Он у меня спрашивал? Я и себя часто не понимала, а уж кого-то?..
- Хорошая потребность. А в чем она… как выявилась?
- Да я везде лез… даже в их с Аней семью. И не зря, как потом оказалось, - усмехнулся он, - долго рассказывать.
- Не самое плохое качество. Почему тогда у вас нет семьи? Для семьи заботливый мужчина – самое то.
- Психологи тоже считают, что настойчивая потребность опекать мною не реализована… естественным образом, скажем так. Семья была, но создавалась она без любви, поэтому и распалась без особых трагедий и по инициативе жены. У меня хорошая жизнь, Саша - ровная дорога без ухабов и даже крутых поворотов. Всегда везло, казалось бы, но тебя я считаю намного более счастливым человеком.
- Из-за Вовки? – правильно поняла я, - но и не только из-за него. Представьте себе - мне тоже везло. Ни одного гада, предателя, дряни рядом… или не встречались, или получалось безболезненно дистанцироваться. А кто-то вынужден и обязан терпеть и соглашаться. Мне тоже очень сильно везло, Сергей Константинович. В том числе - никогда не знала холода, голода и одиночества.
- Даже когда пропал Илья? – чуть качнулся он ко мне, вглядываясь в лицо.
Сейчас я имела смелость так же пристально разглядывать его. Он тоже смотрит, так какого хрена? Мне практически тридцатник, треть жизни за спиной… я умею читать людей! Просто видеть тем более способна. Не красивый… разве только тело? Оно угадывалось под одеждой - спортивное и соразмерное. Лицо же… сухое, с резкими чертами – обыкновенное мужское лицо. Вот улыбка у него охрененная - это да, это есть.
Я чувствовала эйфорию. Такое приятное донельзя ощущение - отчетливое понимание, что интересна собеседнику. Да я кайфовала сейчас, блин! И не вино причиной, сколько там его было? Вообще ни о чем!
- Особенно – когда... Родился Вовка, а еще мне люди помогли, и я даже подружилась со свекрами. Раньше казалось – они меня не любят. Ошибалась.
- Мы с тобой счастливые люди получается? – печально улыбнулся Фаттахов. Почему-то печально и я его понимала.
Свободно откинувшись на спинку стула, он перевел прищуренный взгляд на окно и вдруг спохватился: - О, пора мне – поздно уже. Пойду…
- Совесть теперь замучит, - покаялась я, тоже вставая: - Стоило, наверное, предложить если не чай, то ужин?
- Поздно для него, но в другой раз – обязательно. Пригласи как-нибудь – не откажусь. Скучаю, привык видеть тебя каждый день, - просто выдал он, а я поняла – тоже скучаю и не только по нему.
- Знакомо, Саша? Когда будто все хорошо, а…
- … какой-то мелочи не хватает?
- Не так, - покачал он головой, улыбаясь: - В моей жизни нет мелочей, я на них не размениваюсь, слишком она короткая. Это и есть моя особенность, которую оценил Айрат - не размениваться на мелочи и полностью вкладываться в важные для меня вещи… людей в том числе. Мне тоже необыкновенно везет на них.. Не грусти больше сегодня, отдыхай, - заторопился вдруг он.
А я зябко обхватила себя за плечи, отступая и давая ему простор обуться и одеться.
Быстро затянув шнурки на ботинках, он накинул кашне, потом пальто. Не застегиваясь.
- Там ветер, кажется… застегнитесь, - машинально заметила я. Не хотелось, чтобы уходил. В разговорах почти забылось то ужасное состояние – на подоконнике и потом тоже.
- Спасибо за заботу, но мне - только до машины. Спокойной ночи, – быстро вышел он за дверь. Опаздывает, торопится? А куда?
Я еще постояла у окна, подождав, когда уедет со стоянки его машина. Может и себе стоит пойти на курсы вождения? А потом и экстремального. На автополигоне ФСО такими вещами и занимаются. А у меня – Вовка, и совсем не лишним будет пройти конраварийную подготовку со всем этим… прохождением препятствий, ездой по льду и экстренным торможением на скользкой дороге.
Это интересно. Даже интереснее конной езды, заняться которой я собираясь. Бассейн и качалка хорошо, конечно, но уже хотелось чего-то большего. Драйва, встряски?
Лошадок мы с Вовкой ходили смотреть часто – в месте квартирования президентского полка, кроме казарм и идеально отутюженного плаца, были еще и конюшни.
Мы устраивались поудобнее и смотрели репетиции церемониала развода конных караулов. На Соборной площади, пускай и нечасто, но устраивались иногда такие выступления перед зрителями. А здесь мы любовались ими сколько угодно. Вовка кричал свое «иго-го», «асядка» и радовался, когда конные специально проезжали совсем близко… так близко, что чувствовался теплый лошадиный запах.
Все лошади были вороными, очень чистыми и ухоженными. Стройные щиколотки (или как там называется эта часть лошадиного тела?) были затянуты эластичными бинтами. Ребята – все, как один высокие и красивые, улыбались зрителям. Дети шумели, радуясь… не одни же мы с Вовкой толклись там и причем регулярно? Родители тихо шикали на своих отпрысков, опасаясь, что лошади испугаются.
Я знала, что на самих выступлениях будет еще лучше – форма, практически полностью слизанная с гусарской, маршевая музыка.
Решено – конный спорт и вождение. Экстремальное в перспективе. И Вовке в будущем эти навыки не помешают. Кто знает?.. Он крупный мальчик и очень хорошенький, со славянскими чертами лица, а как раз по этим признакам и набирают в Президентский полк. Хорошее дело, почему - нет? Признаки гениальности в своем ребенке я перестала выискивать после того, как узнала историю Полины.
И еще одно пришло в голову когда Фаттахов уже уехал, а я убирала еду с подоконника, мыла посуду…
Мне действительно везло в жизни. Даже когда пропал Илья, то плохое случилось с ним – со мной не настолько, я выжила. И трудности потом были чисто условными, вполне преодолимыми. А сейчас, так вообще… Не было у меня только одного, как, впрочем, и у Фаттахова. Выводы напрашивались сами собой, как он этого не понимал?
А может в связи с его «исповедью» и всплыло для меня?..
Следующим утром и осуществила - созвонилась с Филиппом и расспросила его о всех наших. Всех, кто помог тогда с поисками, а потом и в финансовом отношении. Меня интересовал один человек, хотя к концу разговора я уже знала все и обо всех.
Виктор Турков женился, оказывается. И еще тогда - практически сразу после своего пьяного звонка. Теперь я уже не сомневалась, что он был пьяным. Как у него дела сейчас, родился ли кто – Филя не знал. Айтишная компания совсем распалась. Но турковская свадьба была просто роскошной, даже сейчас, спустя время Филипп оставался под впечатлением - это чувствовалось.
Я распрощалась и поблагодарила. Потом созвонилась с родителями Ильи, маме своей объявила, чтобы ждала нас на всё лето. За два месяца я надеялась окончить курсы вождения и купить машину. Просить о помощи в этом собиралась у Фаттахова.
Он всегда хорошо ко мне относился, а вчера я почувствовала еще что-то – тепло? Небезразличие и участие выше среднего? Будто и ничего конкретного, но отношение человека зачастую мы ощущаем на интуитивном уровне. Так и сейчас - я почувствовала себя на особом счету. А отсюда и душевный подъем, и наглая надежда на привилегии.
Я хотела привилегий от Фаттахова. Пускай это будет дружба – меня вполне устроит. Что-то большее я и не могла себе позволить. А вот если бы он не ушел так поспешно, то обязательно выяснила бы точнее - какую степень наглости могу себе позволить? Все-таки человек он занятой.
Но будто почудилось… В Алексее всегда чувствовалась внутренняя отстраненность. Или заслон. Турков? Спасибо ему, конечно, за помощь… и за науку тоже. Мужчин трудно понять, я и не пыталась, но только до сих пор.
Фаттахова в этот вечер я... почувствовала, что ли?
Глава 27
С возвращением Ларисы в жизнь Туркова вернулась и нервотрепка. Он подсознательно уже ждал гадостей и не получив их заряд прямо здесь и сейчас, начинал себя накручивать. Знал уже, что тихо, размеренно и… скучно, как ни странно, уже не будет. Колбасило его по всем фронтам.
Может поэтому и секс с одной из прошлых подружек показался пресным. Ощущения почти те же, что от работы кулаком в душе – наспех и безо всяких заморочек сознания.
С Ларисой были сплошные заморочки и даже без секса, хотя она будто ничего для этого и не делала, даже на глаза не показывалась. Особенно поэтому. Две недели прошло – и тишина. Вначале он не дергался – туда и дорога, как говорится. Потом, ближе к очередной поездке, стал психовать.
Непонятно было, что там с операцией Савелия… или Сильвестра – он не помнил имени мальчика, но о самой проблеме не забыл. А Лариса могла бы просто звякнуть и коротко сообщить, как там все обстоит. И дело даже не в самом мальчике – не горело. Просто вопрос завис, а это для мужика уже дело принципа. Любому делу нужна если не завершенность, то хотя бы определенность, а глупая баба то ли не понимала этого, то ли сознательно держала его в напряжении… к чему Турков и склонялся.
Но позвонить и узнать, как идут дела, означало бы сознательно продолжить общение. Ладно бы – сразу, интерес выглядел бы закономерным, но он затянул. И сейчас дал бы понять Ларисе, что все это время помнил… и о ней в том числе. Сам, как баба! - бесился он, чувствуя себя мнительным параноиком.
Пришлось ехать к родителям пацана. Там он узнал, что Лариса записала ребенка на прием к специалисту и обещала помочь попасть на операцию по квоте. Просто нужно было вовремя то ли оформить заявку, то ли стать в очередь.
- Придется ехать туда, - недовольно ворчал мужик, - Наталье нельзя – как мы тут сами? Я тоже… где там жить? И машина на ладан дышит, растряс по зимнику. Левая тормозная… - и бу-бу-бу…
- Так что вы решили? – настаивал Виктор.
- Ни хрена не собираюсь я решать! Твоя заварила – пускай и расхлебывает, - отрезал мужик, - учиться Савке глаз не помешает.
- Его задразнят дети, - тихо вставила женщина.
- Научу как в морду давать! Мужик он или не мужик?!
Виктор не стал воевать. Отошел и позвонил Ларисе:
- Как ты собиралась решать вопрос с врачебным приемом для пацана? Этот долбоеб, который отец, пошел в отказ.