– Потом. Сначала перевяжем. – Волоком, под мышки, оттащив раненого в боковой тоннель, Андрей оказал ему первую помощь, как умел. Заткнул рану лечебным биогелем и вколол обезболивающее. Затем перетянул рану клейким бинтом из аптечки наемника.
– Куда нам двигаться? – спросил он у раненого богослова. – Один ты не дойдешь.
– Мечеть имама Ауна аль-Хассана. Там меня знают и помогут.
Андрей вопросительно посмотрел на наемника. Тот пожал плечами.
– Это рядом. Но лучше выбраться на воздух. Здесь нас легко возьмут в коробочку.
– Где ближайший выход? – спросил имам, поднимаясь с помощью Андрея.
– По карте в двухстах метрах, туда. – Махнул рукой Андрей.
– Там зона влияния уличной банды Али, – Сват выговорил это ровно и безэмоционально, он был занят установкой мин-ловушек и старался сейчас не ошибиться.
– Крутой чел? – вяло поинтересовался Андрей, стараясь поддерживать спотыкающегося имама.
– Он отставной сержант гвардии Халифа. Отморозок. Больше о нем ничего не знаю.
Выход из подземелья поразил Андрея невероятной кучей мусора, заботливо разложенной в разноцветные пластиковые мешки. Стенки соседних домов здесь практически соприкасались. Солнца было не видно вообще, только узкая полоска голубого неба свидетельствовала, что они выбрались из тоннелей. Мимо них безмолвными тенями проскальзывали местные жители, вокруг было полно камня и битого кирпича. Было душно и воняло сгоревшим пластиком.
– Гуяров здесь не любят. – Имам, получив от Андрея вторую порцию обезболивающего, двигался споро, стараясь не отстать от наемника. Впереди виднелся пустырь, последнее опасное место, после которого начинались вполне пристойные места обитания.
– Нас нигде не любят. – Наемник предостерегающе поднял руку и жестом указал на кучу битого кирпича. Андрей все понял без слов и потащил имама к импровизированному укрытию.
Те, кто поджидал троицу, поняв, что засада не удалась, решили взять их нахрапом. Пустырь мгновенно заполонили люди. Вооруженные кто во что горазд. Почти сотня бандитов. «Это много, даже для нас», – подумал Андрей, переводя предохранитель своего «Бизона-180» в положение «автоматический огонь».
– Эй, наемник. За голову этого богослова нам предложили семь тысяч золотом. Проваливай, и мы, так и быть, сохраним тебе жизнь.
Ответить никто из беглецов не успел. Внезапно над пустырем завис армейский глайдер халифата и разразился выстрелом из станера. Бандиты повалились на землю, как кегли. На ногах осталось стоять хорошо если с десяток челов, одетых в серьезные доспехи. И тут командир катера допустил роковую ошибку, вместо того чтобы повторить выстрел станера, а еще лучше вмазать чем-то посмертоносней, он зачем-то приказал зависнуть в метре от земли и распахнул десантный люк.
На землю успели спрыгнуть только четверо тяжеловооруженных бойцов спецназа, как в катер, а точнее в возникшее отверстие прилетела реактивная ракета.
– Охренеть, – смог только вымолвить Андрей. От взрыва катер потянуло вбок. Он влетел в хлипкую стену соседнего строения, обрушив на себя всю многоэтажную конструкцию.
А Сват по-деловому, отбросив тубус с одноразовой ракетой, упал плашмя, как в тире, и принялся расстреливать уцелевших и не спрятавшихся, особо не выбирая между бандитами и солдатами. Но что всегда отличало военных от преступников, так это наличие запасного плана. С воем на посадку зашли еще два десантных глайдера, и из них посыпались вояки. Вспыхнула знатная перестрелка. К месту боя стали подтягиваться не успевшие принять участие в первой части веселья бандиты. Плотность огня нарастала, и в этой круговерти, где все были против всех, преимущество осталось за счастливыми обладателями тяжелых доспехов и вооружения.
– Уходите. – Сват махнул рукой в направлении одного из переходных дворов. – Я их задержу.
Андрею два раза повторять не пришлось. Взвалив обессилившего богослова, он бросился назад, а потом вбок к очередному проходному двору. Но в переходном колодце толкались какие-то мутные личности, попытавшиеся броситься на Андрея с Бахауддином.
«Дебилы или нарики». – Андрей, стреляя длинными очередями, за пятнадцать секунд опустошил свой рожок на 275 патронов, оставив после себя горы изувеченных и убитых людей. Вместо опустевшего диска он с хрустом воткнул новый и вновь нажал на спусковой крючок. «Да сколько же вас»? – Саломатину хотелось закричать от бешенства. Он убил уже почти сорок человек, а они продолжали кидаться на него с обычными игольниками и даже с холодным оружием.
– В дверь, сюда. – Имам каким-то неведомым способом смог отыскать здесь своего последователя, и тот открыл им дверь в дом. Дальше они бежали прямо по жилым помещениям. Дети, полуголые женщины, невнятные крики и поражающая нищета. Вот, пожалуй, и все, что запомнил Андрей, продираясь сквозь клетушки, комнаты и коридоры этого строения.
На выходе из здания они вновь угодили в засаду. Путь преграждал полицейский броневик и два бойца в тяжелых доспехах.
К счастью для Андрея, оба стояли вполоборота. И он начал стрелять первым. Три секунды на первого и четыре на второго. Оставалось еще полрожка. И набегающие простые полицейские, стоявшие в оцеплении.
– В броневик, – приказал Андрей имаму, опустошая оставшуюся половину диска. Полицейские оказались вменяемыми людьми и очень хотели жить. Попав под обстрел, они, со сноровкой десантников, растворились в тесных проулках трущоб, не помышляя навязать бой.
Андрей вновь поменял диск. «Последний», – подумал он, впрыгивая в машину. Двигатель был не заглушен, и форсированный движок, взревев, как раненый зверь, сорвал с места многотонную махину, унося прочь от засады двух беглецов.
Дальше по улице стояла малая автономная установка залпового огня. Около нее кучковались с десяток полицейских и трое солдат из корпуса стражей ислама. Улица была перегорожена металлическими ограждениями и бетонными блоками.
Андрей виртуозно притормозил прямо напротив артустановки и откинул крышку люка водителя. Прицельная стрельба с пяти, семи метров по ничего не подозревающим людям – зрелище не для слабонервных. Вновь сухо щелкнул пустой магазин, и он выбросил свой «Бизон-180». Теперь без боеприпасов это была обыкновенная железяка. А тут, в броневике, оружия было предостаточно. Пусть и не такого мощного, но все же.
Опять заставив движок раскрутиться на максимум и улепетывая отсюда прочь как можно быстрее, Саломатин не забывал оглядываться по сторонам. Даже здесь, в кресле водителя броневика можно было понять, что город охвачен волнениями. Повсюду было полно мужчин. Полицейские патрули сбивались в крупные отряды, и лишь военные, перекрывшие движение на всех крупных перекрестках и улицах, чувствовали себя относительно вольготно.
Полицейской раскраски хватило, чтобы без лишних вопросов добраться до мечети имама Ауна аль-Хассана. Вокруг нее колыхалось море сторонников мятежного религиозного лидера Абу Салам аль-Халлиля. Но одного приказа Бахауддина оказалось достаточно, чтобы их сопроводили до подземного въезда на территорию комплекса зданий мечети.
Раненого имама тут же унесли. Андрея отвели в богато обставленную комнату, оборудованную душем, кондиционером, всеми прочими современными атрибутами цивилизации, и предложили подождать.
Чтобы не терять времени зря, Андрей попросил обед. Плотно покушав, он сполоснулся и вновь принялся терзать свой коммуникатор, отыскивая информацию об аятолле Абу Салам аль-Халлиле.
Прочитанное понравилось молодому офицеру. Почти год назад мятежный богослов выступил против назначения нынешнего духовного лидера Эль-Кахира. В ответ наемники атаковали его офис в старом городе, а Высший духовный совет лишил «зазнайку» титула аятоллы и вообще духовного звания, после чего его сторонники просто отказались подчиниться этому решению, по-прежнему обращаясь к наставнику за советом и буквально силком выводя его на трибуну для проповедей. А когда полиция пыталась восстановить порядок, запахло серьезным бунтом. Как оказалось, учениками опального богослова считали себя даже не сотни тысяч, а миллионы последователей и жителей Эль-Кахира, причем не только среди гражданских, но и во всех силовых структура, включая корпус стражей ислама.
– Господин аятолла ждет вас. – Расторопный слуга, бесшумно возникший на пороге комнаты, почтительно поклонился Андрею, давая понять, что встречать его будут, как дорогого гостя.
И действительно встречали Андрея как самого близкого и особого гостя. Но восточная щедрость сродни миражу в пустыне. Вот она есть, и через мгновение тебе в спину воткнут кинжал. Андрей ни на секунду не расслаблялся. У него по-прежнему не было связи со своими, что сейчас дрейфовали в звездолетах на орбите. Да и в плене у заговорщиков была вся дипломатическая миссия империи.
– Пусть эти покои, роскошный стол будут залогом нашей дружественной беседы. – Абу Салам аль-Халлиль указал рукой на небольшой квадратный столик, уставленный яствами, приглашая Андрея присесть. Рядом возникла, держа в руках запотевший кувшин с компотом, закутанная в традиционный арабский наряд молодая девушка. Ее платье почти полностью скрывало фигуру. И оставалось только гадать, кто это девушка и почему именно она прислуживает им двоим.
Впрочем, для Саломатина это помехой не стало. Специфические тренировки, которые вдолбили в головы курсантов во время обучения, выработали способность воспринимать невербальную информацию от человека, точнее чувствовать его, отсекая лишние для восприятия главного детали и помехи. Пойманного взгляда было достаточно, чтобы понять – предстоит именно дружеская беседа. И пока Андрей примерялся, как бы, поудобнее скрестив ноги, усесться за низким столом, от его левой руки по полу скользнул узкий язычок протуберанца и, повинуясь невысказанному желанию, коснулся девушки.
Она на мгновение замерла, а затем сделала вид, словно ничего не почувствовала.
Начавшийся затем обстоятельный разговор складывался трудно. Мятежному богослову была вполне ясна позиция империи. Он был готов не просто помочь с предоставлением территории родной системы для военной базы могучего соседа, но даже заключить с ее официальными представителями вечный договор о дружбе.