоренность была способом навсегда связать наши семьи, чего не могут сделать деловые связи. И ты забыл, что мы никогда не найдем никого, кто лучше подходил бы на роль твоей жены.
— Хема — хорошая женщина, но я люблю ее не так, как муж должен любить жену.
— Кто эта девушка, в которую ты влюблен? Это та, что пришла с тобой вчера?
— Да.
— Разведенная?
— Ее зовут Рани, она архитектор и дизайнер интерьеров. Она умная, заботливая и равная мне во всех отношениях.
Его отец появился в дверях кухни.
— Джанви, если ты будешь и дальше так сильно месить это тесто, ты сломаешь стол.
— Подойди и послушай, что говорит твой сын. Он влюбился в ту девушку, что была тут вчера, в ту разведенную женщину, и он не хочет жениться на Хеме.
Не дожидаясь комментариев отца, она продолжила:
— Что ты нашел в ней, Арджун? Даже если ты не хочешь жениться на Хеме, каждая подходящая девушка в Индии умирает от желания выйти за тебя замуж. Эта девушка не особенно красива, она не такая худая, и я видела, как она посмотрела на тебя, когда ты просил ее коснуться наших ног. Какие качества делают ее подходящей для нашей семьи?
Он сделал глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие в голосе, радуясь тому, что не позволил Рани услышать этот разговор.
— Ты говоришь о женщине, которую я люблю. Ты не знаешь Рани. Если бы ты ее знала, ты бы поняла, что она прекрасна внутри и снаружи. Она умна, образованна, понимает меня…
— А Хема не из тех?
— Хема мне как сестра. Мы вместе выросли. Я просто не чувствую к ней то, что чувствую к Рани.
— Сын… — Отец Арджуна до этого момента молча слушал разговор. Но как только он заговорил, его голос заставил Арджуна съежиться. Это был голос, которым любой отец предупреждал своего сына, что у того большие проблемы.
Арджун внезапно почувствовал себя так, будто ему семь лет и он был пойман за воровством конфет из шкафа.
— Я знаю, что ты собираешься сказать. Мы дали обещание семье Хемы и не можем его нарушить. Но…
— Ты не знаешь, что я собираюсь сказать. И с каких это пор ты перебиваешь отца?
Арджун перевел дух. Сейчас не время спорить о бессмысленных вещах.
— Мы боролись за то, чтобы дети нашей семьи, особенно наши дочери, не были испорчены западными влияниями, которые захватили Индию. День ото дня мы теряем нашу культуру. Ты старший сын. Твоя работа будет поддерживать традиции в доме после того, как мы с твоей матерью умрем. Твоя жена будет старшей невесткой в доме, и в большей степени, чем ты, она сохранит уважение к нашей фамилии. Она позаботится о том, чтобы следующее поколение воспитывалось с теми же ценностями, с которыми мы воспитали вас. Сможет ли Рани исполнить эту роль?
Это было то, что беспокоило Арджуна больше всего. Это был спор, которого он избегал со своими родителями всю свою жизнь, и тот, в котором не будет победителей.
— Папа, тебе не кажется, что времена изменились, и мы тоже должны развиваться как семья? Не для того, чтобы изменить наши ценности, но, возможно, некоторые из наших традиций, наш образ действий.
— У нас с Джанви тоже брак по договоренности. Мы счастливы в браке тридцать шесть лет.
— Но ваш брак был нетрадиционным, не так ли?
Сердце Арджуна забилось сильнее. Он понимал, что пути назад не будет, если скажет то, что хочет, но он должен был это сделать.
— Папа, ты из богатой семьи, и в первый раз ты женился на девушке из семьи с таким же достатком, чтобы закрепить семейное состояние. Но семья мамы, хотя и известная, не могла сравниться с твоей, иными словами, они были гораздо беднее. Твоей семье, папа, потребовалось пересмотреть свои взгляды на традиции, чтобы принять маму. А твоей семье, мама, пришлось признать, что я уже существовал, а это означало, что ты уже не родишь наследника.
— Арджун, как ты посмел? — резко сказала его мать.
— Даже традиции должны со временем меняться, чтобы соответствовать времени.
Мам, большинство женщин твоего поколения вышли замуж к шестнадцати годам. Но ты не выдала замуж моих сестер. Почему ты готова нарушить эту традицию, а другие — нет?
— А ты видишь, где сейчас твои сестры? Они хотят работать и иметь собственные деньги.
— А что в этом плохого? Ты знаешь, мы почти все потеряли десять лет назад, когда в Индии случился туристический кризис. Нам всем нужна работа, чтобы зарабатывать деньги. Вы дали образование мне и Самиру, так что поступайте так же с моими сестрами. Я работаю, почему Дивья не может этого делать? В течение последнего месяца она очень помогла мне в офисе в Джайпуре. Она справлялась даже лучше меня. Что дает мне и Самиру право вести твой бизнес, пап? Почему не Дивье?
— Потому что законы общества работают иначе. Однажды Дивья выйдет замуж и будет вести домашнее хозяйство. У нее будет муж, будут дети. Они не станут частью нашей семьи. Почему ты вдруг ставишь под сомнение наш образ жизни?
— Это, должно быть, влияние этой Рани, — с горечью сказала его мать.
— Я всегда так чувствовал, но никогда не говорил этого вслух и не задавал тебе вопросов.
— Потому что мы правильно воспитали тебя. Несколько месяцев с этой девушкой, и посмотрите, что происходит, — сказала Джанви.
Арджун вздохнул. Он ожидал, что разговор пойдет плохо, но не настолько же!
— Ты ничего не знаешь о Рани.
— Мы все узнали о ней, когда появилась эта фотография, — сказал Дхарампал.
Арждун кипел от гнева, и единственное, что удерживало его от ссоры с родителями, было понимание, что конфликт только ухудшит положение его и Рани.
— Она развелась с бывшим мужем без видимой причины. Он из уважаемой семьи. Что заставляет тебя думать, что ты можешь ей доверять? — спросил Джанви.
— Вы не представляете, что за человек ее бывший муж. Происхождение — не единственное, что определяет характер человека. Рани была права, что развелась с ним. Я не сомневаюсь, что она верна мне. — Сказав эти слова, он переступил с ноги на ногу. Все, что он любил в Рани, — ее независимость, ее сила, противоречило повседневной жизни его семьи. Сможет ли она приспособиться?
— Но будет ли она верна нашей семье? Нашим традициям?
Арджун хотел ответить утвердительно, но не смог. Он и Рани избегали разговора, потому что она не хотела разочаровывать его, а он не хотел признавать тот факт, что ему придется выбирать между Рани и своими родителями. Именно сейчас он должен был сделать свой выбор.
— Она пойдет на некоторые компромиссы, и мы тоже должны это сделать, — осторожно ответил он.
— Но почему? — спросила его мать.
— Что почему?
— Почему мы должны поступаться нашими ценностями, нашими идеалами?
— Я не настолько привержен традициям, как ты хочешь. Я согласен с моими сестрами, что у них должно быть больше свободы. Рани меня понимает. Она может быть мне не только женой, но и партнером в жизни, чего Хема никогда не сможет.