Что ответила мать, я так и не расслышал, говорила она тихо и жалобно. Дверь, к которой я прислонился, скрипнула, и мне пришлось быстро скрыться, чтобы не попасть на глаза рассерженному отцу.
Так продолжалось лет пять или шесть — оторванность от окружающего мира, опасливые взгляды родных, кошмарные приступы…. А однажды отец забыл запереть мою дверь…
Очнулся я уже на следующий день где-то в глухом переулке. Раненое плечо сильно кровоточило. На губах ощущался металлический привкус крови. Я до сих пор не знаю — успел ли отец выстрелить до того, как я бросился к матери. Надеюсь, что да. Бегство из города было стремительным. Я бежал от преступления, которого, может, и не совершал, от своего страха.
Затем потянулось время странствий. Три года…пять лет.… Скоро мало кто мог похвастаться таким знанием магического мира, как я. Мне нравилось путешествовать. Города, небольшие деревни, места, где никто и никогда не бывал — все это я знал, как свои пять пальцев. Но никогда больше я не возвращался в город моего детства, тот город, где произошло то, что полностью перевернуло мою жизнь.
* * *
Со временем я сильно изменился. От напуганного и неуверенного в себе паренька не осталось и следа. Я научился давать отпор тем, от кого мог ожидать неприятностей, стал спокойнее относиться к самому себе и более-менее научился самоконтролю при приближении процесса. Но по-прежнему сторонился людей. И, останавливаясь волей случая в том или ином городе или деревне, я старался подобрать жилье в малолюдном месте. Теперь пришло понимание слов, сказанных когда-то отцом: «Он становится опасным для окружающих». И страшнее всего было то, что он оказался прав…
Странно, но тот раз я запомнил очень отчетливо. Возможно ощущение первой жертвы, первой крови стало столь шокирующим открытием для звериного сознания, что проникло гораздо глубже и смогло затронуть человеческий разум.
В те дни я зарабатывал себе на жизнь тем, что помогал одному деревенскому кузнецу. Он изготавливал мечи для короля одной небольшой страны; а я накладывал на оружие простейшие заклинания. За день до полнолуния я попросил своего временного хозяина пару дней отдыха, сославшись на некое недомогание. Ни о чем не подозревающий кузнец согласился. Как всегда в такое время, я ушел подальше от людей и направился в лес, заранее подготовленному логову.
Присутствие поблизости человека я… нет, не я, а тот монстр, который вселяется в меня, почуял сразу. Запах свежей крови одуряюще ударил в ноздри, заставив потерять голову. Возможно, прежде мне просто везло.… А теперь я — зверь бросился по следу. Бедный парнишка — местный знахарь — он заплутал в лесу, собирая травы для своих зелий. Наверное, в темноте споткнулся о какую-то корягу. Сейчас, сидя на поваленном дереве, он пытался при свете полной луны перевязать ногу. Яростно сверкнувшие красноватым огнем глаза, черная тень — последнее, что он успел увидеть в своей недолгой жизни. Прыжок, короткий крик страха и боли, болезненно-восхитительное ощущение плоти на зубах — это впечаталось в мою память навсегда.
Утро застало меня возле обезображенного тела. Обратное превращение было в этот раз гораздо болезненнее, чем прежде. Наверное, сказалось то, что я убил и попробовал крови. Осознание содеянного пришло почти сразу, как только ко мне вернулся разум человека, и меня охватил ужас при мысли о том, что это может повториться.
В тот же день я покинул деревню. Возможно, более правильным было остаться…. Местные жители уничтожили бы оборотня. Но тогда я был молод, и жажда жизни была еще велика во мне. Вновь я мотался по земле, теперь стараясь еще больше ограничить общение с людьми, сведя его до необходимого минимума. Но потом я заметил интересную вещь — в больших городах, полных людей, приступы звериной ярости были значительно слабее и короче. Очевидно, ощущение природы во время превращений высвобождало мою звериную сущность гораздо активнее. Сделав выводы, я попытался в корне изменить свою жизнь.… Потом был Город.… Тот город и та кафешка, где я познакомился с Джин….
* * *
С трудом разжав судорожно стиснутый кулак, я тупо уставился на маленький золотистый символ нашей совместной жизни. В голове теснились воспоминания. Внезапно пришли мельчайшие подробности первой встречи.
* * *
Моя начитанность и отличное знание магического мира позволили мне занять место корреспондента в одной из городских газет, а неплохая заработная плата — купить небольшую двухкомнатную квартиру. Свободное время я проводил или в городской библиотеке, где пополнял недостаток знаний, либо в прогулках по городу.
В тот день я улизнул с корпоративной вечеринки, устроенной нашим редактором по поводу… уж не помню — по какому именно, и отправился в свое любимое кафе «Chocoland». Недавно было полнолуние…. И сейчас меня тянуло в многолюдные, но не очень шумные места. А это кафе — уютное и, одновременно, не слишком тихое — где подавали не спиртное, а действительно разные виды кофе, горячего шоколада, какао и всевозможных сладостей, было именно из таких мест. Сидя за столиком, я мельком разглядывал местную публику, вслушивался в обрывки разговоров.
И вот краем глаза я заметил немного знакомую фигуру. Эту девушку — слегка резковатую и решительную в движениях, с негромким голосом, в котором при случае можно было услышать твердые нотки — я видел здесь не впервые. Я подошел к стойке в тот момент, когда она делала заказ — черный кофе без сахара, но со сливками и несколько легких пирожных. Расплачиваясь, девушка обнаружила, что у нее не хватает нескольких мелких монет, и предложила бармену крупную купюру. Лицо у того покраснело от негодования — очевидно, подумал, что таким образом его пытаются надуть. Положив на стойку деньги за кружку горячего шоколада, я прибавил мелочь, недостающую девушке. Затем отошел к своему столику. Я отнюдь не филантроп, просто другого повода для знакомства мне не пришло в голову. В своих ожиданиях я не обманулся…
В следующую минуту девушка опустилась на соседний стул.
— Послушайте… — начала она; но я, догадываясь — о чем пойдет речь, вежливо, но твердо перебил.
— Не беспокойтесь. Возможно, в следующий раз Вы чем-нибудь поможете мне.
Она пристально посмотрела на меня и кивнула. Мне понравилось — как она приняла помощь: спокойно и естественно; не строя из себя оскорбленную, но и не как нищий берет подачку.
— Меня зовут Макс. — На секунду я почувствовал ее напряжение. Странно. Ведь это я «раскрылся» перед ней — назвал свое имя — первым. Но тут же на ее губах мелькнула чуть ироничная улыбка, и я узнал ее имя.
Мы разговорились. Я рассказал, что ушел из дому совсем юным (правда, не называя причину), что путешествовал. Джин слушала с интересом; но так, словно слушают мнение другого человека о знакомой книге или фильме.… Про себя она говорила, что детство провела в глухой деревушке, что тоже часто бывает в разъездах. К сожалению, первая наша беседа закончилась довольно быстро: минут через пять Джин глянула на часы и, извинившись, заторопилась к выходу.
Назавтра я опять был в «Chocolandе», надеясь увидеть Джин. Я почему-то был почти уверен, что она придет. Придет непременно. И не ошибся. Звякнул входной колокольчик — «ловец ветра», и в дверях, освещаемая приглушенным светом люстры, возникла девушка в темно-зеленом брючном костюме.
Оглядевшись по сторонам, она что-то сказала проходившему мимо официанту и решительно направилась к моему столику. Положила рядом с моим портсигаром несколько мелких монет.
— Возражения не принимаются. — Голос ее был чуть властный. — Не люблю быть должником. Пусть даже по мелочам.
Я чуть усмехнулся: — Хорошо. Тогда позвольте мне угостить Вас чашкой кофе?
Джин весело рассмеялась: — Увы, Макс, Вы опоздали. Я уже сделала заказ. — Словно в подтверждение ее слов к столику подошел официант и поставил перед девушкой большую кружку, из которой поднимался легкий ароматный пар.
Джин обхватила кружку обеими руками, словно стараясь согреться. Про себя я заметил, что сегодня у нее очень уставший, даже немного болезненный вид.
Не желая казаться назойливым, я тут же расплатился с официантом, оставив отданную мне девушкой мелочь ему «на чай» и поднялся из-за стола.
Словно прочитав мои мысли, Джин с легкой усмешкой остановила меня: — Я ценю Вашу тактичность, Макс. Если Вы никуда не спешите, то, может, останетесь?
И вновь, как и вчера, мы беседовали на различные темы. Начиная от литературных новинок, вышедших только недавно и обычаев различных рас магического мира, и заканчивая чем-то фундаментально-философским.
Джин поинтересовалась — откуда у меня такие глубокие познания в некоторых областях, если я, по моим же словам, рано покинул дом и много путешествовал. Я ответил, что получил довольно сильное домашнее образование. Опять же ничего не уточняя. Джин кивнула, удовлетворившись этим ответом.
Эта девушка начинала нравиться мне все больше и больше. Ее проницательность и умение почувствовать собеседника привлекали. И хотя я чувствовал некоторую ее настороженность по отношению ко мне, но считал это совершенно естественным — мы были знакомы еще очень мало, чтобы полностью доверять друг другу.
* * *
Странно, хотя у нас никогда не было договоренности о встрече, но мы почти каждый день угадывали время прихода друг друга в «Chocoland». Подобные встречи стали необходимы для нас обоих.
Иногда встретившись в кафешке, мы шли гулять в городской парк. Там бродили по тропинкам, зачастую молча, погруженные каждый в свои мысли, но все же ощущая присутствие друг друга. Это нельзя было назвать романтической прогулкой. В наших отношениях не было ни малейшего намека на какую-либо сентиментальную влюбленность. В ту пору Джин была интересна мне, прежде всего, как друг и интересный собеседник.
Однажды я не мог прийти из-за всегдашнего приступа. Через пару дней после полнолуния, когда я вошел в кафе, то увидел Джин, сидящую за столиком, который уже как бы закрепился за нами. На ее месте любая другая девушка принялась бы осыпать меня упреками и требованиями объяснений. Джин же не стала ни о чем расспрашивать, приняв мое отсутствие, как что-то непонятное, но со