Он снова приник к ее губам, рукой сдвигая шелк халата с плеча Карлы, чтобы обнажить грудь.
– Скажи, чтобы я ушел, Карла… Или чтобы остался. Или ничего не говори вообще. – Рука Чезаре уже обхватила прекрасной формы грудь Карлы. Зрелую, роскошную женскую грудь. С разговорами было покончено.
Не способная ни говорить, ни протестовать, Карла могла делать лишь то, чего страстно желала каждая частичка ее существа. Она обвила руками Чезаре, притянула к себе, а потом их обоих поглотило экстатическое пламя неистового обладания друг другом.
Карла осторожно пошевелилась, словно выходя из комы. Начало проясняться и сознание. Окончательно пробудившись, она еще какое‑то время лежала неподвижно. Рядом с ней спал Чезаре. Лицо его было спокойным, и Карла долго, бесконечно долго смотрела на него. В ее голове метались беспокойные мысли, а к горлу подкатывала тошнота.
Стараясь не потревожить Чезаре, она стала осторожно подниматься. Он продолжал спокойно спать. Благодаря Бога за милосердие, Карла бесшумно выскользнула из кровати, отыскала одежду и, крадучись, пошла к дверям. Взяла сумочку, ключи…
Утренний свет был еще тусклым – рассвет едва занимался. Сердце Карлы отчаянно колотилось в груди, скорбь переполняла душу.
На пороге она остановилась и устремила взгляд на мужчину, раскинувшегося на ее постели. Рассветные лучи очерчивали контуры его сильной, мускулистой фигуры. Рыдания душили Карлу, и она прижала ладонь ко рту, чтобы подавить их прежде, чем они вырвутся из горла.
Она оставляла свою квартиру. Оставляла город. Страну. Оставляла любовь ради спасения жизни.
Глава 10
Солнце согревало своими лучами обнаженные руки и ноги Карлы, сидевшей на террасе огромной виллы, недавно приобретенной ее матерью на этом самом престижном участке испанского побережья. Казалось, она провела здесь целую жизнь, покинув Рим, а прошло лишь несколько месяцев с тех пор, как Карла сбежала оттуда зализывать раны подобно раненому животному.
Неожиданно ее глаза приобрели обеспокоенное выражение, словно перед ней возник призрак. На первой странице лежавшей рядом финансовой газеты ее внимание привлекло краткое, но сразу бросившееся в глаза сообщение о сети отелей Вискари. В нем речь шла еще об одном напряженном, чреватом последствиями заседании правления компании, совладельцем которой стал Ник Фальконе.
Ставшее привычным чувство вины и раскаяния окатило Карлу жаркой волной.
Господи, как я могла так поступить с Вито?
Но она очень хорошо знала как. И почему. Даже здесь, вдали от Рима, под палящим испанским солнцем, Карла, будучи оскорбительно отвергнутой Чезаре, терзалась еще и тем, что случилось именно то, чего так опасалась ее мать.
Я всегда была для Чезаре всего лишь любовницей, не более того. И мне, не задумываясь, дали отставку, стоило только знатной невесте замаячить на горизонте.
Карла закрыла глаза, борясь с нахлынувшими эмоциями. К чему снова и снова вспоминать об этом? Чезаре всегда вел себя по отношению к ней в рамках довлеющих над ним традиций его старинного рода. А она, зная об этом, все‑таки угодила в ловушку! Влюбилась, позволила себе поверить, что в их случае все будет по‑другому, что Чезаре не сможет не ответить на ее любовь к нему.
У Карлы в который раз взбунтовался желудок, и ее замутило. Самой же ужасной глупостью, просто безрассудством, было впустить Чезаре в свою квартиру той последней, роковой ночью после того, как Вито отрекся от нее у алтаря. Вот уж всем глупостям глупость!
И вот теперь…
Уронив газету, Карла провела рукой по животу, пытаясь ослабить приступ тошноты. Боже мой! Какой же неосмотрительной она оказалась!
– Карла, дорогая, вот ты где! – Голос матери прозвучал весьма кстати.
Марлен вышла из дому и, остановившись рядом с Карлой, внимательно на нее посмотрела.
– Как ты себя чувствуешь этим утром? – заботливо поинтересовалась она.
Карла поднялась.
– Я в порядке, мама.
– Точно? – Марлен не отводила взгляда от лица дочери, выражение которого сказало ей больше, чем слова, и это обеспокоило ее.
Однако Карла решила пресечь расспросы матери и снова взяла в руки газету.
– Вот здесь новая информация о Вискари и Фальконе, – сказала она. В ее голосе прозвучал явный упрек, и она увидела, как бледнеет Марлен. Карла сделала протестующий жест. – Мама, ничего не говори. Мы никогда не придем к согласию в этом вопросе. Ты же знаешь, как отвратительно я поступила по отношению к Вито. – Она вздохнула и сообщила матери о своем решении. – Я хочу съездить в Рим, чтобы увидеться с ним и попросить прощения, – продолжила Карла, не давая матери возможности заговорить. – Мне надо также выставить на продажу свою квартиру. – Она помолчала. – Я не вернусь в Италию. Какой смысл оставлять ее за собой? И помимо всего прочего…
Карле не хотелось говорить матери, что она собирается не просто извиниться перед Вито. Поскольку Марлен продала, и весьма выгодно, свои акции, завещанные ей Гвидо, конкуренту Вито, Карла хотела хоть как‑то компенсировать нанесенный ему ущерб и решила, что отдаст Вито деньги от продажи своей квартиры, купленной, кстати, на деньги из наследства, завещанного ей отчимом. Пусть он воспользуется этими деньгами, пусть и не бог весть какими, чтобы поправить свое финансовое положение.
– Дорогая… – во взволнованном голосе матери явно слышалась озабоченность, – ты уверена, что хочешь снова оказаться в Риме? Я имею в виду…
Карла покачала головой:
– Нет, я не хочу, мама, но я должна побывать там.
Карла все время твердила себе это вплоть до того момента, как встретилась с Вито лицом к лицу в римском офисе компании. Для нее этот визит оказался нелегким испытанием. Едва Карла вошла, как сразу ощутила на себе любопытные, откровенно враждебные взгляды. Сам же Вито сидел за столом с каменным лицом, пока она, запинаясь, выдавливала из себя слова извинения:
– Мне очень жаль, Вито, и очень стыдно. Меня поглотили собственные горькие переживания из‑за Чезаре, поэтому я так недостойно повела себя с тобой тогда… – Карла судорожно сглотнула, проталкивая комок в горле, – и с твоей девушкой.
Повисло неловкое молчание.
– Надеюсь, ты смог помириться с ней и наладить ваши отношения после… ну… с тех пор.
Мрачный взгляд Вито, брошенный им на Карлу, сказал ей больше слов.
– Нет, это оказалось невозможным.
И Карлу в который раз охватило пронзительное чувство вины.
– Прости меня, Вито, – сказала она. – Может быть, мне стоит пойти к ней? Извиниться за свои тогдашние слова, за все то, что я с вами сотворила?
Снова этот унылый, безысходный взгляд Вито.
– Я понятия не имею, куда подевалась Элоиза. Она просто исчезла. Я пытался найти ее… – Вито умолк, не договорив.
– Ох, Вито! Прости, прости меня!
Мрачность и безрадостность сводного кузена, его эмоциональное состояние, напоминавшее ее собственные страдания, были понятны Карле. Лицо ее горестно исказилось.
– Я не предполагала, что она так важна для тебя, Вито. Ты же обычно… я хотела сказать… – Она сконфуженно умолкла.
– Да, я знаю… У меня всегда на руке висела какая‑нибудь длинноногая блондинка, – согласился Вито. – Но Элоиза… – Он опять умолк.
Карла отчетливо увидела в глазах брата нечто, слишком хорошо известное и понятное ей, – обнаженность чувств и беззащитность. И это окончательно сразило ее.
– Элоиза была другой. Мне хотелось провести с ней побольше времени, чтобы удостовериться, не она ли та единственная, с которой я мог бы… – Вито снова умолк, но ненадолго, и затем договорил: – Впрочем, теперь я этого уже никогда не узнаю.
Безысходная тоска в глазах Вито сломила Карлу.
– Вито, позволь мне помочь тебе! Пожалуйста, позволь помочь найти ее. Должна же быть какая‑то возможность…
Он взглянул на Карлу:
– Какая? Она не отвечает на мои звонки и эсэмэски. У меня нет адреса дома в Лондоне, где Элоиза работает гувернанткой. Я нанимал частных детективов, которые проверили соответствующие агентства, но все впустую. Абсолютно никаких зацепок! Как сквозь землю провалилась! Исчезла, и все! – В голосе Вито слышалась боль от потери и безуспешных поисков.
Мозг Карлы деятельно включился в работу, отыскивая возможность вернуть Вито его Элоизу. И внезапно ее осенило.
– Вито, послушай! Пусть тебе не удалось найти Элоизу, и у твоих детективов ничего не вышло. Возможно, это сможет сделать пресса?
Вито непонимающе уставился на Карлу, которая в отчаянной попытке загладить свою вину выпалила:
– Я журналист, Вито, и хорошо знаю, как работают СМИ. У меня хорошие отношения с редактором одного из весьма популярных во многих странах глянцевых журналов. Ее устраивает мое знакомство со множеством известных людей, о которых пишет журнал. Я всегда в общении с ней была дистанцирована, но на этот раз готова обратиться за помощью. Что скажешь?
Карла быстро рассказала Вито о своей задумке. В его взгляде мелькнули проблески надежды, и даже морщинки, появившиеся возле глаз, казалось, разгладились.
– Ты думаешь, шанс есть?
Карла внимательно посмотрела на Вито.
– В любом случае попытаться стоит, разве нет? На центральном развороте журнала можно поместить твой портрет вместе с фотографией вас обоих, а в заголовок вынести призыв типа «Помогите найти мою прекрасную Элоизу!». Эти глянцевые журналы о знаменитостях имеют огромную читательскую аудиторию.
– Ты можешь связать меня с ней? С этой редакторшей? – Вито готов был приступить к делу безотлагательно.
Карла улыбнулась. Как давно она не улыбалась! Если бы только ей удалось помочь Вито, пусть и запоздало!
– Я сейчас ей позвоню.
И спустя всего несколько минут она обрадовала Вито.
– Она ухватилась за эту идею, – сообщила Карла и увидела, как глаза кузена наполняются надеждой.
Вито поднялся и, обойдя стол, подошел к Карле, взял ее за руки.
– Спасибо тебе, – взволнованно сказал он.