Могла ли Изабель разбудить в человеке такую ярость, что он начинал совершать безумные, а подчас и опасные поступки?
— Кассандра! — Антонио мигом захлопнул книгу и поднялся ей навстречу, но его опередила Алиса.
— Тетя Касс! Моя мама вернулась! — радостно воскликнула малышка.
— Да, она вернулась, и сейчас ей нужно как следует выспаться. — Касс со слабой улыбкой погладила племянницу по голове, с трудом сдерживая нервный озноб.
Алиса тут же почуяла неладное и пытливо заглянула тетке в лицо:
— А что с ней случилось? Где она была?
— Она не помнит, Алиса, — честно отвечала Касс. — Иногда так бывает: на время люди забывают некоторые события. Но потом это проходит. Это называется амнезией. — Касс пришлось сесть на диван. Ноги у нее подкашивались.
— Амнезия, — повторила про себя Алиса. — Мне можно с ней повидаться?
— Позднее. Но она первым делом спросила, все ли у тебя а порядке, и сказала, что очень тебя любит!
Алиса недоверчиво посмотрела на Касс и убедилась, что тетка говорит чистую правду. Темные глаза вспыхнули от счастья.
— А я так боялась, что больше не увижу ее! — прошептала девочка. — Совсем как Эдуардо потерял свою маму!
Слова Алисы направили мысли Касс в новое русло. Трейси вернулась. Значит, эти два исчезновения не связаны? А если это не так? Если за всеми несчастьями стоит Изабель? Могла ли сила ее ненависти замутить им всем сознание настолько, что бабка Антонио кинулась с ножом на мужа, Кэтрин выманила под машину Эдуардо, Маргарита заблудилась в горах и погибла, а Трейси тоже не ведает, что творит?
Но почему это в меньшей степени действует на них с Антонио? И что с Грегори?
Касс все еще была уверена: Грегори что-то скрывает. Однако теперь не сомневалась: он никоим образом не причастен к тем несчастьям, что преследуют этот дом.
Изабель — вот истинный виновник всех бед! И она по-прежнему где-то совсем близко. Слишком близко!
Алиса тем временем вернулась к Эдуардо, а Касс тревожно переглянулась с Антонио. Он положил руку ей на талию и вывел в коридор.
— Как она?
Касс, старательно держась от него на расстоянии, со слезами на глазах передала все, что услышала от Трейси.
— Ее следует поместить в больницу, — резко произнес он. — И чем скорее, тем лучше. Слава Богу, Грегори уже наверняка добрался до полиции!
— По-моему, это объясняет, почему она вся измазалась кровью! — прошептала Касс.
— Кассандра, из таких ничтожных порезов не могло вытечь даже половины той крови, что мы видели в машине! — Он твердо смотрел ей в глаза, придерживая за плечо. — Можешь мне поверить!
— Ах вот как, господин доктор! — возмутилась она, скинув его руку. — Ты успел стать экспертом-психиатром? — Только теперь Касс осознала, что кричит во весь голос, пугая детей, и постаралась сдержаться. — Что за чертовщину ты выдумал?
— Я ничего не выдумал. О чем ты хотела мне сказать?
— Ни о чем. — Она отвернулась, не в силах вынести его взгляд.
Антонио схватил се за руку и развернул к себе.
— Кто-то заколол электрика!
— Хватит, ни слова больше! — Касс никогда в жизни не позволяла себе такого тона: гневного, яростного, полного смертельной угрозы. Но ведь она во что бы то ни стало должна защитить свою сестру!
— Нам не следует давать волю гневу. Я не хочу с тобой ссориться. Боже мой, Кассандра, я тебя…
Касс знала: сейчас она услышит, что Антонио ее любит, и едва успела перебить его на полуслове:
— А разве мы ссоримся? — От звуков собственного равно душного голоса, показавшегося ей чужим, у Касс все обмерло внутри. — Я и не заметила!
— Мы никоим образом не виноваты в том, что сделала с собой Трейси, — раздельно произнес он, не давая Касс отвести взгляд.
«Дерьмо!» — подумала она и отвернулась. А вслух сказала:
— Я и не говорила, что мы в чем-то виноваты!
Он по-прежнему не отрывал от нее напряженного взгляда.
Касс не посмела поднять глаза, хотя понимала, что своими руками возводит между собой и Антонио незримую стену отчуждения и ненависти. Она едва дышала от горя и тупой боли, поселившейся в груди.
А Антонио не отвернулся и не ушел. Просто стоял и ждал.
Наконец Касс не выдержала:
— Если предположить, что Грегори пройдет пешком весь путь, когда он доберется до Педрасы?
— Я бы сказал, что он на подходе к городу, — еле слышно отвечал Антонио.
Касс поражалась такой сдержанности: ведь она нарочно старалась причинить ему боль, защищая Трейси.
— Я наткнулся на новые сведения о твоем призраке, — сообщил Антонио, испытующе глядя ей в лицо.
— Не думаю, что сейчас это меня заинтересует, — соврала она.
— Что, если Изабель сумела отравить рассудок Трейси? — Эта фраза прозвучала не как вопрос — скорее, как утверждение.
Касс насторожилась. Его ум ученого-историка в два счета повторил выводы, к которым недавно пришла она.
— Этого не могло быть.
Он промолчал, и Касс показалось, что в его глазах вспыхнула жалость.
— Она не могла повлиять на Трейси! — в отчаянии выкрикнула Касс.
Антонио на миг отвернулся и снова устремил на нее напряженный взгляд.
— Кассандра, всего несколько минут назад я нашел два письма. Те самые, о которых упоминала твоя тетка. Одно письмо от Изабель ее кузену, Роберту де Уоренну. Второе — от Роберта ей. Совершенно очевидно, что они были любовниками и переписывались даже тогда, когда Изабель была беременна и жила здесь, в Испании.
Касс не сразу сообразила, что означает эта новость.
— Ока была крайне несчастна, — продолжал Антонио, — но у меня возник еще один вопрос. — Какой?
— Как могло письмо Изабель, отосланное ее любовнику в Англию, оказаться здесь, в архивах семьи де ла Барка?
Грегори следовало быть в Педрасе уже несколько часов назад, так почему сюда до сих пор не явилась полиция?
Чтобы не сидеть без дела, они перерыли половину архивов Эдуардо де ла Барка и так утомились, что сделали передышку на ленч. Касс все чаще поглядывала на часы. Три часа дня. Это не к добру! Аитонио тоже посмотрел на часы и переглянулся с Касс.
— Не хочу напрасно тебя пугать, но почему его до сих пор нет?
— Он давно должен был вернуться, — ответил Аитонио. — С ним что-то случилось!
Касс вовремя спохватилась и скрестила руки на груди, вместо того чтобы обнять его за плечи.
— Такие вещи требуют немало времени.
— Нет! С ним что-то не так! Почему я позволил ему уйти? Почему не отправился сам? Это я, я виноват!
У Касс вырвался тяжелый вздох.
— Пойду проведаю Трейси. — Она поднималась к сестре каждый час. Трейси крепко спала. Антонио кивнул, не глядя в ее сторону. Касс поспешила покинуть библиотеку. Она понимала, что больше не в силах вести себя равнодушно, когда он в таком отчаянии.
Что еще замыслила Изабель? Касс не находила себе места от тревоги. Трейси все еще спала, однако теперь она металась по кровати и жалобно стонала, явно пребывая во власти кошмара.
— Все в порядке, Трейс! — прошептала Касс, присаживаясь рядом и гладя сестру по голове. — Это просто сон!
Постепенно Трейси успокоилась и затихла, но Касс не спешила уходить. Она решила осмотреться и понять, что же не давало ей покоя все это время.
Вот оно! В углу валялась одежда, которая была на Трейси в тот день, когда она исчезла из дома. Но ведь сегодня в душе Касс снимала с нее другую майку и шорты!
Касс вскочила. Значит, Трейси тайком возвращалась переодеться? Но почему? И как такое возможно?
Касс подняла с пола шорты и задумалась. Шорты выскользнули из ослабевших пальцев, и что-то со стуком вывалилось из кармана на пол. Наверное, монета. Касс испуганно оглянулась на Трейси. Сестра ничего не слышала, и тогда Касс протянула руку к тому, что лежало на полу. Оказывается, это была тоненькая изящная золотая цепочка с таким же изящным крестиком, украшенным крошечным бриллиантом.
Касс уставилась на крестик ни жива ни мертва. Она слишком хорошо знала эту вещицу. Селия не расставалась с крестиком ни на минуту. Он всегда был на ней.
Так. Теперь главное — не впадать в истерику. Касс схватилась за голову и шепотом приказала себе:
— Стой! Думай, думай как следует!
Однако отчаянные попытки найти разумное объяснение всему, что случилось с Трейси, отступили перед ощущением безысходности. Она любит Антонио, но должна сознательно отказаться от него. Она хотела защитить Кэтрин, но Кэтрин мертва. Как же ей защитить Трейси? Как?!
В следующий миг густой удушливой волной на нее нахлынул запах фиалок. У Касс подкосились ноги, и она без сил рухнула на кровать, с содроганием ожидая, что сейчас перед ней появится Изабель.
Скованная ужасом, Касс застыла, не в силах шевельнуться.
Приторный запах заполнял легкие, лишая их кислорода, и Касс громко закашляла. Даже Трейси стала кашлять во сне. Касс вдруг подумала, что сейчас умрет от удушья, как недавно умерла Кэтрин, и выскочила в коридор. Но липкий запах преследовал ее и здесь.
В отчаянии Касс схватилась за горло.
В памяти возникли последние минуты жизни ее тетки, бившейся в судорогах на полу.
Касс зажмурилась, и вместо Кэтрин вдруг увидела себя, прикованную к какому-то столбу, окутанную густым удушливым дымом. Она уже теряла сознание, понимая, что это конец, и вдруг обнаружила, что лежит на полу в коридоре с посиневшим от удушья лицом. У нее потемнело в глазах.
Касс из последних сил боролась с подступившей вплотную темной жуткой бездной и чудом сумела превратить ее в серый туман, сквозь который забрезжил свет. Она открыла глаза, уверенная, что увидит над собой злорадную улыбку Изабель. Но в коридоре никого не было. Касс долго лежала на спине, стараясь отдышаться и глядя в потолок.
Вокруг сгустилась зловещая тишина, нарушаемая лишь ее хриплыми вздохами.
И тогда Касс увидала ее. Она стояла возле стены всего в нескольких шагах.
Изабель.
Касс застыла. Вот сейчас в руках у призрака сверкнет нож, вот сейчас Изабель ударит ее в сердце, как она или кто-то подвластный ее чарам, ударила недавно электрика. Как бабка Антонио ударила своего мужа. От страха Касс снова стала задыхаться.