— Красота в глазах смотрящего, — согласился Ян, не сводя своего подозрительного взгляда. Мужчине отчаянно хотелось вскрыть эту очаровательную голову своей жены и узнать, о чем она думает.
— Можно и так сказать. Знаешь, раньше я думала, что это выражение подразумевает мол, что, о вкусах не спорят. Кому-то нравятся брюнеты, кому-то блондины, высокие, низкие и так далее. Но вот теперь мне кажется, что настоящий смысл в том, что этот самый смотрящий, он влюблен, и от этого находит и красоту в чертах своего любимого человека, и ему не важны все эти принятые и навязанные обществом стандарты красоты.
«Влюбляемся ли мы в красивую внешность, или находим очарование в своих любимых?»
Ян промолчал. Это были очень здравые и серьезные мысли. И, честно говоря, он не ожидал услышать подобных слов от Даниэллы. В очередной раз мужчина укорил себя за то, что недооценил ее. Уж кому как не ему знать, что она гораздо, гораздо большее, чем симпатичное личико. Такое впечатление у него было далеко не обо многих знакомых ему женщинах.
— И кто стандарт для тебя? Этот трэвел-блогер? — насторожился снова Ян.
Девушка вздохнула. Почему Марк продолжает так волновать Яна?
— Марк? Ну да, он довольно симпатичный, — признала Дани, припоминая черты друга и его идеальную белозубую улыбку. Она же не слепая, и нет ничего в плохо в том, чтобы признать очевидное. Но на этот счет у ее собеседника было свое мнение.
Ян громко фыркнул, выражая свое несогласие. Дани подняла на него глаза. Его брови были нахмурены, и выглядел он так, словно его любимую игрушку отобрал другой ребенок.
— Если ты будешь делать такое лицо, то я решу, что ты ревнуешь.
Ян шумно задышал, выражение лица сменялось от одного к другому.
Кто ревнует? Он ревнует? Кого? Ее?
— Не заблуждайся. Я просто волнуюсь за твои продажные глаза. Следует сходить, зрение проверить, — сухо ответил Ян.
— Еще не родился человек, за которого я бы продала глаза и душу, — усмехнулась Дани, замечая покрасневшие уши мужчины.
Остаток завтрака прошел спокойно. К счастью, телефон Даниэллы был у нее при себе, и звонок заволновавшейся пропажей своей подопечной звезды ассистентки Кати не был проигнорирован. На другом конце провода девушка облегченно выдохнула. Дани попрощалась с Яном, пересекла коридор отеля и исчезла за дверью напротив, сжимая тонкий конверт, подобранный перед встречей с мужем у порога своего номера в кармане. Темная фигура в капюшоне скрылась за поворотом и зашла в лифт.
19. «Справедливость — истина в действии»
Дани устало плюхнулась в кресло. Бумага в ее руке словно обжигала ладонь. Конверт был такой же, как и тот, что подбросили вчера.
— Что это? Еще один? — опасливо спросила Катя.
Даниэлла молча кивнула. Она глубоко вздохнула и распечатала плотную бумагу. Внутри были еще фотографии, только не такие свежие, как вчера, а более старые. На некоторых были замазанные черным маркером силуэты Марка — со времен их похода на выставку — на других черное пятно вместо Яна, которые сидел рядом с ней в парке после ее визита в родительский дом.
Дани сказала себе не бояться, но мурашки все равно появились на ее руках.
— Нужно позвонить в полицию, — серьезно заявила Катя, присаживаясь рядом и заглядывая Дани за плечо.
— Да. После сегодняшних съемок.
— Уверена?
— Угу, — поджала губы Дани, и взяла помощницу за руки, заверяя, что все в порядке.
Но в порядке она не была. Впервые, с тех пор как она попала в этот мир и обрела человеческое тело она испытывала такую тревогу. Сердце лихорадочно стучало в груди, а руки немного дрожали. И она не знала, как прекратить это состояние. Почему она не сказала обо всем Яну? Дани сама толком не понимала. Может, ей стыдно просить его о чем-либо? Вдруг она будет обременять его? Но ведь он не такой человек. Дани аккуратно сложила фотографии обратно в конверт и отправила его к первому на дно своего чемодана. Это важные улики — доказательства, которые потребуются полиции.
Стоило Даниэлле выйти из своего номер, как чувство того, что за ней наблюдают не покидало ее. К счастью, она была не одна, ее помощница была рядом и проводила к съемочной группе в вестибюле.
Так как они сейчас на юге у берега моря, то было бы грехом не снять несколько сцен на пляже. Дани позабавил вид Марка в несуразной, ярких цветов гавайской рубашке. Сама девушка была в летнем цветочном платье, его легкая юбка развевалась на дувшем с моря ветерке.
В целом, как уже известно, сценария у программы не было. Участники сидели на песке, играли в игры — даже в пляжный волейбол — готовили на гриле мясо и загорали. Так и прошел этот день. Все заботы и тревоги покинули Даниэллу словно уносимые волнами в море мелкие песчинки. В небе кричали чайки, трещал разведенный огонь, облизывая пламенем собранные обломки веток, покрытых солевым налетом, отчего в костре то и дело вспыхивали желтые всполохи.
Было так тепло и уютно, что Дани казалось, что она может обнять своей душой весь мир. И даже Яна. Кстати, о нем, девушке было интересно, что он сейчас делает, и даже немножко хотелось, чтобы он оказался рядом. Сидел бы рядом, зарывшись пальцами босых ног в песок, кривился в своей красивой белозубой полуулыбке и рассуждал о том, как негигиенично ходить на общественные пляжи. Но при этом не спешил бы уходить и с читаемым в сероглазом взгляде удовлетворением смотрел бы на заходящее солнце, похожее на алую капельку, растворяющуюся в бесконечном бескрайнем море.
Дани закрыла глаза и вздохнула соленый прохладный воздух. Как же здорово быть человеком! Каждое мгновение, каждую прожитую секунду он благодарна за эту жизнь. Как много еще ждет ее впереди.
После завершения съемок команда режиссера быстро собрала свое оборудование и вещи, и все вместе каст и стафф побрели обратно в отель. В ногах была усталость, сил двигаться быстро и энергично не было ни у кого.
Даниэлла зевнула и вышла из лифта. Воспоминания о сталкере и подброшенных фотографиях давно вылетели у нее из головы, и поэтому замершая в коридоре у ее двери фигура в черном сначала привела ее в недоумение. Которое быстро сменилось яростью.
— Ах ты ***, да я тебя*** — крикнула Дани, стартуя с места. Правонарушитель такой реакции никак не ожидал и среагировал не сразу. Но дистанция между ними в десяток с лишним метров была ему форой. Вся усталость покинула Даниэллу вмиг.
Ян услышал крики за дверью, но, когда мужчина осторожно высунул голову за порог своего номера, он успел увидеть только промелькнувшую перед глазами знакомую спину.
Злоумышленник в черном бежал в сторону выхода на пожарную лестницу, исчезая за тяжелыми двойными дверьми. Дани, сокращая дистанцию, продолжала свое преследование.
В вестибюле отеля вечером было не так людно, как с утра, по той простой причине, что ужинать постояльцы предпочитали вне гостиницы. Появившийся вдруг в центре зала, поскальзывающийся на блестящем, отражающем огни огромной люстры каменном полу бегущий из последних сил мужчина в черной одежде с черной медицинской маской на лице и кепкой на голове привлек всеобщее внимание.
Менеджер отеля за стойкой подал сигнал охране у входа и те приняли угрожающие позы, всем своим видом показывая: «Не пройдешь».
Дани появилась спустя секунд десять. Ее громкие крики с требованием остановиться заставили всех присутствующих замереть на своих местах, боясь сделать лишнее движение, но на преследуемого это не повлияло.
Девушка на мгновение остановилась, сняла с плеча сумку и прицелившись убегающему в голову ловко замахнулась и отпустила ручку. Пам! Объект попал в яблочко. Мужчина в черном повалился на пол. И тут же один из работников отеля ловко скрутил его, вдавливая в пол.
Дани подняла сумку с блестящей чистотой плитки и отряхнула ее от невидимой грязи. В вестибюле стояла тишина. Не было ни разговоров, ни так вовремя замолкнувшего телефона на стойке регистрации. Казалось, что стоит подойти поближе и она услышит бешено стучащее в груди сердце пойманного сталкера. И в этой оглушающей тишине тихий раздавшийся «дзынь», оповещающий о прибытии на первый этаж одного из лифтов, привлек все взгляды присутствующих. Словно в замедленной съемки неспешно раскрылись дверцы кабины, являя на обозрение публики мужчину в инвалидном кресле.
Ян был удивлен не меньше, чем пораженные только что произошедшими на их глазах событиями гости и сотрудники отеля.
— Пустите! — пытался вырваться из хватки злоумышленник, почувствовавший, что захват державшего его стал немного слабее. Но это было бессмысленно. Подоспевший охранник поднял сопротивлявшегося с пола, заломив его руки за спиной.
— Тихо, тихо, приятель, сейчас приедут полицейские, мигом тебя угомонят, коли сам не присмиреешь, — приговаривал похожий на Брюса Уиллиса представитель охраны отеля.
Дани почувствовала на себе прищур Яна, но решила проигнорировать его многозначительный взгляд и, пока он двигался в ее сторону, заверила обратившегося к ней менеджера, вышедшего из-за стойки, что с ней все в порядке и кратко объяснила ситуацию. Сотрудник кивнул, бросил нехороший взгляд в сторону захваченного правонарушителя и попросил одного из своих коллег найти записи с камер видеонаблюдения и сделать копии, чтобы представить материалы в качестве доказательств для полиции, приезда которой уже ожидали — девушка на ресепшене нажала тревожную кнопку.
— Что произошло? — спросил Ян, чье появление для бросающей злобные взгляды в сторону сталкера Дани стало неожиданным.
— Торжество справедливости.
Ян мрачно перевел глаза на утихшего мужчину в черном с заломленными за спиной руками и охранника для, которого, по-видимому, держать в таком положении человека не составляло особого труда.
— Сколько должно быть извилин в твоем мозгу, чтобы догадаться бежать за ним самой? Ты осознаешь, что у него могло быть с собой оружие? Ты могла пострадать! — Ян сжал кулаки на подлокотниках своего кресла, чтобы скрыть дрожь.
— Но у него не было. Да и пока бы я звала на помощь, он бы точно улизнул, этот гаденыш! — Дани задрала голову выше, гордо поправляя суму на плече. Ее вид говорил Яну, что девушке нисколько не совестно за свое поведение и что она так и не осознала возможность наступления не столь удачных последствий. Ее могли ранить! И он ничего не смог бы предпринять, и даже приблизиться к ней, если бы на лестнице произошло что-то подобное.