ироко распахнутых карих глаз. Но их выражение…
Видеть ее на сотне фотографий и видеоотчетов было одно, а вот так, случайно и вживую, оказалось совершенно другим. Я буквально кожей почувствовал ее взгляд и оказался прав. Даже нашел в себе силы поприветствовать, пока поезд не унес ее.
А я, слыша хруст десятого телефона за последний год, ехал спускать пар на уроде, который посмел посягнуть на мое. Выйдя на нужной станции, быстро дошел до высокого и величественного здания, не внушавшего мне ничего, кроме отвращения.
В этот момент раздался звонок. Увидев, кто посмел меня потревожить, раздраженно ответил:
— Олежек, надеюсь, ты по делу, потому что сейчас я немного занят.
На том конце трубки послышался девчачий визг и топот маленьких ножек — вне сомнения, моей крестницы.
— Варя, стой! Мы на балет твой дурацкий опаздываем! Гера, ты идиот! На кой ты лично прешься к этому преподу? Что тебе не сидится в офисе? Лучше бы к психологу сходил!
Сжал челюсти. В последние месяцы Олег напоминал мне курицу-наседку, которая потеряла одного птенчика и гоняется за ним по всему двору. К сожалению, он выбрал себе не тот объект опеки.
— За дочерью своей следи, а ко мне не лезь. Тебя это не касается.
— Ага! А если ты переусердствуешь в порыве страсти, то труп закапывать мне, а я, между прочим, уже пообещал в выходные с Машей съездить на какую-то дурацкую конференцию в Ростов.
Пока он стенал, я поднялся по навигатору и стрелочкам в главное здание и уже нашел нужный коридор к указанной кафедре. Хоть тут помощник сработал нормально.
— Гера, заканчивай дурить! Уже два года, как цепной пес, носишься за ней. То же мне серый кардинал нашелся. Ты ей любовников и мужа тоже так воспитывать будешь? А потом крестным детям станешь? Или как?
Нет, Олежек определенно нарывается. Может, это у меня хобби такое: следить за Вериной жизнью и контролировать каждый ее шаг. Пропадет же, дуреха.
То в ресторан устроилась с хозяевами-банкротами, и пришлось его выкупать и вкладываться в развитие, то при поступлении ее хотели завалить.
А эти ночные такси с работы не пойми с кем! Нельзя ее оставлять одну, совершенно нельзя!
— Олежек, следи за своим телепузиком, а ко мне не лезь.
Я сбросил вызов и толкнул дверь преподавательской. Там был лишь тучный мужчина, напомнивший изощренный вариант зеленого огра из какого-то мультика, который меня в последний раз заставила смотреть Варя.
— Вы кто такой? Что здесь происходит?
— Я тебе сейчас покажу и расскажу, кто я такой.
И я с ходу прямым ударом с наслаждением врезал ему по носу. Послышался хруст. Этот звук бальзамом пролился на мои оголенные нервы. Поросячий визг наполнил просторный кабинет.
Огр схватился за нос и с ужасом уставился на меня. Я же холодным, властным голосом произнес:
— Завтра же поставите зачеты всем девушкам, которых вы позвали к себе на дополнительные занятия. И упаси боже тронуть хоть одну из них даже пальцем. Затем напишете заявление по собственному и к преподаванию не подойдете и на пушечный выстрел. Работайте дворником, убирайте такое же дерьмо, которым являетесь сами, иначе сгниете за решеткой по статье за изнасилования. Там любят таких… пухленьких.
Очевидно, что-то в моем лице и манерах натолкнуло его на мысль промолчать. Правильное решение, потому что я и так еле себя сдерживал. В последние полгода я вообще не хотел сдерживаться и стал немного раздражителен.
Развернулся и покинул университет. Эта проблема должна быть ликвидирована в зародыше, пока этот урод не протянул поганые ручки к Вере. Анализировать свои поступки не стал. Я давно забросил это дело, помахав здравому смыслу ручкой. Мне так было проще.
Проще знать, что я все равно все контролирую. Не выпускаю ее из виду и ежедневно три раза в день получаю отчеты о том, где она, с кем. Не знаю, что бы я сделал, появись в ее жизни другой мужчина. Но он не появлялся.
Вера, как и я, всю себя отдавала работе и учебе. Я следил за ее успехами, каждый раз раздражаясь: она может больше, лучше! Но вмешиваться в ее жизнь еще сильнее я не хотел. Боялся, что поймет и заметит. Что потребует прекратить.
А я уже стал зависим от этого.
На телефон пришло сообщение от Олега, что сегодня он ждет меня в клубе, потому что Маша его в кои-то веки отпустила тряхнуть стариной. Отказы всяких там спермотоксикозных истеричек он не принимает.
Усмехнулся и неожиданно для себя ответил согласием. Действительно, забивать на секс не стоит, хоть он и не приносил мне былого удовольствия. Раз дело дошло до рукоприкладства, стоит остыть и спустить пар.
Поэтому уже поздним вечером я сидел в знакомой нише и с усмешкой наблюдал за возбужденным другом, который опрокидывал в себя бокал за бокалом, явно намереваясь нажраться.
— Ты решил споить себя до такого состояния, чтобы тебе было все равно на гундеж жены?
Я лишь пригубил любимого рома. Настроения надираться вдрызг у меня не было. Два года назад был первый и едва ли не единственный раз, когда я себе это позволил. Легче не стало. Тогда смысл?
— Ой, отстань! Лучше девочку себе сними. И вообще! Давай-ка поспорим, что я смогу завалить вон ту шикарную блондинку сегодня, а ты — ее подружку?
Дааа, он явно перепил. Уже на приключения потянуло. Кроме того, в жизни больше спорить не стану ни на кого. Я с этим точно завязал после Веры.
Но все же повернул голову в сторону, куда указывал друг, и замер. Чувство дежавю накрыло меня с головой. У входа стояла жена Олега в шикарном комбинезоне и… она.
В модном ультракоротком платье, стыдливо одергивая его, как и в тот наш первый вечер.
— По рукам.
Я встал и направился в их сторону. Вера сначала не видела меня, а потом, словно почувствовав мой взгляд, посмотрела на меня. Маша ее толкнула и подмигнула мне, важно вышагивая вперед и преграждая мне дорогу. Я произнес:
— Дамы, приглашаю вас за наш столик.
Мягко оттолкнул жену Олега в сторону и взял Веру за локоть. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и тяжело дышала. Под пальцами чувствовал такую знакомую дрожь.
Мы разрезали толпу и уселись на диваны. Маша тут же повисла на Олеге, залпом осушив бокал с его виски. Я усмехнулся. С другом поговорю завтра, а пока…
— Шампанского?
Она покачала головой, отчего ее волосы красиво рассыпались по плечам. Сегодня они были распущены.
— Я не пью. Хотелось бы узнать вас получше. Я Вера, мне двадцать шесть, я студентка, работаю в ресторане администратором, и я привыкла не верить людям.
Ухмыльнулся. Новые правила в старом сценарии? Ну что ж…
— Герман, тридцать шесть лет. Верю только в себя и себе. Болезненно отношусь к женщинам, которые меня жалеют.
— А я не люблю, когда в мою жизнь лезут, не спросив меня об этом, когда контролируют.
— Тогда, девушка, вам не за этот стол, потому что контроль — мое второе имя.
Мы пилили друг друга взглядами. Я рассматривал ее, наслаждаясь такой долгожданной близостью. Ловя в ее взгляде то же желание, те же искры и ту же жадность до моего присутствия.
Наверное, со стороны, мы были похожи на двух наркоманов, которые смотрят на дозу и боятся сделать шаг к ней навстречу.
— Может, потанцуем?
Она отмерла первой, с вызовом глядя на меня. Протянул ей руку, и она вложила в нее свою. Понял, что сдерживаться нет никакого желания, поэтому сжал ее. Придется потерпеть.
Она повела меня в центр танцпола, плавно покачивая бедрами. Такая нежная, манящая. Черт! Как я скучал по этой беглянке. Хватит, я ждал этого слишком много.
Рывком притянул ее к себе, опустил руки на тонкую талию. Провел пальцами по невесомой ткани, ощущая жар ее тела… Он всхлипнула и застыла. Тело ее дрожало в моих объятьях, а голова запрокинулась на мое плечо. Вдохнул ее нежный аромат. Повернул к себе и уставился на мокрое от слез лицо. Она снова всхлипнула.
— Я так хочу тебя, что если ты сейчас же не отведешь меня в эту чертову комнату и не возьмешь, то я взорвусь прямо здесь.
Я улыбнулся ей и прошептал:
— Но…
Она смотрела прямо мне в глаза, решительно, с затаенной злостью и обидой. Только было непонятно, на кого направлены эти чувства: на меня, на саму себя или на нас обоих.
— Но тогда мы проснемся утром и все снова полетит к чертям. Жизнь — это не только секс.
— Не только, — подтвердил ее слова. — Твои предложения?
— Давай попробуем. Просто попробуем. Я — доверять, а ты — меньше контролировать? Будем не только заниматься любовью, но и разговаривать.
Откинул прядь волос с ее лица и заправил за ухо. Никогда бы не подумал, что в глазах человека могут отражаться столь противоречивые чувства: страсть и надежда.
— Давай попробуем. Но вряд ли я выпущу тебя из постели в ближайшее время. Сессия у тебя еще не скоро, так что будь готова.
Она прищурилась и тихо сказала:
— Но у меня же еще работа.
Я снова улыбнулся — в этот раз немного виновато. Но она же хотела говорить, так что…
— Думаю, что вопрос с работой мы сможем решить. Собственник ресторана — наимилейший молодой человек…
Пока она не опомнилась, потащил ее в сторону ВИП-комнат. Но, кажется, она и так все поняла.
— Герман? Герман! Ты что, ты все это время?!.. Герааа…
На сегодня разговоров хватит. Я поцелуем велел ей замолчать.
Эпилог. Герман
Я нервно ходил возле палаты, слушая тихие стоны моей жены. Ей-Богу, лучше бы я сам рожал. Схватки уже длились почти сутки, и я трижды наорал на врача, чтобы тот сделал хоть что-нибудь.
Приятной внешности мужчина лишь насмешливо на меня посмотрел и пообещал, если я не прекращу истерику, выгнать меня из родзала. Хотя он прекрасно понимал, что это у него вряд ли получится.
И почему Вера с Машей настояли на родах в России? Что не так с заграницей? Но нет, они обе убедили меня, что так будет лучше. Хотя я уже был не рад, что поддался на эти уговоры.
Мои эмоции сейчас были противоречивы. Откровенно говоря, я не испытывал к пинающемуся комочку у Веры в животе каких-то особенных чувств. Напротив. Этот неугомонный плод мучил мою жену на протяжении всех девяти месяцев и задолго до.