Анна сначала даже слышать ничего не хотела о дочери графини Арсеньевой и наотрез отказалась принять ее в свою семью. Они повздорили с Алексеем. Ночью ей не спалось. Мысли ее то и дело возвращались к маленькому человечку, с самого своего рождения лишенному родительской любви и ласки. Ранним утром она сама пришла в спальню супруга и, забравшись на постель, разбудила его поцелуем.
- Алеша, я всю ночь не могла не думать об этом несчастном ребенке, - вздохнула она.
- Пусть это тебя не заботит, - сонно ответил Алексей, - Я найду для нее хорошую семью, которая позаботится о ней.
- Прости меня, - виновато опустила глаза Анна. - Ты правильно говорил, что дети не должны страдать за грехи своих родителей. Давай поедем и заберем девочку, и как можно скорее.
- Я всегда знал, что у тебя самое доброе сердце, - улыбнулся Алексей, обнимая жену и привлекая ее к себе.
Княгиня Вяземская рада была избавиться от обузы в виде внучатой племянницы и без колебаний передала малышку Анне и Алексею. На обратном пути, сидя в экипаже напротив своего супруга, Аня с нежностью вглядывалась в личико младенца. Подняв глаза на супруга, она произнесла.
- Она еще так мала, мы могли бы удочерить ее.
- Я и сам хотел предложить тебе это, - облегченно выдохнул он.
Эпилог
Теплым августовским вечером Татьяна, сидя в будуаре матери, пыталась заниматься тем, чем, по мнению света, должна заниматься каждая уважающая себя барышня. Никогда ей не давалось это занятие, но, не желая огорчать Анну Никитичну, она упорно продолжала втыкать иголку в начатую работу. Стежки никак не желали ложиться как нужно. Вздохнув с раздражением, Таня отложила рукоделие в сторону. В эту самую минуту дверь распахнулась и на пороге показалась Машенька, младшая дочь Воронцовых.
- Маменька! Танюша! Саша приехал, - радостно сообщила она.
- Саша!? – Таня подскочила со стула и выбежала из комнаты вслед за сестрой.
Видимо, Александр все же изыскал возможность отлучиться на несколько дней из корпуса, где он нес службу вот уже второй год, и приехать к ее дню рождения. Радости девушки не было предела. Танюша бегом спустилась по лестнице, ведущей во двор.
Александр действительно был во дворе. Он только что спешился со своего гнедого и передал поводья конюху. Неожиданно на него налетел восторженный вихрь из муслина и кружев.
- Танечка! – Его руки сомкнулись вокруг тонкой талии сестры.
Легко оторвав девушку от земли, он закружил ее в воздухе и, поставив на землю, заглянул в сияющие голубые глаза. Какое-то сильное чувство стеснило грудь, затрудняя дыхание. Совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает, он склонился к ней и запечатлел на трепещущих губах нежный поцелуй. Оторвавшись от нее, Саша потрясенно замер, не выпуская девушку из своих объятий. Татьяна не меньше его была ошеломлена произошедшим.
- Прости. Прости меня! Я не имел права… - его руки разжались, и он отступил от нее на шаг.
Таня приложила ладонь к губам, на которых еще горел его поцелуй. Она давно поймала себя на том, что отнюдь не сестринскую любовь питает к своему красавцу брату. Боже! Грех-то какой! Оба смущенно молчали, не зная, что сказать друг другу.
Анна Никитична, вышедшая на крыльцо вслед за дочерьми, чтобы встретить своего первенца, стала свидетельницей этого поцелуя. В последнее время она часто замечала, какими глазами Александр смотрит на Татьяну. Что ж, видимо, пришло время открыть правду, пока эти двое не наделали глупостей, - подумала она.