– Ты права. Спасибо.
Соглашаюсь с Кириным предложением без пререканий и осторожно вкладываю ключи в ее тонкие маленькие пальцы. Целую ее в висок, зарываюсь носом в волосы, хранящие едва уловимый аромат ванили, скольжу ладонями по острым лопаткам.
Беру максимум от этой близости. И ощущаю, как на место встают недостающие кусочки. Злобу вытесняет умиротворение, бешенство – безмятежность.
Вселенная снова демонстрирует мне весь спектр красок. А все потому что рядом правильный человек.
– Ты знаешь, – Кира неторопливо сдает назад и медленно выкручивает руль, разворачивая машину. – Раньше я всегда думала, что фраза «если весь мир встанет против тебя, я буду стоять у тебя за спиной и молча подавать патроны» – лютое преувеличение. Теперь понимаю – вовсе нет.
– Что, и если б я забил это урода до смерти, тоже не осудила бы?
– Я бы бросилась искать тебе адвоката, Лебедев.
– Да?
– Да. Но это не значит, что нужно проверять мои слова на практике.
Стиснув кожаную оплетку, твердо высекает Кира, а у меня от ее признания эйфория растекается по венам. Наверное, она единственная, кто принимает меня со всеми моими тараканами, заморочками, заскоками. Не пытается превратить меня в кого-то другого.
И это бесценно.
Скорее всего, потому что любимая женщина всецело меня поддерживает, я не скатываюсь в самобичевание. Ничего не отрицаю, не торгуюсь с собой и не впадаю в депрессию. Переправляю негативную энергию в полезное русло и всю следующую неделю занимаюсь поиском нового жилья.
– В квартире обязательно должно быть две детских. Большая кухня-гостиная и просторный балкон. Подберите мне подходящие варианты и пришлите на электронку. Бюджет? Практически не ограничен.
А, когда натыкаюсь на идеальные апартаменты, с утроенными усилиями принимаюсь их обустраивать.
– Я изучил ваш каталог. Нам нужен диван-кровать, журнальный столик, четыре кресла…
Зачитываю внушительный список, попутно внося предоплату, и в своих фантазиях рисую картинки нашего будущего. Мы с Кирой следим, как капли дождя стекают по панорамному окну в спальной комнате. Мы с Митей играем в настольный хоккей в гостиной. Мы втроем и… ребенок.
Мысль вонзается в сознание шаровой молнией и больше не отпускает ни на минуту. Ни тогда, когда я веду важные переговоры с новыми клиентами. Ни тогда, когда я принимаю курьера и внимательно осматриваю новую мебель на предмет мельчайших сколов или царапин. Ни тогда, когда я покупаю для Киры кольцо в ювелирном.
Сразу же сделаю ей предложение, как только нас разведут с Дарьей. Хочу от Киры второго ребенка. Хочу следить за тем, как будет медленно расти ее пока еще плоский живот. Хочу увидеть на мониторе УЗИ крохотного человечка. Хочу почувствовать первое шевеление.
И не важно, кто у нас будет – сын или дочь. Я буду любить подаренное нам чудо больше жизни.
Вынашиваю эту идею трепетно и никак не могу отделаться от ярких образов. Нервничаю неимоверно и жду подходящего момента, чтобы поделиться с Кирой осенившим меня откровением.
Обнимаю ее сзади, пока она заваривает травяной чай. Прижимаюсь губами к нежной шее. И хрипло рвано шепчу.
– Родная, мне нужно кое-что с тобой обсудить…
– Да, минутку. Там, наверное, доставка приехала. Заберешь пиццу? И подробно обо всем поговорим.
Соглашается Кира, а я проклинаю мнущегося у порога паренька в желтой кепке. Он невероятно долго сверяет заказ, еще дольше ищет мобильный терминал для оплаты и, наконец, вручает мне две коробки с «Пепперони» и «Неаполитанской».
Возвращаюсь к своей принцессе, таская ноздрями одуряющие запахи, и ничего не успеваю сказать, как она выбегает из кухни, выталкивая булькающее «извини», и зажимает рот руками.
Глава 37
Кира
Держу запястья под холодной водой. Дышу рвано. И с трудом ловлю за хвост ускользающие мысли.
Щеки раскраснелись. Сердце долбится в грудную клетку. Не могу справиться с накрывающей меня паникой. Отсчитываю дни цикла и понимаю, что месячные должны были начаться еще неделю назад.
Беременна?
Почему сейчас? Когда Никитин развод все откладывается, а Даша проходит реабилитацию после аварии и не может встать с инвалидного кресла?
Цепенею. Предчувствую шквал людского осуждения и заранее оправдываю сплетников. Ведь со стороны все, действительно, выглядит весьма паршиво.
– Кира. Кира.
Лебедев стуком в дверь напоминает, что он здесь. И я кое-как справляюсь с колотящей меня дрожью, закручиваю кран и шагаю в неизвестность.
Готов ли он к тому, что я снова ношу под сердцем его ребенка? В простое недомогание почему-то не верится.
Приклеиваюсь к порогу и не могу ни слова выдавить, пока он внимательно изучает мое растерянное лицо. Подается вперед, бережно очерчивает мою скулу подушечкой большого пальца и вместе со мной застывает.
– Ты в порядке? Все нормально?
– Не знаю.
Всхлипываю, готовая разреветься, и шокировано смотрю, как он направляется в коридор и принимается торопливо обуваться.
– Ты куда?
– В аптеку. Я быстро.
Без сил прислоняюсь к стене и осознаю, что Никита на этот раз не сбегает только тогда, когда он возвращается и протягивает мне тест на беременность.
Вцепляюсь в его ладонь судорожно и не могу себя заставить пошевелиться.
– Мне страшно.
– Ну, что ты, малышка? Не бойся я рядом.
Успокаивает валящей от него уверенностью и мягкой улыбкой и терпеливо ждет, пока я запираюсь в ванной и зачем-то читаю инструкцию. Прекрасно знаю, что необходимо делать, но, как могу оттягиваю, момент икс.
Переживаю жутко. В ушах звенит. В висках шарахает отбойным молотком, но я все же справляюсь. В конечном итоге обнаруживаю пресловутые две полоски и долго споласкиваю ледяной водой лицо.
– Кира, ну, что там?
– Никит, я, кажется, беременна.
Демонстрирую Лебедеву тестер и трясусь, как осиновый лист. Он же сгребает меня в охапку и прижимает к себе. Растрепывает и без того взъерошенные волосы, гладит по плечам, лопаткам, пояснице.
– Это же здорово! Самая крутая новость, которую я мог сегодня услышать.
– Ты, правда, рад?
– Конечно, родная. У тебя внутри зарождается маленькое чудо. Наше чудо.
Шепчет взволнованно и еще долго не выпускает из объятий. Мажет губами по макушке. Обсыпает поцелуями лицо и выглядит по-настоящему счастливым.
Подхватывает меня на руки и относит в спальню, чтобы закутать в одеяло по самый нос и осторожно устроиться рядом.
– Столько всего купить надо. Кроватку, коляску, подгузники. Что там еще? Бутылочку для молока, соску, присыпку.
– Не торопи события. Сначала к врачу нужно съездить. Вдруг ошибка?
– Нет никакой ошибки. Я знаю. Я же сказал тебе в Питере, что наша жизнь изменится. А ты не верила.
Твердо высекает он и подвигается ближе, чтобы снова заключить в кольцо сильных больших рук. Убаюкивает ласково, и я проваливаюсь в, на удивление, крепкий сон.
А на следующее утро Никита отвозит меня к врачу и дожидается, пока я прохожу обследование. Обращается со мной, как с хрустальной вазой. То и дело придерживает за локоть или за талию и топит в бескрайней заботе.
– Так, тебе нужно обязательно перестроить режим. Больше отдыхать, раньше ложиться и меньше работать.
– Никита, я беременная, а не больная.
– Кира!
– Никита!
Огрызаюсь вяло и одновременно млею от его необыкновенного внимания. Улыбаюсь, обнаруживая корзину с фруктами рядом с монитором. И не могу злиться, когда он выдергивает меня из кресла и отправляет обедать.
– Давай, закрывай все. Никуда не денется твой приказ. Тебе надо хорошо кушать. За двоих.
Вот так теперь пролетают наши будни. С Никитиным неустанным контролем за моим рационом питания, с поиском вещей, которые понадобятся мне во время беременности, и с верой, что на этот раз все будет хорошо.
Своим отношением Лебедев методично уничтожает терзавшие меня триггеры. Я больше не вспоминаю о прошлом, не мучаюсь сомнениями и не допускаю мысли, что он уйдет.
Может быть, глупо, но с головой ныряю в омут и проживаю каждую секунду с радостью и благодарным принятием. Единственное, что меня немного волнует, так это то, как медвежонок отреагирует на ошеломляющую новость.
– Привет, чемпион! Ты подрос, что ли?
– Привет, пап!
Спустя две недели мы забираем Митю прямо с автобуса и с интересом выслушиваем, как прошли его сборы. Везем его в нашу новую квартиру, показываем его личную комнату, которая больше старой в два раза, и получаем море восторгов.
Я помогаю медвежонку распаковывать чемодан, а Никита нарезает вокруг нас круги, глубоко вдыхает и опускается перед с сыном на корточки.
– Мить, а как ты смотришь на то, что у тебя появится братик или сестричка?
– Здорово! Если будет братик, я подожду, пока он подрастет, и покажу ему, как кататься на коньках. А если сестричка – буду защищать ее в школе.
Высоко вздернув подбородок, сообщает Митя, а я ощущаю, как стремительно распутывается узел тревоги за грудиной. Незаметно смахиваю слезинки с ресниц и сажусь прямо на ковер рядом со своими любимыми мужчинами.
По-моему, я только что узнала, как выглядит настоящее счастье.
Глава 37.2
* * * * *
Еще полтора месяца назад я купалась в сомнениях и переживала по поводу Никитиного развода. А сегодня кручу на безымянном пальце кольцо и пока не осознаю, что нас с Лебедевым расписали каких-то полчаса назад.
Судебная тяжба разрешилась подозрительно быстро, если учитывать то, как сильно Дарья цеплялась за Никиту и не хотела его отпускать. И все мои тревоги канули в небытие.
Не знаю, что сыграло решающую роль, но Дашин адвокат в конечном счете пошел на мировую и заявил, что их сторона больше не имеет претензий. С тех пор Вершинины исчезли из нашей жизни, как будто их и не существовало.
Может, они получили деньги от продажи компании и сменили город или даже страну? Плевать. Главное, что теперь мы не пересекаемся ни с кем из них ни на ледовой арене, ни в супермаркете, ни где-то еще.