«Ты закончил уже?» – позвонила Маша, которая так и не уснула после моего звонка.
«Нет. Еду еще смену сдавать», – грустно ответил я.
«Переработал?»
«Ну… немного».
«Давай я за тобой заеду. Заберу».
«Не надо. Сейчас я смену сдам, переоденусь, сяду на маршрутку и доеду».
«Не усни только в ней», – засмеялась, напоминая, что такое бывало.
«Не усну», – улыбнулся я.
В филиале стояла бригада, которая передавала смену. Вторая бригада уже поменялась и уехала на вызов. А вот третья до сих пор где-то задерживалась. С трудом вылез из кабины, поприветствовал Евгения. Он тоже фельдшер, но устроился совсем недавно, поэтому пока набирается опыта в компании с врачом. Залез в салон проверять оборудование, наличие заряда в аппаратах и кислорода в баллонах. Шатающейся походкой я зашел в здание филиала. Расписался в нескольких журналах, сдал сумки, заглянул на кухню. Пришло понимание, что без кружки кофе я до дома могу и не добраться. Поставил чайник.
«Егор Сергеевич, здравствуйте», – откуда ни возьмись образовался заведующий.
«Здравствуйте», – с трудом открыв глаза, посмотрел на него.
«Как освободитесь, зайдите ко мне в кабинет», – сказал он и удалился.
Вообще, заведующий в профессиональном плане меня уважает. Работаю много, косячу мало. Карты написаны хорошо и вовремя. Это его слова. Не мои. Хотя сам я такого же мнения. Посидел, уткнувшись в кружку, собрал резерв последних сил и направился в его кабинет.
«Что-то случилось?» – абсолютно апатично спросил я.
«Вы на вызов ездили в ту смену. Очевидцы говорят, что вы неправильно реанимировали», – не скрывая улыбки, произнес шеф.
«Какие очевидцы?» – сразу даже не вспомнил, о каком визите идет речь.
«Там какая-то медсестра была. Вот ей не понравилось».
«А что ж она не помогла? И не показала, как правильно?» – съязвил я, вспоминая, как посадил дышать мешком какого-то мужика. В тот момент никто не кричал, что является медработником и готов помогать.
«Не паникуйте. Это просто для справки».
«Я и не паникую. Я все сделал правильно».
«Не сомневаюсь. Идите, отдыхайте. Вы ведь завтра на сутки?»
«К сожалению», – бросил я и, выйдя из кабинета, направился в комнату отдыха, где располагаются мой шкаф и, собственно, кушетка. Взглянул на нее. Пришла мысль полежать пять минут, чтобы набраться сил. Лег. Закрыл глаза. Ожидаемо, конечно, но уснул мгновенно.
Звонок телефона разбудил в тот момент, когда я во сне накладывал кому-то жгут выше кровоточащей раны. У пациента артериальное кровотечение, но адресант телефонного звонка посчитал, что мой больной недостоин жизни. Я взглянул на экран.
«Да. Але».
«Ты куда пропал?»
«А сколько времени?»
«09:30 уже».
«Блин. Я уснул в филиале. Сейчас переоденусь и приеду. На такси, наверное».
«Так и подумала. Я во дворе у вас. За тобой приехала».
«Серьезно? Какая ты молодец. Сейчас я, быстро».
Хочется написать о том, что, общаясь с русскоязычными медицинскими работниками из разных стран, я вижу, что все вызовы у нас похожи между собой. Все проблемы, которые происходят с нами на работе, идентичны. Вне зависимости от страны мы все альтруисты, которые приходят на дежурство с четким пониманием происходящего и с мыслью: «А кто же, если не я?». Но почему такой одинаковый труд ценится по-разному? С каждым годом – да что там годом… месяцем… нас, таких отважных и не задумывающихся о будущем своего физического и психологического здоровья, становится все меньше. Но те, кто до сих пор в строю, несут это бремя ради незнакомых людей. Бессонные ночи, угрозы, унижения, удары. Ради чего? Ради зарплаты, которая выше МРОТ на 10–15 тысяч? Нет. Все это для того, чтобы однажды на улице подошла женщина с пятилетним ребенком и сказала: «Вот, Петенька, благодаря этому человеку ты сегодня дышишь». А Петя посмотрел на тебя немного недоверчиво, потому что он не помнит, как четыре года назад ты, матерясь, искал вену в его пухлой ручке. Искал для того, чтобы ввести гормональный препарат и попытаться купировать тяжелый ларингоспазм, от которого лицо мальчика уже синеет. Он не помнит, но верит маме. Протягивает ту самую ручку, произнося застенчиво: «Спасибо». Вот для чего мы снова и снова выходим на дежурство. Вот ради чего мы забываем, как выглядят наши жены. Мы просыпаемся по утрам, чтобы сегодня у каждого был шанс прожить еще день.
Я не драматизирую. Если углубиться в эту мысль, вы поймете, что я имею в виду. Возможно, не сегодня, но однажды мы сыграем эту роль и для вас.