Я обещала, глотая слезы благодарности, но садиться всей попой на дотации не собиралась. Бабуля говорила - боженька каждое дитя целует... мне вот везло на хороших людей. И тем более садиться им на шею, доводя до крайнего случая, не стоит. Удаленку никто не отменял - заработаю. Только о мечтах придется забыть на время. А может и правильно будет взять паузу, последнее время что-то шло не так - сложность росла быстрее размеров программы. Причины?
Ответ мог быть в том, из-за чего он сорвался домой. Только по серьезной причине тормозной по сути своей Илья мог так резко сорваться в ночь. Чтобы не упустить мысль?
Турков обещал выяснить, о чем был разговор, но так и не сделал. И сейчас тоже не пришел. Но мало ли… у человека дела. Или забыл. Но я не забыла. Домой нас вез Филипп, ему я и задала вопрос.
- Честно? - задумался он, - ну, ты знаешь с чего мы тусуемся. У меня так... зудит просто иногда - придет в голову и нужно обсудить. Может и хрень голимую...
- Да... у всех, наверное, так, - обнимала и баюкала я Вовку.
- Да-а… вначале речь зашла о самом принципе трех логических структур - насколько он принципиален? Но не поп... философствовать же мы собрались? Есть элементарный порядок - порядок работы. Ну и… за Ильей я специально не наблюдал. Дальше Вася завел песню о качестве програмных фильтров, мол - срали на них интернет-тролли... говнофильтры всё мол... Ну, а дальше понеслось - кто и что вставлял не помню, но шумели... Что усамил Илья, я не знаю, но он и правда стал собираться. Немного еще задержали его, но сильно не уговоривали - взрослый мужик, сам решает. Да еще ты там… такая. Все всё правильно поняли. А вы что-то серьезное мутите?
- Только такое и стоит? - слабо удивилась я вопросу.
- Так помог я тебе? - уточнил Филипп.
- Не знаю... нужно думать.
- Вам скинули конкретную спеку? - бросил он на меня заинтересованный взгляд.
Я свой отвела, пожав плечами. И он неловко хмыкнул, понятливо кивнув.
- Прости, не в своё лезу. Да если и сами мутите... но застряли, да? Так иногда даже не на создание, а на подготовку таска нужны годы. А бывает... бывает так, будто кто уже готовую архитектурку подкинет. Пришло ее время? Так что не переживай - все будет. А пока займись Вованом, это и есть главный ваш проект, в этом и есть высший смысл... бытия? - неловко кашлянул он. Пафосно получилось?
Он помог с коляской, поднялся со мной в квартиру. А там тоже... кроватка, пеленки-распашонки и даже крема с присыпками - явно жены постарались.
Проводив Филю, я осторожно перепеленала Вовку - не привыкла еще, страшновато - маленький совсем... руки-ноги отдельно - как лягушонок. Забавный такой... милый. Не орет - мяукает. Прелесть какая! Покормила его, полюбовалась как сыто сопит и бестолково водит глазками. Потом уложила спать. Сама тоже прилегла, прикрыв сухие глаза. В желудке свернулся стылый ком и было мне просто до бесконечности одиноко и страшно. Особенно здесь, в этих стенах. Они реально давили и даже будто сжимались вокруг, как живые. Раньше знала, что я здесь временно. Но это временно сильно затянулось... не безнадежно, но уже раздражающе. А теперь я уже и не знала.
Нужно бы собрать себя, организоваться... а сил нет.
Илюша пропал без вести «при обстоятельствах, угрожавших смертью» - в салоне нашли следы крови его группы, а значит умершим его признают не после пяти лет отсутствия, а после шесть месяцев - так объяснил следователь. Похорон не будет. Хорошо это или плохо, я не знала.
С одной стороны плохо, но как бы я пережила - видеть его? А так... еще будто оставалась надежда. Фантазия подбрасывала абсолютно дикие варианты его спасения, и они послушно заслоняли собой реальность. Просто мне очень этого хотелось - очень.
Прошла пара дней. Я ничего не делала, только занималась Вовкой: бесконечно им любовалась и когда он не спал, с рук почти не спускала. Но по квартире не ходила, а сонно ползала, сюсюкала с мелким и то - шепотом. Будто затаилась от чего-то или заново привыкала... будто мы вдвоем в вакууме - я и Вовка. Наверное, этот тихий застой зачем-то был нужен. Было даже слабое любопытство - когда же он закончится? Но постепенно я пришла в себя и зашевелилась.
Долго не решалась оповестить свёкров - там могло по-разному. Мама Таня... меня почти вырубило от попытки как-то настроиться на разговор, представив себя на ее месте. Это где-то за гранью, поэтому - свёкр.
Тяжело помолчав, он выдавил из себя:
- Стало быть похорон не будет?
- Нет, получается, что не будет, - сглотнула я слезы.
- И смысла ехать к вам тогда…
- … нет? И ждать финансовой помощи от нас тоже больше не стоит, - горько, а может даже мстительно подтвердила я.
И стало стыдно.
И сразу перестало… потому что ни слова, ни вопроса - а как же я теперь? И Вовка. Их внук. Шок у него? Или очередные трудности - с пониманием?
- Это как раз понятно - тебе самой кто помог бы. Мы подумаем... поищем, дочка. Пойду я тогда… мать готовить. Выберемся как-нибудь к вам. Ну… ты звони сразу, если вдруг что, - и то ли стон, то ли вздох…
Я закрыла глаза, пережидая…и стыд тоже. И что теперь - совсем они сломаются или как-то переживут? У них еще дочка есть. И мы с Вовкой.
Моя мама, услышав все, как есть, что-то промычала и замолчала. Потом отмерла, только голос стал глухим и будто надтреснутым. Таким она говорила о папе.
- О ребенке сейчас думай. И выезжай к нам, бросай там все это… я приеду на днях, помогу собраться. Здесь привольно, чисто, молоко свое. Телку вон подростим да продадим - на лишние хотелки и хватит. Человеку на самом деле мало нужно, - повторила она бабулины слова.
- Мне пока помогают, ма, не переживай. А на счет приехать… я обязательно подумаю, ладно? Давай, пока… и не переживай, я правда в порядке, - отключилась я.
Нельзя мне туда - выстроит ровными рядами и задавит заботой. И все это от большой любви... носиться будет, закармливать поминутно, учить бесконечно. И - без права голоса с моей стороны. А еще там трудно с интернетом.
И неправда твоя, Саша Ивановна, врала ты - приходилось признать. Не в порядке ты - потерялась. И без понятия за что хвататься первым. Как же мне плохо… - качалась я из стороны в сторону, обхватив себя руками. Мысли о том, что могли сделать с Илюшей, жгли открытым пламенем. Надумывать, представлять себе - нельзя!
И что делать с его одеждой? Что-то до сих пор пахло им, но видеть ее трудно, а выбросить или раздать рука не подымется. Хотя и надо бы - крохотный шкаф в спальне забит нашими вещами. Зимние и демисезонные, легкие летние, обувь... забит дешевым шмотьем, полон.
А у меня внутри пусто. Не привыкла одна, Илья всегда был рядом. Сейчас - Вовка, но его почему-то мало. Маленький? Нужно еще что-то - заткнуть проклятую дырку внутри и найти в этой… новой жизни хоть какую-то радость. Вот... хотя бы и душ.
Задернув старую шторку, я включила воду. Стены со вздувшейся, потрескавшейся краской, ржавый смеситель… мы сразу решили не вкладываться в ремонт чужой убитой квартиры. То ли привычка экономить, то ли жадность? Все необходимое было, а там… скоро нас ждала совсем другая жизнь.
Не дождалась.
О чем я..? Если о радостях, то это еще и еда. Кто-то из великих считал, что она даже большее удовольствие, чем секс.
Механические действия отвлекали... у меня получилось и аппетитно, и вкусно: на сливочном масле яичный белок схватился плотненько и без соплей, а желток порадовал яркой вершинкой. Хлеб и помидор еще... Хотелось кофе с лимоном, но я пила чай с молоком, много. Вовка мальчик, а они хорошо едят.
Холодильник ребята забили едой. Разовая акция - понятно. Я была благодарна - от души, да и деревенскую практичность никто не отменял. Пора было разобрать продукты и что-то убрать в морозилку, а из чего-то наготовить впрок и тоже порционно заморозить. Еще неизвестно даст ли мне дальше Вовка стоять у плиты.
Со мной мама спала урывками - по часику, по половинке. Да и потом столько крапивы на меня извела! С размаху и по мягкому месту. Я была неспокойным и даже бедовым ребенком, сильно себе на уме. Вдруг и мелкий пошел в меня?
Ничего… справлюсь. Все проходит. Пройдет и мое...
Вечером прилегла наконец и стоило только уснуть, пришел сон. Нейтральный, не пустивший в разгон сердце и даже толком не запомнившийся. Так… обрывки, куски чего-то с чем-то. И не было в нем ни Ильи, ни бабули, ни моего папки. И ярких красок тоже не было - не вещий сон, хотя такие бывают, я точно знала. В глухих деревнях, как у нас, верят еще и не в такое. Но интуиция сработала и, проснувшись от детского писка, я вдруг поняла, что именно взял для себя Илья из того разговора на даче Туркова.
Глава 7
- Ты серьезно... не шутка? - завис Артем.
- Серьезнее некуда, Тем, - недовольно подтвердил Виктор, - я в областной, кардиология.
- Охренеть, - подытожил друг, - ну ладно… А звонишь по какому поводу - просто ставишь в известность или нужно что? Лекарства, воды там... тапки?
- Сосед уже завез. А звоню... да - ставлю в известность.
- Удачи тогда... выздоравливай. Расскажешь потом подробнее.
- Ладно... - отбился Виктор.
Артем выглядел, как типичный умник-задрот - очки, длинная стрижка, костюмы с галстуками, остроносые туфли. Но мужик просто замечательный и умище не только в профессии. Рассудительный, спокойный... семья, ребенок. Турков считал его самым надежным в тусовке и самым разумным тоже. Вплоть до того, что случись в его жизни совсем край, и он пошел бы с этим не к бате, а к Темке.
Повернувшись на бок лицом к стене, Турков задумался.
У отца больное сердце, но он вполне с этим справляется и уже довольно долго. Сейчас у него постоянная женщина, которая настояла, чтобы он наблюдался у врачей. И Виктор был совсем не против, что отец остепенился наконец и перестал прыгать по бабам. Матери не стало шесть лет назад, и таким образом он «хранил ей верность» - не вступая в серьезные отношения и довольствуясь проходными связями.