– Не переживайте, плавание будет коротким. Всего-то не дольше недели. Но, скорее, управимся и за три дня.
Ну, если так. Опять же, куда деваться?
Как позже выяснилось, выжившие моряки золотого конвоя благополучно добрались до Бриджтауна и в красках рассказали о коварном и жестоком, естественно, нападении кастильцев. Собственно, ради этих рассказов мадам де Ворг графиня де Бомон с лейтенантом де Савьером и провернули эту авантюру. Галлии был жизненно необходим конфликт между Кастилией и Островной империей. Яркий, требующий немедленного и жесткого ответа. Повторное, пусть даже и неудачное нападение кастильцев на золотой конвой идеально решало эту задачу. Само же золото стало лишь нежданной наградой героям, на которую, на самом деле, изначально никто не рассчитывал.
Капитан Эллингтон, естественно, был повешен в торжественной обстановке и при большом скоплении народа. Перед смертью что-то кричал о целых двух магах, уничтоживших его корабли, но кто ж поверит в эту чушь. Двоих магов можно послать охранять золото. Можно – чтобы это золото захватить, но для этого надо точно знать, когда и на каких кораблях его повезут. А в эту тайну, помимо самого капитана, были посвящены лишь пятеро самых доверенных вельмож императора.
Так что быстро перешедшие в хрип вопли этого труса были встречены зрителями с искренним одобрением.
Все прочие спасшиеся моряки были примерно выпороты, но жизни сохранили – для акции возмездия требовалось пушечное мясо.
Впрочем, захват золотого конвоя был скорее поводом, чем причиной готовящегося нападения. Островные чиновники уже давно, с самого заключения мира между ведущими державами, сидели лишь на голой зарплате да мелких взятках, на которые удавалось раскрутить местных дельцов.
То ли дело война! Призовые корабли, захваченные грузы. Все это надо оценивать, покупать, продавать и перепродавать. Вот где прибыль! Вот когда становится понятно, за каким дьяволом тратились денежки на покупку должностей.
Короче, было решено напасть ни много ни мало на Сен-Хуан, куда кастильцы свозили золото и серебро для дальнейшей отправки в метрополию.
Город защищают аж два форта, мощные и прекрасно вооруженные, но тут островитяне обоснованно рассчитывали на эффект внезапности.
Ночью ворваться в порт, высадить крупный десант и слаженной атакой с моря и суши захватить укрепления противника. Главное – действовать быстро.
Так что к прибытию «Мирного» в Порт-Ройал там уже скопилось более двух десятков кораблей, от мощных пятидесятипушечных фрегатов до таких же флейтов, не сильно вооруженных, но прекрасно приспособленных для перевозки людей.
Военное положение на Ямайке было введено жесткое. Всем кораблям закрыли выход в море без личного распоряжения самого губернатора. Военные патрули свирепствовали на дорогах, словно соревнуясь, кто больше доставит подозрительных лиц в комендатуру. А поскольку критериев подозрительности никто не указал, вся гарнизонная гауптвахта оказалась забита самой разношерстной публикой, от грязных рабов, одетых в изодранные обноски, до утонченных дам, испуганных, пытающихся понять, что именно в их одежде и поведении не понравилось бдительным военным.
Самой же кардинальной мерой, до небес повысившей бдительность или, скорее, рвение солдат, оказался полный и категорический запрет на выпивку. Продажа алкоголя в любом виде и за любые деньги до выхода кораблей из Порт-Ройала была запрещена под страхом наказания от десятка плетей за проданную бутылку до повешения, если кто-то попытается заняться этим бизнесом всерьез.
Военные корабли курсируют вокруг Ямайки, обеспечивая режим морской блокады острова.
Как часто бывает в таких случаях, излишняя активность в одном месте приводит к полной беспечности в другом. Потому и удалось маленькому паташу спокойно встать на якорь в небольшой, хорошо укрытой с моря живописной лагуне, на берегу которой расположилось несколько покосившихся, но вполне себе крепких индейских домиков.
Двое моряков на легком ялике быстро перебрались на берег и примерно через час вернулись на борт. Паташ тут же поднял все паруса и очень быстро исчез за горизонтом. Командир имперского фрегата, патрулировавший в этом районе, увидел его, но поскольку никакого флага на мачтах беглеца не было, отметил в рапорте, что мимо острова проследовал неизвестный, очевидно, пиратский корабль.
И все. Действительно, как паташ приставал к ямайскому берегу, никто не видел, догонять его бесполезно, а получать взыскание за срыв режима блокады не хотелось.
Сантьяго-де-Куба, колония Кастилии. Резиденция губернатора
– Господа, как стало известно, – кивок в сторону сидящего сбоку барона де Линьола, – в ближайшее время островитяне намерены напасть на Сен-Хуан. Нам надлежит перехватить их корабли и преподать этим вероотступникам хороший урок. Господин адмирал, нам по силам решить эту задачу?
Лысый и грузный, обильно потеющий моряк промокнул лицо белоснежным платком, протер шею, после чего с завистью взглянул на недавно прибывшего из метрополии худощавого черноволосого губернатора, которому, кажется, в его сорок лет любая жара была нипочем. Везет же человеку! А ты страдай. И отвечай уже. Вон как все на тебя смотрят.
– Сил, безусловно, хватит. Если бы противник смог сохранить свои приготовления в тайне, у него был бы шанс на успех, а так разнесем в щепки их корабли или захватим. Сколько их, говорите? – он взглянул на лежащий перед ним лист бумаги. – Двадцать восемь? Из них только девять можно назвать кораблями в полном смысле слова. Моей армаде они вполне по зубам. Организуем патрулирование и перехватим на подходе, дайте только команду.
Губернатор удовлетворенно потер руки. Больше всего ему понравилось слово «захватим», буквально благоухающее запахом больших, очень больших денег.
– Ну что же, если нет других мнений…
– Пожалуй, есть, – в разговор вступил вице-губернатор. Мужчина пожилой, давно иссушенный здешним жарким солнцем, но до сих пор сохранивший порывистость движений лихого фехтовальщика. Чем именно он занимался на своем посту, было совершенно непонятно, но при назначении на должность господин министр по делам западных колоний рекомендовал новому губернатору прислушиваться к его мнению. Очень рекомендовал, фактически – приказал.
Однако до сих пор по заведенному кем-то когда-то порядку вице-губернатор сидел на подобных заседаниях молча. Кажется, иногда он умудрялся даже спать. А вот сейчас решил заговорить:
– Я полагаю, что перехват кораблей в море поставит наше правительство в тяжелое положение. Придется объяснять причины нападения, оправдываться, даже, не исключаю, вернуть призы и заплатить компенсацию – кто знает, как сложится диалог Мадрида и Лондона.
Хм-м. Возможно-возможно. Но отказываться от барыша? Губернатор не задал вопроса, хватило прикушенной губы и опущенного взгляда.
– Я вот что предлагаю, – второй заместитель губернатора улыбнулся и прищурил правый глаз.
Глава 31
Флот был готов отплыть из Порт-Ройала в середине октября. Жара спала, море успокоилось, стояла та прекрасная погода, когда Карибы из солнечного ада превращаются в теплый и благодатный рай. Лучшее время для джентльменов удачи и авантюристов всех мастей.
Закончена погрузка боеприпасов, запасных мачт, парусины и канатов, всего-всего, что может потребоваться в опасном походе. Бочки с сухарями, солониной и фасолью, водой и ромом аккуратно расставлены и принайтованы, обустроены места для морской пехоты, в которую превратятся самые обыкновенные солдаты сразу, как только поднимутся на борт.
Все, можно сниматься с якоря.
До этого штурман Макон сломал себе голову, пытаясь найти возможность отвертеться от этой «великой операции», как высокопарно именовалась предстоящая афера, но так ничего и не придумал. Как ни крути, а пушки форта сейчас и боевые корабли в плавании легко пресекут любую попытку бегства.
Оставалось надеяться на чудо, удачное стечение обстоятельств. Ну или на то, что графиня или ее гость, с недавних пор переставший вообще выходить из своей каюты, все-таки найдут выход.
Ох уж этот гость, вот жизнь у человека! Служанка графини в его каюте проводит больше времени, чем у госпожи. Что уж там происходит, естественно, никому не ведомо, но судя по доносящимся охам и ахам, скучать голубкам не приходится.
Вон на другом конце рейда шхуна «Чайка». Уж как ее хозяин Гиллмор стремился подняться на борт «Мирного», это ж целую историю сочинить можно, чтобы в портовых кабаках потом рассказывать. И просил, и деньги предлагал, и чуть не все блага мира обещал. Не иначе тоже о женской ласке размечтался.
Только ничего не вышло. Приказ графини был четкий – что хочешь делай, но чтобы здесь его не было. То-то.
Зато на берегу с тем же Гиллмором общалась запросто. Но без вольностей. Точно. Откуда известно? Так видно же. По ее тону, взглядам. И по раздосадованной физиономии сквайра, между прочим, тоже.
Но это все в прошлом. Сигнал к отплытию, он вообще режет жизнь. Каждый раз на то, что было до, и то, что будет после. Знать бы, что это будет…
– Эй, на «Мирном», принимайте пехоту!
Что там? Шлюпки, идут одна за одной. Господи, да сколько ж их.
– Боцман, принять пехотинцев, разместить!
А это кто? Офицер?
– Капитан Тилни! – отрекомендовался высокий господин с офицерскими нашивками. – Вы здесь старший?
– Капитан Макон, – никакой не капитан, естественно, но какая этому сухарю разница? – Прошу в мою каюту, ваших людей разместят внизу. Извините, но удобств не обещаю.
– Ничего, – Тилни пошел за Маконом, – надеюсь, это ненадолго.
– А уж я-то как надеюсь, – пробурчал себе под нос моряк.
Знакомство Тилни с госпожой графиней состоялось следующим утром, уже в открытом море. Легкий ветерок и скрип снастей – благодать, изредка прерываемая могучим боцманским рыком.
Дама была мила и очаровательна, пехотный капитан – мужественным и галантным, так что шесть дней плавания прошли в светских, можно сказать, куртуазных беседах. А ранним утром седьмого дня на горизонте показались башни фортов Сен-Хуана.