Не просто неприятие – ужас! Так сильно любить тебя и в то же время быть бременем. Знать, что ты вынужден жениться из‑за ребенка. Банальнейший и худший из сценариев!
Карла с трудом сглотнула. Она взглянула на Чезаре, машинально потянулась за чашкой кофе и заставила себя выпить.
– По‑моему, мы с тобой оба с неприятием относимся к этой идее, – тихо произнесла она.
И снова этот странный, непроницаемый взгляд Чезаре, который Карле не удавалось разгадать.
– Мне непонятно, почему ты так все воспринимаешь. – Чезаре говорил медленно, не сводя глаз с Карлы. – В конце концов, время, проведенное нами вместе, показало, что мы вполне совместимы. Мы никогда не скучали в обществе друг друга.
При этих словах Чезаре вспомнил об обеде, организованном Франческой у нее дома в США, где ее коллеги‑астрофизики весь вечер говорили о вещах, ему не ведомых, что заставляло Чезаре чувствовать себя чужим в их компании. С Карлой же все было по‑другому.
Чезаре уже задыхался в путах своей сдержанности. Он почувствовал, что его эмоции настоятельно требуют свободы. И он дал им волю. Теперь в любимых Карлой глазах появлялось хорошо знакомое выражение, вызывавшее в ней глубинную внутреннюю дрожь.
– А что касается секса, тут уж мы совместимы в максимальной степени.
Взгляд Чезаре задержался на лице Карлы лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы щеки ее вспыхнули. Она отвела глаза, уставившись взглядом на искрящуюся под солнцем лазурную воду бассейна, и словно ощутила прохладу ее глубины. Кровь забурлила.
– Ты должна дать мне знать, Карла, когда нам можно будет возобновить физическую близость. Я знаю, что в первые месяцы беременности этого делать не рекомендуется, но все‑таки когда…
Карла отодвинула свой стул, скребя им по каменному полу террасы.
– Я… мне нужно прилечь. – Голос ее прозвучал едва ли не визгливо, и она покраснела.
Чезаре тоже быстро поднялся, снова взяв под контроль свои эмоции.
– Да, конечно. Тебе следует отдохнуть. – Он взглянул на часы, затем перевел взгляд на Карлу, к которой он при всех сложностях жизни, крушении планов и запутанности отношений неизменно испытывал одно, очень простое чувство.
Желание. Однако Чезаре понимал, что потворствовать своему желанию недопустимо.
– С твоего позволения я покину тебя ненадолго. Мне надо вернуться в замок. Вероятно, придется отсутствовать несколько дней. Есть много вопросов, с решением которых медлить не следует.
Карла знала, что это за вопросы. Чезаре предстояло сообщить своей невесте о том, что неожиданная беременность бывшей любовницы спутала их планы и что он срочно на ней женится, чтобы ребенок родился в законном браке.
Карла поддалась унынию, испытывая ощущение какой‑то нереальности, хотя в действительности все было очень даже реальным. Да, всем своим существом она желала брака с Чезаре, но то, что сейчас происходило, смахивало на фарс. На пародию.
Как я смогу так поступить? Как? Чезаре заставляет себя жениться на мне, точно так же, как я не так давно пыталась принудить Вито взять меня замуж. Это мой удел – вынуждать мужчин жениться на мне?
Подступила истерика. Едва справляясь с собой, Карла покачнулась. И тут же возле нее возник Чезаре. Его рука крепко поддерживала ее под локоть.
– Все хорошо? – В голосе явно слышалось беспокойство, а взгляд непроизвольно скользнул по животу Карлы, где на беременность указывали пока лишь едва приметные изменения фигуры. Однако Вито при его крепком благодарном объятии удалось заподозрить неладное, когда он ощутил некоторую выпуклость живота.
Вито, которого она стремилась использовать в качестве лейкопластыря для своего израненного сердца. Сердца, разбитого мужчиной, от которого она теперь беременна. Теперь он вынужден жениться на ней. Невыносимо, просто невыносимо!
Карла повернула голову к Чезаре, глядя на него огромными глазами полными слез.
– Чезаре, я не хочу, чтобы ты женился на мне подобным образом! Я не хочу еще раз идти к алтарю, будучи нежеланной невестой. Я шантажировала Вито акциями Гвидо, заявив, что иначе моя мать продаст их Фальконе, потому что чувствовала тогда себя такой… – Она с трудом справилась с комом в горле, подыскивая нужное слово. – Такой униженной.
Карла отступила назад и, сделав глубокий, судорожный вдох, заставила себя взглянуть на Чезаре глазами полными тревоги и горести.
– Да, Чезаре, именно униженной.
Она смотрела, как он закрывает лицо руками, но все равно продолжала говорить:
– Пока мы были вместе, я так старалась быть такой женщиной, какой тебе хотелось. Никогда и ни на чем не настаивала, не предъявляла ни малейших требований. – Карла помолчала немного, вспоминая тот ужасный момент, когда Чезаре сообщил, что оставляет ее. – Я понимаю, ты никогда не давал мне повода ожидать чего‑то большего от нашей связи. И тем не менее, когда ты в одночасье вышвырнул меня из своей жизни…
Дальше Карла говорить не смогла – подвел голос. И слава богу, иначе она сказала бы то, чего никогда и ни при каких обстоятельствах не должна говорить ему. Это стало бы еще одним унижением для нее и еще одним бременем для него!
Он никогда не должен узнать, что я люблю его!
Чезаре шагнул ближе к Карле. На его лице вновь появилось выражение, разгадать которое ей никак не удавалась. Не удалось и сейчас.
– Да, я отвратительно поступил с тобой тем утром, – обреченно признал он. – Но только потому, что мне не хотелось с тобой расставаться. – Он отступил, чтобы видеть ее лицо. – Но обстоятельства вынудили меня сделать это. Франческа и ее семья ждали моего решения.
Карла увидела, как Чезаре поднял руку, словно желая коснуться ее, но тут же безвольно уронил.
Карла ощутила, как в ней ключом забили странные эмоции, но она не понимала, откуда они взялись и почему всколыхнулись.
– Обстоятельства требовали, чтобы я положил конец нашему роману, чего мне совершенно не хотелось, хотя я и осознавал неотвратимость и срочность этого шага. Но я никогда не хотел… – Чезаре не отрывал глаз от Карлы, – чтобы ты чувствовала себя униженной нашим разрывом.
Чезаре медленно покачал головой, как будто лишь сейчас задумался о вещах, никогда раньше не приходивших ему в голову. По‑прежнему не отводя от Карлы взгляда, он продолжил:
– Я всегда уважал тебя, Карла. Всегда! Уважаю до сих пор. И если… – он тяжело вздохнул, – если я показался тебе несколько отстраненным, то это лишь потому, что все случившееся повергло меня в шок. Ведь менее двадцати четырех часов назад моя будущая жизнь виделась мне совершенно иначе, чем сейчас.
– Прости меня, – очень тихо произнесла Карла. – Прости за то, что все так случилось.
– Не говори так, Карла! Твоей вины здесь нет. Это я несу полную ответственность за случившееся. За мое непростительное поведение в ту ночь, когда я узнал о твоем несостоявшемся бракосочетании с Вито Вискари. Стоит ли удивляться тому, что ты сбежала от меня тогда? – Чезаре на мгновение замолчал, но выражение лица говорило само за себя. – Но если бы тогда ты не покинула меня, прежде чем я проснулся, возможно…
Он резко оборвал себя, заставляя замолчать. На его лице снова сменилось выражение.
– Сейчас не время для дальнейшего разговора, – заявил Чезаре. Карла и сама это понимала. – На досуге мы его продолжим. Пока же… В Америке уже наступило утро, и я должен связаться с Франческой. – Он взглянул на Карлу. – Я уезжаю, но вечером позвоню.
В голове Карлы неожиданно возникли образы с картин триптиха, сыгравшего судьбоносную роль в ее жизни много месяцев назад. Предок Чезаре, граф Алессандро, и две женщины. Молодая, полная жизни крестьянка, в красном шелковом наряде, никогда и не помышлявшая стать женой графа, и бледная, с глазами полными печали, графиня, вышедшая замуж из долга и связанная на всю жизнь.
А из меня получается и то и другое. Любовница, которую мужчина использовал для постели, и жена, с которой он вынужден сочетаться браком, чтобы узаконить рождение наследника. И ни одна из них не окажется счастливой.
Они вошли в прохладный, отделанный мрамором холл.
– Проводить тебя до твоей комнаты, Карла? – Голос Чезаре едва пробился сквозь ее мрачные, гнетущие мысли.
Она покачала головой:
– Не нужно. Я помню дорогу.
Карле не хотелось, чтобы ответ прозвучал саркастично, и она надеялась, что так оно и было. По крайней мере, Чезаре ничего не заметил. Он лишь кивнул. Затем взял руки Карлы в свои и посмотрел ей прямо в глаза.
– Карла… Я… Прости меня. Но как бы трудно нам ни было сейчас, я даю тебе слово, что сделаю все возможное, чтобы стать для тебя хорошим мужем. – Его взгляд не отпускал Карлу, и ей было крайне трудно вынести это. – Я уже говорил тебе, что мы справимся. И мы справимся.
Карла высвободила руки.
– Чезаре, поезжай. Не о чем больше говорить. – Она отвела глаза в сторону, не выдержав его напряженного взгляда. Тоска все сильнее овладевала ею.
Будь осторожен в своих желаниях! Когда‑то ей так хотелось стать женой Чезаре! Но не так. Совсем не так!
– Тогда я поехал.
Никаких прощальных поцелуев. Раньше Чезаре при расставании всегда запечатлевал на ее губах быстрый поцелуй как залог их следующей встречи. Теперь таким залогом служит ребенок под ее сердцем.
– До свидания, Чезаре.
А что еще она должна была сказать? Все уже сказано.
Она отступила назад, ожидая его ухода. Однако Чезаре вдруг, поддавшись порыву, притянул Карлу к себе и, склонившись, коснулся губами ее лба. Она ощутила, как он сжимает ее плечи, почувствовала трепетное прикосновение рта Чезаре к своей коже.
– Мы справимся, Карла.
Он отпустил ее, распахнул дверь и направился к своей машине.
А Карла все стояла на месте, прислушиваясь к затихающему рокоту мотора. Затем закрыла дверь и медленно, очень медленно поднялась наверх.
Разве можно с этим справиться?
Глава 11
Уверенным шагом Чезаре спускался по извилистой тропинке, петлявшей среди ухоженных зеленых насаждений под южным фронтоном замка. Тропинка вела в глубокую долину, где неширокая горная речушка с шумом неслась по подводным камням и валунам, которыми изобиловало ее р