Анрир сел, вытер лицо и с трудом перевел дыхание. Странный сон, не похожий на все остальные. Он был будто воспоминание, но Анрир девушку никогда не видел. Живой, по крайней мере. Только в виде статуи, на главной площади Прималюса, во время своего единственного визита.
Работа у Ханны, хозяйки кофейни, оказалась не такой сложной, а жизнь спокойной и сытой. Каждое утро Анрир вставал еще до рассвета, делал необходимые упражнения, дальше — наводил чистоту в зале и мыл посуду. Иногда протирал столы в зале и смотрел, как сама Ханна или кто-то из ее работниц становятся к длинной печи, поверх которой насыпан толстый слой песка, расставляют множество джезв и варит кофе, чтобы хватило всем посетителям. Уследить за таким количеством невозможно, и темная пена то и дело выползает из краев крохотных медных кувшинов. Тогда запах кофе, и без того сильный, становится ещё ярче, смешивается с пряностями, и, кажется, выползает за пределы здания, чтобы заманивать все новых и новых посетителей.
Анрир изредка просил Ханну дать и ему попробовать сварить кофе. Но хозяйка, несмотря на доброту, разрешала раз или два, ближе к закрытию, когда посетители уже расходились. Тогда она смотрела за всеми его действиями, неизменно называла криворуким чурбаном и говорила, что за всю свою жизнь не пробовала столь же отвратительного пойла.
И все равно в кофейне было хорошо. Если бы не сны. Каждый раз, когда после тяжёлого дня Анрир падал на выделенный Ханной тюфяк, закутывался в два одеяла, закрывал глаза и засыпал, он видел ее. Совсем ребенком, девушкой и взрослой женщиной. С разными прическами, в разном настроении, при разных обстоятельствах. Неизменным оставался только конец — Айми погибала от странной магии, которая шла от Анрира. Он даже отпросился один раз у Ханны и отправился в городскую библиотеку, уболтал строгую женщину на входе пустить его внутрь и помочь найти книги о гибели Колыбели. На вынос их не давали, пришлось листать в читальном зале, без малейшей надежды понять смысл.
Но, как оказалось, грустные коты с книгой в руках отлично приманивают скучающих девиц с факультета изящной словесности. И уже через полчаса Анриру прочитали все, что нужно, медленно, с выражением, присовокупив к хроникам несколько стихов собственного сочинения и поцелуи в щеку, а также признание, что тяга к чтению, при полной неспособности к этому — невероятно романтична.
В благодарность Анрир проводил девчонок до дома, в котором они снимали комнаты, распрощался и отказался от последующих встреч. Романтика вещь хрупкая, нечего ломать ее рассказами о том, что грустный кот с книгой живёт на чердаке и работает "девочкой-поломойкой". Ханна и так отругала его за долгое отсутствие, хотя и не лишила обеда.
Из книг Анрир узнал очень мало, за столько лет от тех событий остались только отрывки легенд. И в них не было никакой Айми, только золотая дева, то ли жена, то ли любовница кого-то из предтеч. Но ни в одном из воспоминаний Анрир не видел ее ни с кем из мужчин. Ни тем, который постоянно целовал и обнимал, иногда ругался, иногда шутил, ни с другим, что только наблюдал издалека и боялся завести разговор, хотя был старше на несколько лет. Никаких отношений серьезнее почти дружеских объятий.
Какая разница? Айми умерла за много лет до его рождения, от нее осталась только статуя в Прималюсе и странные сны, которых хотелось бы больше не видеть.
… - Тебе страшно?
Он большим пальцем погладил щеку Айми, затем заправил прядь волос ей за ухо и поцеловал в губы.
— Нет. Но и не хочется, понимаешь? Возможно, сами Создатели подстраховались так: чем сильнее прим, тем меньше его тянет к другим. Две мои тети, сестра бабушки и даже Айджи асексуальны, не понимаю, почему только меня все пытаются переубедить?
Она отстранилась и посмотрела ему в глаза. Без страха, но и без желания.
Анрир чувствовал чужую злость и почти животную жажду обладать этой женщиной, повалить ее и взять, пускай и силой. Почувствовать под собой горячее тело, услышать стоны и взять то, что его по праву.
— Не понимаю. Раньше ты боялась, что убьешь меня. А сейчас?
Айми вывернулась из рук и почти выбежала на балкон, оперлась о перила и с удовольствием вдохнула свежий почти морозный воздух. Ветер трепал платье и ее волосы, ворвался в комнату и смел со стола ворох бумаг.
Хотелось прижать, припечатать ее к этим перилам, намотать волосы на руку, чтобы не дергалась, задрать платье и… Но вместо этого он подошёл и обнял ее за плечи.
— Сейчас просто не хочу, — все же ответила она.
— Моего желания и на двоих хватит.
Новый поцелуй. И чувство, будто трогаешь куклу: красивую и безжизненную. С ней всегда было так. В молодости ещё заводило, сейчас — бесило до потери контроля. Хотелось выжать из нее эмоции, чувства, сделать хоть чуть-чуть похожей на любую из альтеровских девок, с которой он проводил время.
— Как и моего спокойствия. Не дави, прошу. Прим-леди не к лицу спать с кем-то из жалости, от скуки или чтобы не обидеть отказом.
— Айми…
Сука. Она просто издевается, выводит его из себя. Столько дней обхаживает ее, соглашается со всем, стелется под ногами, а в результате — очередной отказ.
Анрир и сквозь сон затряс головой. Ему не хотелось видеть это, не хотелось быть на месте другого, не самого лучшего человека, не хотелось снова и снова думать о давно мертвой женщине, о том, что он мог бы держать ее за руку, говорить, обнимать, что у него, простого туповатого кота могло получиться с ней все иначе.
— Хочу сделать кое-что, — Айми протянула руку, и когда он сжал ладонь, женщина взлетела.
Несколько минут стремительного полета сквозь облака, а после — она попросту разжала пальцы и позволила ему упасть в снег. Сама же приземлилась аккуратно, не растрепав прически.
— Иначе было нельзя?
— Иначе ты не заслужил.
Айми взмахнула руками и снег растаял, оставив голую скальную породу. Здесь, в горах, ветер через минуту вернёт все к первозданному виду, но женщина и не собиралась долго мёрзнуть.
— Ложись, — она выжгла на камнях сложный узор и указала на его центр.
Отказываться было глупо, не сейчас, не после того, как сделано столько всего. Он лег и поманил рукой. Женщина рассмеялась, а дальше все утонуло в потоке чистой энергии.
Он с трудом приходил в себя, тело и оболочку будто спалили и собрали заново, сильнее, больше, лучше, как раз впору для самого могущественного из примов.
— Все, теперь у нас больше нет повода заняться сексом? — она смеялась, почти в открытую. — Двадцать месяцев рассчитывала это заклинание, не думаю, что у кого-то ещё хватит сил и возможностей повторить его. Правда, эффект не будет стойким, но ближайшие год-полтора — ты второй по могуществу среди примов.
— А мне больше и не нужно.
Он резко вскочил, схватил Айми за волосы, прижал к себе и, поглоти все Бездна, но он собирался трахнуть эту женщину…
Анрир, наконец, смог проснуться и сесть. Все как наяву, только телом управляет кто-то другой, на чьи действия нельзя повлиять.
— Хороший сон? — Ханна присела на самый край его тюфяка и будто не заметила, как при этом распахнулись полы халата.
Анрир чувствовал во всем этом какую-то провокацию, но пока не мог понять ее смысл. Подловить "девочку" на распускании рук и выгнать? Но почему? Он неплохо работал и не просил за это ничего сверх оговоренного жилья и еды. Хотя от одежды бы не отказался: Мо подкинул ещё одну смену белья, но постоянно стирать и сушить все это здорово утомляло.
— Не хочешь отвечать?
Она почти веселилась, видя его замешательство. Затем чуть наклонилась и поправила одеяло. От Ханны пахло кофе и сладостями, даже мыло, которым она пользовалось, отдавало ванилью, а не цветами. Но вместе с этим, чувствовался и другой запах, зрелый, женский. От его близости внутренний зверь рычал и требовал взять эту самку себе, раз уж она сама пришла на их территорию.
— Не знаю, что вы хотите услышать, — Анрир лег обратно, но не стал укрываться. Пусть Ханна сама решает. Но спровоцировать его не выйдет. Всех котов, даже таких жалких, учили выдержке и тому, как контролировать звериную часть себя. Тех, кто не справлялся, отправляли в трудовые лагеря без права выйти на свободу.
Ханне игра понравилась. Она едва заметно улыбнулась, погладила его по волосам и почесала за ухом.
— Славный котик. Знаешь, что мои девочки уже поспорили, кто первый затащит тебя в постель? Такой чистенький, вежливый, домашний мальчик с красивым телом многим по нраву. А еще говорят, вы выносливые и умеете порадовать женщину.
Анрир знал, но помнил договор с Мо и предпочитал притворяться глухим и туповатым. И ссорить женщин между собой не хотелось, как и пойти по рукам, переспав со всеми желающими.
— До весны я и сам девочка, увы.
— Без вариантов?
Покончив с ухом, она погладила его шею, грудь, живот и спустилась ниже, почти как в день знакомства. Анрир вцепился пальцами в тюфяк и чуть прикрыл глаза? Что делать? Притянуть женщину к себе? А если она только этого и ждёт, чтобы пожаловаться Мо? Оттолкнуть? Не хочется. К счастью Ханна, кажется не особенно ждала ответ.
— Первый раз встречаю парня, который отпросился сходить в библиотеку и действительно туда пошел.
Интересно, нравятся ли девушкам умные коты с книгами, или исключительно те, которые в буквах видят россыпь неопознанных значков? Анрир не понимал Ханну, почему она не уходит, но и не говорит прямо о возможном продолжении ночи. С Кэсси было проще, намного. Та всегда знала, чего хочет и не стеснялась намекнуть.
— Любишь книги? — женщина легла рядом и пристально смотрела в глаза. В тусклом свете уличных фонарей, что пробивался через крохотное чердачное окно, сложно рассмотреть выражение лица, но Анрир почти слышал эмоции Ханны и сходил с ума от этого.
Ничего сложного приподняться, повалить женщину на спину и взять так, как захочется. Ханна грозная только на словах: тонкая, невысокая, с нежной кожей и слабыми руками. Ее бы и альтер удержал без особых усилий. Это будет неправильно, Анрир не тот парень из сна, он умеет держать себя в руках. Но неприкрытый интерес Ханны лишал контроля. Сказала бы, что хочет секса — все бы сразу упростилось. Или шла бы уже с чердака, а не болтала о книгах.