ты, так как, стоило ей раскрыть свой секрет, именно ему пришлось бы заплатить самую высокую цену. Как будто ей было мало того, чего она его уже лишила! Пять лет жизни его собственного сына…
Себастьян постарался успокоиться, чтобы без гнева еще раз подумать о маленьком мальчике. Его сын. Он все еще никак не мог привыкнуть к этим словам. Но у него не было сомнений в том, что Сэм — его сын. Что, если не только он один заметил их поразительное и несомненное сходство? Новость о том, что у него есть внебрачный сын, конечно же отодвинет на второй план даже пропажу алмаза «Стефани».
Себастьян увидел, что Кэсси и Сэм возвращаются. Было очевидно, мальчик явно почувствовал, что между взрослыми что-то произошло, так как подбородок у него дрожал, а глаза влажно поблескивали. Сколько раз он сам, так же как этот ребенок, прижимался к своей матери, ища у нее утешения и поддержки?
— У моей м-мамы неприятности? — неуверенно спросил Сэм, поднимая встревоженный взгляд на Себастьяна. — Ее ведь не отнимут у меня еще раз, правда?
Себастьян на секунду окаменел, а затем порывисто сел на корточки и положил руку на плечико ребенка, которое полностью скрылось под его ладонью.
— Никто не собирается отнимать у тебя твою маму, Сэм, — сказал он, тщательно контролируя свой голос. — Но мне нужно с ней поговорить. Как ты смотришь на то, чтобы приехать с мамой в одно очень красивое местечко? Ты когда-нибудь отдыхал на природе?
Сэм нерешительно покачал головой:
— Нет…
Себастьян улыбнулся и мягко взъерошил его темные кудри:
— Тогда самое время узнать, что это такое, верно? Я тотчас же об этом распоряжусь.
Кэсси прочистила горло:
— Извини, но я не хочу…
Себастьян оборвал ее взглядом и медленно поднялся, нависая над ней и ребенком. Чтобы не испугать Сэма еще больше, он был вынужден говорить спокойно и тихо — так, чтобы только одна Кэсси могла его слышать.
— Не говори со мной, пока мы не останемся одни. Тебе придется мне многое объяснить. Надеюсь, что к тому времени ты обдумаешь свое объяснение, чтобы мне не к чему было придраться, так как в противном случае тебе мало не покажется.
Кэсси отшатнулась от того, что прочитала в его глазах. Дыхание у нее сорвалось, стало прерывистым и неровным. Несмотря на то что он сказал Сэму, Себастьян мог наказать ее, отобрав у нее ребенка. Пример Ангелики и Николаса, разлученных матери и сына, встал у нее перед глазами. Нет, она не выдержит разлуку! Это разорвет ей сердце!
Кэсси захлестнуло отчаяние, но она пока держалась ради Сэма. Себастьян подошел к Стефаносу, обменялся с ним несколькими короткими фразами и снова вернулся.
— Вас с Сэмом отвезут в Кионию прямо сейчас, — сказал он голосом, не предполагающим никаких возражений. — Я сам объясню твоей директрисе, почему вас не будет в числе вернувшихся в детский дом после праздника.
Глаза Кэсси вспыхнули, но она промолчала, чувствуя, как задрожали под ее ладонями плечики сына.
— М-мама?..
— Все хорошо, Сэм, — через силу улыбнулась ему Кэсси и провела чуть дрогнувшей рукой по его волосам. — Мы поедем вместе.
В глазах Себастьяна сверкнул вызов, но Кэсси его проигнорировала. Тогда Себастьян сел на корточки перед Сэмом.
— Вместе с нами на вилле будет моя няня — самая лучшая няня на свете. Она не отойдет от тебя ни на шаг, когда твоей мамы не будет рядом. Можешь даже считать ее своей бабушкой.
— У меня нет бабушки…
«Есть», — подумал про себя Себастьян. Как-то его мать отреагирует на эту новость? Нет, она нисколько не будет возражать против внука, но вот как она воспримет, что мать ее внука — Кэсси Кириакис?..
Он выпрямился:
— Стефанос проводит вас до дома, чтобы ты могла взять самое необходимое. Но ты не должна никому говорить, куда едешь.
— Я должна сказать Ангелике хоть что-нибудь, — возразила Кэсси. — Она будет тревожиться.
Глаза Себастьяна сверлили ее как два лазера.
— Она… знает?
— Нет. — Кэсси сглотнула. — Не знает.
— Кто еще может об этом знать? В детском доме?
Кэсси на миг прикусила губу:
— Все знают, что он мой сын, но не знают, кто его отец. Клянусь!
Но Себастьян сомневался, может ли верить Кэсси хотя бы в этом…
Глава 8
Кэсси мерила шагами кабинет, в котором Стефанос оставил ее дожидаться Себастьяна. Сэм спал. Малыш так вымотался за день, что у него даже не было сил возражать, когда немолодая и очень опытная няня Элени сказала ему, что она побудет с ним, так как у его мамы есть кое-какие дела.
Нервы Кэсси были натянуты до предела. Она не находила себе места от волнения и страха, и даже роскошно обставленный кабинет представлялся ей тюрьмой.
Дверь неожиданно распахнулась. Долго копившееся и сдерживаемое напряжение сразу дало трещину в ее самоконтроле, и Кэсси сердито спросила, как только Себастьян закрыл за собой дверь:
— Чего ты хотел добиться, заперев меня в кабинете? Спасибо, но тюрьмой я уже сыта по горло.
Она надеялась, что гнев станет в их неприятном разговоре ее союзником, но, увидев плескавшуюся в глазах Себастьяна ярость, поняла, что он сердит не меньше. Он не утратил самообладания, но Кэсси видела, с каким трудом ему удается себя сдерживать — его тело было напряжено, руки сжаты в кулаки.
— Жестокая, лживая маленькая тварь! — сквозь зубы бросил он.
Кэсси отступила на шаг. Себастьян подошел ближе, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отпрянуть от него.
— Лживая сучка! — грубо продолжал Себастьян. — Я даже не думал, что ты можешь пасть так низко и использовать ребенка в своих корыстных целях!
Кэсси оторопела, не понимая, в чем обвиняет ее Себастьян.
— Для тебя это все было игрой, так? — потребовал он ответа.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть сверкавшей в его глазах холодной ярости.
— Посмотри на меня! — взорвался Себастьян.
Кэсси вздрогнула и открыла глаза. Ее затрясло, и она не могла совладать со своей дрожью.
— Все не так… — начала было она.
— Тогда как? — оборвал ее Себастьян и скривил губы. — «Эту картинку нарисовал для тебя мальчик из детского дома», — подражая ее голосу, напомнил он. — Да за одну только эту ложь я готов вытрясти из тебя всю душу!
Кэсси не знала, что кусает губы, пока не почувствовала во рту вкус крови.
— Ты раз за разом лгала мне, глядя в лицо! Как только у тебя хватило наглости прикрывать свои тылы нашим сыном?
— Я… — Кэсси задохнулась. — Я сожалею…
Черные глаза Себастьяна сузились до узких лезвий.
— Она сожалеет! — Он резко выдохнул. — И ты думаешь, это все? Эти слова оправдают все, что ты сделала? Пять лет назад у меня родился сын, а ты не сказала ни слова! — Себастьян с силой провел по волосам. — Ну ты и штучка, Кассандра Кириакис!
Кэсси вдруг вскинула голову:
— Я пыталась тебе об этом рассказать. В письме. Ты на него не ответил.
Себастьян несколько секунд смотрел на нее. Ярость в его глазах несколько поутихла.
— Письмо? Какое письмо?
Кэсси с трудом сглотнула:
— Я написала тебе письмо сразу, как только узнала, что беременна. Когда ты на него не ответил, я решила, что тебе неинтересно то, о чем я хотела тебе сообщить. И больше не стала тебе писать. В любом случае я не могла написать прямо, что ношу твоего ребенка, так как все письма проверялись.
Себастьян смерил ее взглядом:
— Ты в любом случае дождалась бы того момента, когда эта новость принесла бы для тебя максимальную выгоду, я прав, Кэсси? Осталось всего несколько недель до коронации, и, без сомнения, подобная новость за несколько дней до этого события оказала бы эффект разорвавшейся бомбы.
— Я вообще не собиралась об этом говорить! — возмущенно произнесла Кэсси. — Мы с Сэмом уедем с острова сразу, как только закончится мой срок. Я… я уже заказала билеты.
Воцарилась зловещая, давящая на уши тишина.
— Вот как? — наконец спросил Себастьян. — То есть если я правильно тебя понял, если бы это не выяснилось случайно, то ты так бы и уехала с острова с моим сыном, не сообщив мне об этом?
Кэсси поежилась:
— Я думала, так будет лучше. Ты скоро должен стать королем. Я решила, что ты совершенно не обрадуешься, узнав, что у тебя есть дитя любви.
У Себастьяна глаза полезли на лоб.
— Дитя любви?! — переспросил он, явно позабавленный. — А разве между нами была любовь, Кэсси?
— Я любила тебя, — с достоинством произнесла она, добавив про себя: «И люблю».
Резкий, отрывистый смех Себастьяна отразился от стен кабинета — он звучал зловеще.
— Теперь я припоминаю, — кивнул он с кривой усмешкой. — Ты любила меня и поэтому спала с другими мужчинами?
— Все было не так. — Ее голос прозвучал едва слышно. — Не было никаких других мужчин.
Себастьян подошел так близко, что Кэсси видела в его глазах черные крапинки. И вспыхнувшую в них ненависть.
— Ты когда-нибудь перестанешь лгать? — процедил он. — Как я могу верить тебе после того, что ты мне уже наговорила?
Кэсси похолодела от отчаяния:
— Я сказала так, потому что была уверена — эта ложь положит конец нашим отношениям. Я боялась, что… — Она умолкла.
— Боялась чего?
— Того, что между нами было. — Кэсси опустила глаза, не в силах выдерживать его взгляд.
— Надеюсь, ты не очень удивишься, если я скажу, что не верю ни единому твоему слову. — Себастьян покачал головой. — Ты в самом деле лгунья, как и говорил твой отец. Я был дурак, что верил тебе. У тебя напрочь отсутствует понятие, что значит «плохо» и «хорошо». Ты просто лгунья.
— Да, да, верь ему больше! — не сдержалась Кэсси. — Ты ведь не жил с ним под одной крышей!
Что-то мелькнуло в глазах Себастьяна, но затем это выражение сменилось явным презрением:
— Теперь ты можешь говорить все что хочешь, так как он не может тебе возразить. Поэтому я буду продолжать считать, что именно твой отец говорил правду, а не ты.
Кэсси вспыхнула.
«Впрочем, разве когда-нибудь было иначе?» — с горечью подумала она. Все без исключения верили ее отцу и продолжали ему верить, хотя его уже шесть лет не было в живых. Ни в прошлом, ни тем более сейчас у нее уже никогда не будет человека, который бы верил ей и на чью поддержку она могла бы рассчитывать.