Рослин вышла, оставив их вдвоем. Она спустилась вниз, прошла мимо салона, где Изабелла и Тристан работали над последним актом оперы. Музыка сопровождала ее по дороге во Двор Вуалей, необычная восточная мелодия, которая быстро врезалась в память. Сев под деревом, она продолжала слушать долетавшие до нее звуки.
Рослин знала, что когда Нанетт поправится, она соберет чемодан и отправится в Англию. Ее время уезжать уже почти наступило…
Не уезжать, а убегать, казалось, говорил ей внутренний голос. Да, ты именно убегаешь, и тебе это отлично известно.
Она хотела бы не согласиться с этим, но именно так это и было. Она бежит из Дар-Эрль-Амры, потому что знает, что уже рассеивается туман ее амнезии, она становится той, которая никогда не любила Арманда Жерара! Инстинктивно она с самого начала ощущала, что никогда не была влюблена в него! А когда она об этом вспомнит окончательно, то она не посмеет смотреть в глаза Нанетт, которая так верила, так надеялась, и именно из-за этого оставила Рослин здесь, потому что она была ниточкой, связывающей Нанетт с ее внуком.
Взгляд Рослин рассеянно блуждал по Двору Вуалей… именно здесь, впервые в жизни, она почувствовала, что значит иметь семью и быть ее частью, и ей невыносимо больно была даже мысль о предстоящем отъезде! Никогда больше не слышать протяжного пения работников плантаций! Никогда больше не видеть закатов, переливающихся всеми возможными цветами! Не видеть луны, словно огромный золотой шар висящий в ночном небе среди ярких звезд!
Мысли вдруг стали совершенно невыносимы, она резко встала и готова была бежать, куда глаза глядят, как вдруг услышала шаги. Она обернулась и прямо перед собой увидела Дуэйна.
Ее притягивали как магнитом его зеленовато-желтые глаза, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось убежать.
— Я хотел поблагодарить вас за то, что вы так замечательно ухаживаете за Нанетт.
— Не стоит благодарности, — она отступала назад и не могла остановиться. Неожиданно она спиной уперлась в ствол дерева.
— Вас что-нибудь испугало? — спросил Дуэйн.
Она отрицательно покачала головой. На фоне огромного ствола дерева она казалась особенно хрупкой и бледной.
— Я видел, как вы буквально вскочили. — Он подошел ближе и наклонился к ней. — Вы так много сделали для Нанетт в последние две недели. Может быть, поэтому ваши нервы напряжены.
— Нет, я сидела и думала и вдруг поняла, что должна идти распорядиться насчет обеда для Нанетт. — Она сделала движение, чтобы уйти, но он преградил ей дорогу. Она опять спиной почувствовала ствол дерева.
— Не можете дождаться того момента, когда вам удастся спрятаться в доме, — мрачно пошутил Дуэйн. — После того маленького приключения на озере Темсина, вы каждый раз убегаете от меня. Чего вы боитесь? Того, что рано или поздно станет известно о том, что тогда мы провели ночь в лодке вдвоем?
— Не говорите никому! — Слова сами, без ее воли, сорвались с губ. В голосе слышалось отчаяние, и она попыталась изобразить улыбку, показывая на старое дерево. — Не произносите секретов у этого дерева, оно может накликать беду!
— Неужели? — И рот Дуэйна расплылся в улыбке. И в следующее мгновение его загорелые сильные руки уперлись в ствол дерева, так что голова Рослин оказалась прямо между ними. Она снова почувствовала себя его пленницей, как тогда на озере.
— Вы так легко попадаете в беду, мисс Брант! — проговорил Дуэйн.
— Это действительно так может показаться, — согласилась с ним Рослин. На этот раз она не почувствовала в себе обычного желания что-то ему доказать. Утро было знойное и тяжелое, и она чувствовала себя точно так же. У нее не было сил сопротивляться, даже если эти губы предложат ей борьбу.
— Что происходит? — Неожиданно Дуэйн прищурил глаза. — Вы что съели какой-нибудь фрукт, предварительно его не помыв?
Она попыталась улыбнуться. Она знала, что разумно было бы согласиться с этой версией Дуэйна.
— Сегодня как-то трудно дышится, — сказала она. — А что же касается фруктов, то не смогли бы вы сорвать для меня пару апельсинов, чтобы я приготовила Нанетт сок?
Он тут же повернулся, сорвал пару ярко-оранжевых плодов и протянул их Рослин.
— Возможно, скоро будет песчаная буря, — сказал Дуэйн. — Обычно перед бурей воздух тяжелый, и трудно дышать.
— А когда будет буря? — с тревогой спросила его Рослин. — Ведь они ужасны, не так ли?
— Когда буря в самом разгаре, то на сотни метров вокруг ничего не видно, — сказал Дуэйн. — Пустыня после этого становится как бы бесформенной, но здесь, в ДарЭрль-Амре, вы в полной безопасности, да и буря еще не так скоро начнется.
— Я надеюсь, Нанетт не станет от этого хуже, — озабоченно произнесла Рослин.
— Я скоро вернусь, — и он потянулся к калитке и, уже открывая, добавил, — мы постараемся ее отвлечь от мрачных мыслей. На вашем месте, между прочим, я бы не стал никуда уходить.
— Нет-нет, — как-то рассеянно произнесла Рослин, смотря вслед уходящему Дуэйну. Калитка за ним захлопнулась, а вокруг висела какая-то почти осязаемая тишина. И только тут Рослин поняла, что из салона больше не доносилась музыка. Она повернулась, чтобы пойти к дому, и тут увидела стоящую в дверях салона Изабеллу.
— Ты такая занятая все эти дни, Рослин. — Певица стояла, прислонившись спиной к одной из колонн, медленно сжимая и разжимая пальцы. — Я видела, как ты собирала апельсины для своей пациентки.
— Да, — ответила Рослин. Она чувствовала, как неспокойно стало у нее на душе, когда она встретилась глазами с Изабеллой. Если она стояла здесь уже какое-то время, то наверняка слышала все, о чем говорил ей Дуэйн.
— А вот я совершенно не гожусь для того, чтобы ухаживать за больными! — Голос ее был сладок, как мед. — Но я все думаю, что бы я могла сделать, чтобы принести хоть какую-нибудь пользу — ты так устала, бедняжка! Я знаю! Сегодня после обеда я покатаю тебя на машине! Свежий воздух будет тебе на пользу!
Рослин смотрела на певицу с нескрываемым удивлением. Она ожидала от нее всего, что угодно, но не дружеских излияний.
— Очень мило с вашей стороны, Изабелла, предложить свои услуги, — сказала Рослин, — но Нанетт волнуется, если меня долго нет.
Рослин думала, что отправится верхом после обеда, несмотря на предупреждение Дуэйна о буре. И вот теперь, поддавшись импульсу, она сказала, что не возражает поехать ненадолго с Изабеллой.
— Да, у меня действительно немного болит голова, — призналась Рослин.
Изабелла удивленно вскинула брови.
— Возможно, это травма головы дает о себе знать?
— Может быть, — заставила себя улыбнуться Рослин.
— Получасовая поездка по пустыне разгонит боль, но мы не должны задерживаться, потому что…
— Потому что Нанетт будет беспокоиться, я знаю. — Докончила фразу Изабелла. В следующее мгновение она уже удалялась прочь, добавив через плечо, — я жду с нетерпением, когда мы отправимся прокатиться.
Она ушла, и Рослин осталась в коридоре одна… Ей вспомнились тревожные зеленые глаза Дуэйна, когда он предупреждал ее о том, что не стоит никуда отправляться в связи с приближающейся бурей. Рослин ощущала очень сильное беспокойство, а воздух был таким тягучим и плотным, что она с трудом дошла до кухни.
— Юсеф, — обратилась она к слуге, — когда будет буря?
Он остановился и прислушался. Далеко в пустыне уже ощущалось движение песка.
— Не сейчас, — ответил он. — Возможно, сегодня вечером.
Глава тринадцатая
Когда Рослин спускалась вниз по лестнице, чтобы встретиться с Изабеллой, слуги в доме были заняты тем, что плотно закрывали двери и окна. Рослин не сказала Нанетт, что отправляется прокатиться с Изабеллой на машине. Из-за приближающейся бури Нанетт стала бы волноваться и не смогла бы как следует отдохнуть.
Изабелла уже ждала ее в машине. На ней был костюм из чесучи и шляпа с полями и повязанной вокруг тульи шифоновой лентой в горошек. Она открыла Рослин дверь. На Рослин было светло-голубое платье, которое делало ее еще моложе. На голове, так же как и у Изабеллы, была шляпа с полями, защищающая глаза от солнца.
— Воздух стал каким-то тяжелым, — заводя машину, сказала Изабелла. Они выехали через арку из Дар-ЭрльАмры и по прохладной зеленой дороге, прорезающей плантации, отправились по направлению к главной магистрали.
Проезжая мимо стоящего обособленно дома Дуэйна, Изабелла оглянулась, как будто в надежде увидеть на террасе высокую ладную фигуру хозяина. Но единственным, кого смогла заметить Рослин, был слуга Дуэйна, Дауд, в делом традиционном одеянии.
— Я действительно не понимаю, как Дуэйн может жить здесь среди всех этих деревьев, — заметила Изабелла.
— По ночам здесь наверняка стоит шум от цикад и лягушек.
— Я думаю, он привык к деревьям, — сказала Рослин.
— Особенно, если подумать, сколько лет он провел в джунглях Амазонии.
— Он просто привык жить среди дикой природы, — Изабелла посигналила рабочему с плантации, переходящему дорогу, по которой они ехали. — Но любые привычки можно изменить. К тому же человек с его способностями мог бы зарабатывать куда больше денег, руководя делами, сидя за столом, а не гробя свою жизнь на плантациях.
— Возможно, он принадлежит к тем людям, которые находят удовлетворение в том, чтобы жить на природе.
Лично я не могу представить себе господина Хантера за рабочим столом, — твердо прибавила Рослин. — Я полагаю, такая жизнь его попросту сгубила бы.
Изабелла ничего не ответила. Они ехали по шоссе, и стрелка спидометра держалась где-то по середине между семьюдесятью и восемьюдесятью. По обеим сторонам была пустыня, у дороги росли кустарники выгоревшего зеленоватого оттенка. Они были единственным, что разбавляло однообразие желто-коричневого цвета. Небо было настолько ярко-синим, что на него невозможно было смотреть без очков.
— Почему ты обращаешься к Дуэйну так официально? — растягивая слова, произнесла Изабелла. — Я уверена, что ваши отношения не всегда были такими официальными.