- А значит потом, когда вы получите угодного вам ребёнка, меня куда подальше отселите. Что же прекрасные известия.
Он замер. Медленно опустил голову и заглянул в мои глаза. Прищурился. Усмехнулся, немного зло.
- Нет, Розанна, ты всегда будешь при мне. Видимо, я не так выразился, - его улыбка стала походить на оскал. - Я буду следить за твоим здоровьем и образом жизни. Моя женщина к дракам не полезет в клетки, и кормить с руки хищника не будет. За стенами делать тебе нечего. Теперь центром твоего существования буду я и наши сыновья.
Услышав его речи, я дёрнулась и буквально силой слезла с его рук. Так меня ещё никто никогда не принижал.
- Спасибо, - я мило улыбнулась.
- За что? - его лицо сделалось сердитым, но моего гнева это не уменьшило.
- Теперь я буду счастливо жить, зная, что вы меня никогда не тронете. Вы мерзок, муж мой, - меня несло. Сила, что я получила от матери, бурлила в крови, требуя выхода.
- Объяснись, - на его лице появилась чёрная чешуя, глаза наполнил голубой огонь. Но меня это не пугало, наоборот, подстёгивало надавить на его самолюбие ещё сильнее.
- Я же ведьма, - прошипела я змеёй, - я могу останавливать женские дни, и вы никогда не получите своё дитя. Сына уж точно. Всё, что вы можете вырвать из моей утробы насилием, - это ненужная вам дочь.
Он молчал. Его лицо стало шире, скулы острее. Он обращался, не в силах совладать со своим зверем.
- А вдруг я уединюсь на балкончике со слугой, или каким из ваших воинов? - я зло улыбнулась, желая вызвать его гнев, чтобы он показал, наконец, своё истинное лицо. Чтобы знать наверняка, что этот мужчина ничуть не лучше тех, что приходили до него в этот замок. - И даже дочь будет не ваша. Хотя есть ведь ваша любовница. Как там говорили: ведьма - слабая утроба, а ваша Кнесе может родить настоящего дракона. Сильного. Так и ведите её сразу сюда, пусть греет вам постель и дальше.
Ему не понравились мои слова. Совсем.
- Раздевайся, - рявкнул он.
- Зачем? - я сглотнула, понимая, что наговорила много лишнего. Ведьма во мне разошлась не на шутку.
- Раз уж так, то не вижу смысла ждать, - рассмеялся он. - Дочь! И ладно, зато точно моя. Раздевайся, Розанна, и ложись. Я буду любить тебя.
Наверное, я побледнела.
- Вы чудовище, - мой голос дрогнул. - Есть ли в вашей груди сердце или там кусок льда?
- Я уже сказал тебе, что не собираюсь крутить хороводы вокруг такой чуши, как любовь. Это удел женщин. Мне нужен ребёнок, ты мне его подаришь. И поверь, я буду с великим удовольствием ронять семя в твою утробу.
Я покачала головой, неготовая отдать себя этому... У меня не находилось слов, чтобы выразить то разочарование, что я испытывала.
- Розанна, - он зашёл мне за спину и потянул за шнуровку платья. - Зачем ты так со мной? Мстишь за своего медведя. Поверь, после сегодняшних твоих речей, я сам вырву ему сердце. А знаешь почему? Чтобы стать единственным мужчиной в твоей жизни. Это несправедливо. На твоих руках моё брачное плетение, а твоё сердце болит за него. Я тебе этого не прощу. Ты должна любить меня! Ты моя избранная. Моя, а не его!
Поджав губы, ощутила, как платье облаком осело у ног. Я осталась в одной нижней рубашке.
- Не надо, - тихо шепнула, испуганная его злостью. Она обернулась на Густова, этого я никак не ожидала.
- Разве ты не знаешь о том, что должна повиноваться своему мужу. Это твой долг лечь со мной в эту постель и раздвинуть свои красивые ножки. И думать ты будешь в этот момент только обо мне!
Что я могла сказать? Он был в своём праве. Моя душа заледенела, скованная страхом. Вот и настал тот момент, когда мне придётся, как всем женщинам моего рода, отдать своё тело на растерзание очередному деспоту.
- Ложись в постель, жена моя, - склонившись, прошептал он мне на ухо, сжимая мочку зубами. Не больно, но ощутимо.
Склонившись ниже, он прошёлся губами, по моему плечу. Отстранился и, подойдя к широкому ложу, откинул покрывало. В комнате было достаточно светло, чтобы я могла различить неистовый огонь, разгорающийся в его глазах. Это был лёд, изморозь коснулась его ресниц. На меня смотрел зверь, ничего человеческого во взгляде.
Переминаясь с ноги на ногу, я не могла решиться сделать хоть что-нибудь. В моём сердце теплилась надежда, что он передумает и не станет настаивать на своём праве. Почему я оказалась столь несдержанна. Зачем сказала ему всё эти слова? Поместил бы меня сюда и пусть себе ждал признаков моей беременности. А к тому времени, как он бы окончательно убедился, что утроба его супруги пуста, так может и нашлась бы та, что меня заменила. Я сама виновата. Как же некстати я позволила прорваться своей обиде.
- Розанна, ты разве не слышала мой приказ?!
Подняв голову, я, замерев, проследила, как он через голову снимает с себя рубаху. Сглотнув, прошлась взором по его твёрдому телу. Сколько же мелких едва заметных шрамов. Ухмыльнувшись, он рывком отбросил вещь на сундук и прошёлся до небольшого столика.
Глава 36 Розанна
Кто-то тихо постучал в дверь. Этот звук барабанной дробью ударил по нервам. Развернувшись, супруг, бросив на меня короткий взгляд, отворил и впустил в комнату служку. Малыш Иво с огромным подносом заскочил и, не обращая ни на что внимания, пронёс на стол тарелки с едой.
Мне в этот момент хотелось просто провалиться в подпол прямо через три этажа вниз. Я стояла истуканом в нижней рубашке и не знала, как себя вести в подобной ситуации.
- Это что? - поинтересовался генерал. Его голос стал мягче, словно зверь отступал. Я нашла в себе силы и подняла на него взгляд. Так и есть, лорд Дьярви выглядел вполне обычно, даже голубое пламя исчезло из глаз. В моей душе зажглась тонкой свечой надежда, что он смилостивится надо мной и перестанет ломать как неразумное дитя новую игрушку.
- Так это, - разложив блюда мальчонка, зажав подмышкой разнос, почесал затылок, подбирая слова, - леди ничего не ела, вот меня с кухни поварихи и прислали, чтобы в тишине, да успокоившись, она подкрепилась. Всё-таки такой день пережить. Считай, всё, никого у неё, кроме вас, и нету.
Ребёнок. Он повторял слова, услышанные от взрослых, но их смысл меня пугал.
Ведь внук привратника прав. Нет больше у меня никого, кроме этого бездушного дракона.
Тот, кого я звала отцом, предал, пожелав использовать меня как плату за власть над этими землями. Г устов, если ему удастся сбежать, более не сможет прийти мне на помощь, наши судьбы разойдутся, и каждый проживёт свою жизнь.
Юнор, он словно стал незнакомцем, я не узнавала в нём того, кого считала старшим пусть и не родным братом.
Ули.
Девочка, которая прибегала ко мне холодными ночами, чтобы согреться, более не существует. Кто она мне теперь? Верить ли ей? Говорит ли она правду, или очень умело лжёт?
Казалось, что мир вокруг меня был соломенный - одна искра, и он сгорел дотла, открывая мне взор на реальность.
На действительность, которая пугала.
Все словно сменили роли: те, кого я любила, оказались монстрами, а чьей компанией пренебрегала - друзьями.
И теперь передо мной стоял мужчина, ближе которого у меня никого нет. Но и он незнакомец.
- Спасибо, малец, на сегодня ты свободен. Иди и веселись с остальными, - голос супруга звучал спокойно, словно и не было зверя в нём.
- Ага, лорд, а это мне тоже монетка положена или нет?
Дьярви рассмеялся. Это был странный тяжёлый звук. Подойдя к одному из сундуков, он распахнул крышку. Блеск золота ослепил. Вот значит как, мой муж богат. Вынув монетку, он кинул её мальчонке.
- Только смотри, не свети ни перед кем, - предостерёг он, - а то голову свёрнут за сокровище это.
- Обижаете, господин, - парнишка быстро припрятал подарок за шиворот, - я хоть и мал, да не дурак.
- Иди, - губы Дьярви искривила усмешка.
Склонившись, волчонок исчез.
Супруг молча рассматривал содержимое тарелок, я же стояла не дыша. Боясь напомнить о себе.
- А он прав, Розанна, - голос супруга заставил меня вздрогнуть. - Никого у тебя, кроме меня, и нет больше. Я убью твоего отца, и нет, сожалеть не стану. Подойди ко мне.
Сглотнув, я сделала пару несмелых шагов в его направлении.
- Садись, - передо мной отодвинули деревянный стул с высокой спинкой.
- Я не голодна, - мой голос был столь жалок, что мне сделалось стыдно.
- Сядь, Розанна, и поешь, - произнесено это было так, что всё желание возразить вмиг рассеялось.
Деваться было некуда, тем более что это отдаляло тот момент, когда мы окажемся в одной постели. Уж лучше трапезничать, хоть и на ночь глядя. Сев, я взяла в руку простую немного гнутую вилку и потянулась за кусочком зелёного огурца.
- Что из этого всего ты любишь? - вытащив из-под стола простой табурет, Дьярви присел рядом.
- Горошек, салат, - несмело ответила я. - К чему вы это спрашиваете?
Он замер и словно призадумался.
- Хочу знать, ты мне интересна, - нехотя произнёс он. - Я не желаю больше есть рядом и понимать, что ты остаёшься голодной. Раз любишь эту зелень, значит, здесь появиться нормальный большой огород.
- У нас уже есть, за внешней стеной недалеко от пруда. У меня собственный уголок. Я выращиваю всё это летом, - я указала на овощи в тарелках. - А на зиму складываю в отдельную коморку в погребе.
- И что там у тебя? - казалось, ему и, правда, это интересно. О, я согласна была говорить сейчас о чём угодно, лишь бы подальше от совместного супружеского ложа.
- Свёкла, - я проглотила тщательно прожёванный огурец, - репа, редис, морковь, кабачок, всего помаленьку.
- А если вдруг случится так, что не останется зелени твоей зимой? - взяв из ближайшей тарелки тонкую морковку, муж отправил её в рот.
- Бывало и такое, - я прикусила нижнюю губу, разговор ни о чём и тревожил, и успокаивал одновременно. Словно я сидела в логове зверя и не знала, приластиться он ко мне или загрызёт.
- И что ты ешь в такие дни?