При этом, к своему стыду, я понял, что из моей головы не идут слова этого говнюка. Ведь и правда, она вполне могла таким образом утешиться. Или нет?
— Я, конечно, понимаю, что сейчас твой воспаленный мозг выдает тебе слишком много информации. Но может, хотя бы зажигание включишь? Или пусти за руль меня.
Я и не обратил внимания, что тупо сижу на сиденье, все еще сжимая руль. Пора заканчивать с предположениями.
Я завел машину и тронулся с места. Вот прилечу в Москву и тогда все спрошу у первоисточника. Не похожа Мира на женщину, которая так быстро может поменять ориентиры.
В самолете я опять сидел среди не самых молодых дам. Мое копание в телефоне снова провоцировало театральное закатывание глаз и оханье. Я же был занят поиском квартиры и выбором специалиста.
Двух с половиной часов полета оказалось катастрофически мало для решения этих двух проблем. Я отобрал пять более-менее приличных квартир возле офиса для осмотра.
А вот с врачами дело обстояло гораздо хуже. Помня свое общение со специалистом Араратовым, я метался между несколькими сайтами отзывов.
И как женщины с этим справляются? Благодаря звонку маме Олега — она у него врач-педиатр с тридцатилетним стажем — мне все-таки удалось выйти на неплохого специалиста.
Та забила мне голову миллионом вопросов и скинула список анализов. Я отправил Олегу сообщение с просьбой сообщить, когда они будут в Москве. Теперь Мира не отвертится.
Во-первых, это для ребенка надо. Во-вторых, мне Маша указание дала, а ее не послушать я не могу. Ибо беременных женщин не игнорируют. Так и скажу своей девочке.
Сумасшедший день подходил к концу. Телефон разрывался от десятка звонков по работе. Герман покинул меня, едва мы сошли с трапа самолета, поэтому всю дорогу до выхода меня сопровождали бабульки.
Так и привыкнуть можно к их обществу. Но я все равно оставался не самой положительной персоной. Не быть мне сыном маминой подруги.
Помимо прочего было и одно обстоятельство… И я совершенно не представлял, что с ним делать дальше.
Это обстоятельство оставило за день пять пропущенных вызовов. А ждать оно не любило. Я вздохнул и все равно отложил телефон в сторону.
Все «общаковские» дела подождут. Возьму от них выходной. Филатов и компания никуда не денутся. А даже если денутся, то найдем. Теперь у нас есть Герман.
Несмотря на мой настрой, поработать все же пришлось. Правда, в офисе сначала следовало отбиться от истеричной Юлии. Но я справился и до двенадцати ночи просидел в своем кресле, сверяя отчеты о стройках и сметы по ресторанам в трех отелях.
Глубокой ночью меня потревожил видеозвонок от Олега.
Как только я увидел его счастливое лицо на фоне кафельной плитки, то сразу понял, что номер он снял для себя и Маши общий.
— И что ты мне звонишь? Похвастаться хочешь? Твоя-то долго не сопротивлялась…
Лицо, периодически расплывающееся в пикселях, улыбнулось:
— Я вообще-то втихаря звоню. Если Маша меня рассекретит, то все, холодная война. Так что цени.
Он почесал нос левой рукой. Затем прислушался. Ну просто Джеймс Бонд в сортире.
— Ну, заценю позже. Что хотел то?
— Совет дать хотел. Не дави на Миру. Она сейчас немного двинута на свободе и самостоятельности. Тебе проще сделать вид, что она свободная и самостоятельная, — капитан очевидность улыбнулся своему совету.
Я же помотал головой, которая начинала раскалываться. Все же Артем меня приложил прилично. Олег тем временем продолжал:
— Дай ей как бы выбрать врача и квартиру сам, но подстрой все так, чтобы выбора никакого и не было. Понимаешь, о чем я?
Я понимал. Кивнул в знак согласия. Решил отложить этот вопрос до завтра.
— И вообще! Они с Машей считали нас погибшими. Представляешь, эта гнида…
— Да знаю я, Олег, знаю, сегодня был участником лобного места, как только вы уехали.
Друг на секунду завис, поэтому мне пришлось пояснить.
— Да приперлась эта тетя ее и разложила Артема сумкой. Я ей нагрубил, но и узнал, что этот хрен лапши на уши понавешал абсолютно всем.
На той стороне возникла тишина.
— Зато семь месяцев они были живы, находились в относительно комфортном месте и в безопасности.
Я стал раздражаться:
— То есть ты хочешь сказать, что я бы ей такого не обеспечил? Поселил бы в халупе в Чертаново?!
Друг рассмеялся. Сразу было видно, у кого все хорошо на личном фронте. На его фоне я даже самому себе казался истеричкой.
— Макс, не психуй! Ты бы заперся с ней в номере и затрахивал до посинения. Только вот меня бы это не устроило точно.
Я ничего не понял, что, вероятно, и отразилось у меня на лице.
— Не тупи, Максимка! Твой мозг стекает в трусы рядом с ней или просто отключается! Ты за последние сутки не уделил работе и десятой доли внимания.
В этот момент из динамика раздался стук и Олег, чертыхнувшись, выронил телефон. Я увидел калейдоскоп из кафельной плитки.
— Сейчас, сейчас, Машенька! Выхожу!
Я усмехнулся и негромко хмыкнул.
— Кто бы говорил! Человек-запор!
— Да эти беременные в туалет по сто раз на дню ходят! Мы в дороге раз десять останавливались! Но я не об этом.
Он уже серьезнее посмотрел прямо на меня.
— Выйди на связь с нашим новым «союзником», — последнее слово он буквально выплюнул. — А то он мне весь телефон оборвал. Волнуется, сволочь.
Я нахмурился. Тем временем видеосвязь отключилась. Они должны будут приехать завтра к вечеру, и до этого момента необходимо решить вопрос.
Я поднялся и направился к выходу из кабинета. Слишком мало времени для такого объема работы.
В итоге сегодня я даже не посмотрел ни одной квартиры, но как выяснилось, оно и к лучшему.
Очередной из моих личных гостиничных номеров был готов идеально: идеальная чистота, идеальный набор вещей, к которым я привык.
Внезапно мне показалось, что я нахожусь в командировке. В чертовой командировке, затянувшейся почти на десять лет.
Оглянувшись вокруг, я не заметил ничего, что создавало бы мне домашний уют. Да я и не стремился к нему.
Строгий дизайн, простые линии, дорогие цвета в темной гамме. Классический номер отеля, где приятно переждать ночь-другую или куда можно привести любовницу.
Я уже давно не помнил, каково это — жить на съемных квартирах, да и не нуждался в этом. Но сейчас мне отчаянно захотелось дома. Места, который я мог назвать таковым.
Повинуясь порыву, я открыл поисковик, очертил линию на карте и нажал на кнопку поиска. Затем задал необходимые параметры.
Стоимость квартир, мягко говоря, убивала. Я листал, должно быть, с час. В итоге взгляд зацепился за светлую и просторную квартиру на одной из моих любимых пешеходных улиц.
Я открыл фото и понял, что это она. Квартира была идеальной для жизни в центре, приблизительно рядом с тем местом, где Филатов присмотрел недвижимость для Миры.
Хотя я узнал, что он не оформлял ее на нее. Но вот как успеть до завтра… Ни капли не сомневаясь, я набрал номер из объявления. В третьем часу ночи.
Сонный и удивленный голос на том конце провода поинтересовался, чего мне, собственно, надо от него в такое время.
— Мне нужно через полчаса посмотреть квартиру на Никольской и, если фото соответствуют действительности, оформить ее на меня завтра до обеда.
На той стороне возникло потрясенное молчание. Но я понимал, что продажа квартиры за пару сотен миллионов — это не немного не то, что мотивирует конкретного риелтора. Поэтому…
— В случае успеха, один процент от стоимости — лично ваш за срочность.
И вот через двадцать семь минут, двенадцать из которых ушли на неспешную прогулку от офиса до квартиры, я уже гулял по меблированным комнатам. Квартира была хороша настолько, насколько была высока ее стоимость.
Простой и понятный дизайн без наворотов, много света. Вид на спящую столицу, хоть и без набережной. Мне нравилось решительно все.
Поэтому я и не стал больше терять время, которое и так убегало катастрофически быстро. Просто взял договор, скинул его Юлии — пусть отрабатывает свои истерики, и отпустил ошалевшего риелтора с пиджаком, одетым наизнанку, оформляться.
Все. Теперь можно и подремать пару часов.
Глава 9. Мира
Утром меня ждало разочарование. Все тело все еще нестерпимо болело. Должно быть, оно не оценило дорогу. Точнее, только ее половину. При мысли о том, что мне будет нужно сегодня снова садиться в автомобиль и ехать в нем полдня, стало дурно.
Хотя нет. Стало дурно мне от «полюбившегося» за эти месяцы токсикоза. Я подорвалась с кровати и ринулась в туалет.
Умывшись, я снова доползла до постели. Внутри пинался малыш. Ощутимо так, прямо под ребра. Я охнула от боли. С одной стороны, это чудо, а с другой… Моя беременность — это сплошное сладкое мучение.
В дверь тихо постучали. Ну вот, теперь снова вставать. Я кое-как доплелась до двери и открыла. Напротив меня стояло такое же замученное существо, только попышнее в формах.
— Мир, давай останемся здесь. Я не переживу еще одно такое путешествие.
Маша ввалилась в номер и улеглась бочком на кровать. Да, теперь лежать мы с ней могли только так: боком или другим боком.
— А с кем Кирюха?
Я сонно привалилась к косяку. Боюсь, если я лягу, то уже до вечера не встану.
— Ой, они с Олегом пошли на площадку детскую. Я хоть отдохну от него, совсем меня замучил, — она внимательно всмотрелась в мое лицо. — Такое ощущение, что ты не спала совсем. Что, думала снова про своего принца? Ты почему с ним разругалась вчера так сильно? Я думала, потомишь этого нахала да и все, а ты вон как разошлась.
Я не смотрела на нее. Собиралась с силами, чтобы пойти и попробовать впихнуть в себя еду.
— Маш, я не хочу об этом. Сама-то расскажешь, что там у вас с Олегом?
Она тут же поджала губы и попыталась встать. Зрелище еще то. Мы уже как пингвины, еле переваливаемся. После смешных потуг Маша встала, начисто проигнорировав мой вопрос.