А наутро всех рабов вновь выгнали на палубу и заставили плясать. Только в этот раз не под солнечными лучами, а под дождем. Впрочем, несильным и довольно теплым.
Вновь, как и вчера, капитан зачем-то спустился в трюм, но теперь Райан внимательно смотрел на люк и заметил, как внутри трижды полыхнули волшебные вспышки, видные только магам и дворянам.
После чего капитан поднялся, нашел Райана и вновь увел в каюту под те же ухмылки экипажа и пленников.
– Не боишься? Капитана-мужеложца вряд ли будут уважать.
– Плевать. Кому надо – знают, а остальные слишком хорошо вымуштрованы, чтобы иметь свое мнение. Ну, или меня их мнение не интересует. Но давай к делу – предложение следующее…
На это, собственно, и был потрачен весь вечер. Мадам де Ворг графиня де Бомон и лейтенант де Савьер прекрасно понимали, что ввязались и заодно втянули экипаж корабля в самую настоящую авантюру. Перед отплытием из Лондона весь свет только и говорил, что о предстоящем браке галлийского короля и кастильской инфанты. Соответственно, любые недружественные действия этих стран по отношению друг к другу были исключены.
Тем не менее сигнал о начале операции был дан и впоследствии не отменен. Это означало одно – в случае провала никто не протянет неудачникам руку помощи.
В этой ситуации такие союзники, как маг и целый экипаж опытных моряков, могли стать козырем, способным повернуть взгляд богини удачи в нужную сторону.
– Итак, я обязан привезти рабов в Порт-Ройал. И поверь, Райан, я это сделаю. Но.
Капитан смотрел прямо в глаза собеседника. Уклоны, намеки и прочие дипломатические выкрутасы были отставлены. Он или согласится, или нет. И тогда магическая схватка начнется немедленно. В этой каюте. С минимальными шансами остаться в живых хоть у кого-нибудь. Но этих шансов и так немного, а значит, риск здесь и сейчас оправдан.
– Я слушаю.
Сразу не послал, уже хорошо.
– По прибытии рабов сразу же сгоняют на землю и закрывают в бараки для оценки товарной стоимости.
Райана передернуло.
– О нас прямо как о коровах. Тебе это нравится?
– Нет. Я был на твоем месте, – капитан заметил, как скривились губы у собеседника. – А верить или нет – твое дело. Но сейчас раб ты, я лишь предлагаю способ изменить ситуацию. Продолжим?
Короткий утвердительный кивок. Он изменился. Интересно, когда этот парень последний раз улыбался?
– К этому времени ты должен уже знать, на кого из своих можно делать ставку. Человек восемьдесят-девяносто. Во всяком случае не больше ста.
– Остальные?
– Всех спасти не получится. Утешься тем, что без нас и эти бы не спаслись.
– Без тебя я давно освободил бы всех.
– Отправил в Африку? Половина загнулась бы от цинги в пути, а добравшиеся передохли от местных болезней. Впрочем, твое дело. Хочешь всех – освобождай всех. На подходе в порту выберешь любой корабль, ночью захватывай и плыви, куда вздумается. На Ямайке нет ни одного мага, это я точно знаю. Так что потребуется лишь немного выдумки и везения.
Как же он смотрит. Словно готовит смертельный удар. Готовит? Не похоже. Но что за взгляд!
– А ведь ты меня боишься, – Райан не спрашивал, утверждал.
И в этот момент словно два стальных кольца обхватили запястья раба. Тут же кольца почувствовал капитан. Детская игра, известная с первого курса – у кого заклятья сильней. Кто сможет развести руки. Сыграем?
Капитан лишь улыбнулся, словно вспомнив о чем-то приятном, и взмахнул руками почти легко, словно стряхивая что-то с ладоней. Собеседник напрягся, покраснел, скрипнул зубами… и расслабился.
– Убедил. Но я должен был попробовать. Что ты делаешь, когда спускаешься в трюм? – вопрос неожиданный, однако.
– Заклятья абсолютного убийства. Один знакомый предположил, что за все болезни и даже вонь отвечают жучки настолько мелкие, что их только в микроскоп разглядишь, и то не в каждый. Вот я их и уничтожаю, заодно с крысами. Как видишь, пока все ваши здоровы. Но это неважно. Ты слушай…
Глава 27
Путешествие продолжилось. Дни и ночи тянулись, сменяя друг друга, связываясь в одну нудную цепь вахт, сна и редких минут отдыха. Два корабля, трюмы которых были под завязку забиты живым товаром, скользили по волнам, неизменно держась в прямой видимости друг у друга. Одно и то же. Даже ежедневные посещения капитанской каюты молодым рабом перестали кого-либо интересовать.
Более того, они даже обрадовали сэра Гиллмора, который все-таки перебрался на борт «Мирного» и с каждым днем все активнее ухаживал за графиней. Не сказать, что та давала какую-нибудь надежду, но скука плавания делала свое дело, создавая у красавца сквайра иллюзию возможного успеха.
Лишь однажды за этот месяц океан заявил о себе, напустив на корабли тайфун, напомнивший всем, что человек лишь игрушка в руках стихии. Любимая, которой многое дозволяется, но до той поры, когда истинному господину не вздумается побуянить. И тогда только выучка экипажа, помноженная на благосклонность богини удачи, дает возможность пережить капризы стихии.
После той неистовой бури на обоих кораблях пришлось долго чинить изодранный такелаж, но все закончилось, можно сказать, неплохо. Троих матросов смыло за борт, двоих крепко поранило, но и только.
И вновь все то же. Работы, нудные до отупения, с главной целью не дать экипажу одуреть от безделья. И на «Мирном» ежедневные тренировки. По отражению абордажа, по стрельбе из мушкетов и, чего на торговых судах отродясь не бывало, в стрельбе артиллерийской. Впрочем, всему этому сэр Гиллмор удивлялся не сильно, памятуя лихую абордажную схватку с пиратами, из которой удалось выйти живым именно благодаря вот этой самой подготовке моряков.
Да еще ежедневные танцы рабов с последующим омовением забортной водой. Не святой, естественно, но, видимо, чем-то к ней близкой. Во всяком случае ни один раб на «Мирном» до сих пор не переселился в мир иной. В отличие от его «Чайки», где уже каждого пятого пришлось отправить за борт с ядром на ноге. И останавливаться этот процесс, кажется, не собирался.
И вот около полудня, в день, когда корабли только вошли в воды Карибского моря, с запада показался красавец галеон под пурпурным кастильским вымпелом. «Сантьяго Матаморос», названный в честь святого покровителя кастильских воинов.
Изящный и величественный, он воплощал грозную мощь своей страны, царящей в этих благословенных водах. Все эти галлии, империи и зеландии тоже сильны и славны, но это где-то там, в Европах, Индиях и прочих Мадагаскарах. Но не здесь. Пока остальные только приценивались, прикидывали, стоит ли связываться с этой новой и неизведанной землей, Кастилия бросилась вперед. Наголову разбила местных дикарей, с кем-то договорилась, кого-то навеки заперла в дебрях непроходимых джунглей. И захватила лучшие земли, богатые золотом и серебром.
И обеспечила себе процветание. Надо победить европейского соседа? Легко! Достаточно одного корабля, груженного драгоценным металлом, чтобы вооружить и подготовить любую армию. Проиграли битву? Не беда! Такой же корабль запросто позволит создать хоть десяток новых терций.
А уж что говорить о роскоши и блеске мадридского двора, равного которому не было, нет и не будет под этим солнцем.
И вот сейчас боевой галеон, построенный и снаряженный по последнему слову корабельного дела, шел навстречу двум крепко потрепанным бурей кораблям работорговцев.
Ну и Спаситель с ним. В конце концов, сейчас редкий в последнее время период всеобщего мира, торговцам не следует при встрече резко поворачивать под ветер и на всех парусах бежать, не дожидаясь нападения. Красота и благодать.
Но что это? В подзорные трубы капитан, Буагельбер и Гиллмор увидели, что орудийные порты галеона открыты! А на грот-мачте, сразу под флагом Кастилии, затрепетал черный флаг. «Сдавайтесь или будете уничтожены».
Черта с два!
– Полундра! Руль вправо восемь румбов! Поднять все паруса! Открыть порты! Орудия к бою!
«Мирный» ловко сманеврировал и, встав в полный бакштаг, прибавил скорость так, что вода буквально закипела, огибая борта корабля.
Жаль, что на «Чайке» экипаж был подготовлен хуже. «Сантьяго Матаморос» успел сблизиться, выиграв ветер, и залпом левого борта снес все с палубы шхуны, словно гигантским топором срубив грот-мачту, оставив ее свалившейся за борт, удерживаемой не перебитыми вантами. Паруса оставшейся фок-мачты оказались изодранными в клочья.
Однако добивать разбитый корабль кастильцы не стали, бросившись в погоню за «Мирным». Показав отличный ход, галеон не уступал флейту в скорости, а открывшие огонь книпелями погонные орудия ясно показали, чем все закончится уже в ближайшее время.
Настал тот ненавидимый моряками момент, когда капитан не становится богом, но встает сразу после него. Хороший он или плохой, опытный мореход или новичок, праведник или последний грешник, в конце концов все становится неважно. Потому что только от него сейчас зависит, увидит ли экипаж завтрашний восход.
А капитан спокоен, что уже вселяет надежду.
– Калить ядра.
Решил драться? С боевым галеоном, бортовой залп которого в пять раз тяжелее залпа флейта? Спаситель, помилуй и сохрани! И пошли хоть чуточку ума в голову этого… капитана. Который никогда не ошибается!
Вот он бросил взгляд на хозяйку. Правильно, в такой момент женщине не место на палубе.
– Сквайр, уведите графиню в каюту. Побудьте с ней.
И это верно. Лишний человек на шканцах не нужен. А то, что этот лишний человек не должен видеть того, что сейчас произойдет, морякам знать не следует. Они не дворяне, ничего не поймут. Но вот сквайр – может.
Ушли? Отлично. Начнем, помолясь.
– Кормовые орудия, ядрами – залп!
Две двенадцатифунтовые пушки рявкнули, заставив жалобно скрипнуть корпус. Ничего, выдержит. А что с результатом?
Недолет.
– Канонирам – взять поправку! Ядрами – заряжай!
Про поправку можно было и не говорить, Мулен свое дело знает. Ладно, забыли.