Он уже отвинчивал второй винт. Каждый из винтиков методично укладывался в строгом порядке.
— Осмотреться. В большинстве случаев ремонт оказывается очень простым.
Она чувствовала себя виноватой. Он не стал бы этим заниматься, если б она не сказала, что забыла вызвать мастера по его вине.
— Знаешь, брось это. — Донна встала и посмотрела на корзину в углу. Прачечная отнимет очень нужное ей время, но что поделаешь. — Я могу смотаться в прачечную самообслуживания и...
Не поднимаясь с пола, Фрэнк поймал ее за руку и удержал на месте.
— Позволь мне удовлетворить свою мужскую гордость.
Она вздохнула и подчинилась. Если он починит машину, это действительно сэкономит время и деньги. Если не справится, со временем будет еще хуже, чем сейчас, но уж пусть попытается.
— Ладно, если для этого ты воспользуешься стиральной машиной, а не мной.
Он ухмыльнулся, не прерывая работы. Руки занимались машиной, но голова была занята стоящей за спиной женщиной, чей аромат не давал ему покоя. Как всегда.
— Как, неужели я ослабил твои гайки, Донна?
— Гайки, болты и шурупы, — посчитала на пальцах она.
Он оглянулся через плечо, чтобы проверить, нет ли в ее словах насмешки. Лицо Донны было серьезным.
— Я не знал.
— Я тоже. — Донна сунула руки в карманы. Она никогда не думала, что дело может зайти так далеко. Пока не зашло. И притом с такой головокружительной скоростью. Она никак не успевала понять, что к чему, и это заставляло ее нервничать.
Донна хотела снова вернуться мыслями к отказавшей стиральной машине. Она наблюдала за тем, как Фрэнк снял металлическую панель. Потом рассоединил две толстых трубы внутри.
— А ты сумеешь все это собрать? — с сомнением спросила она.
— С закрытыми глазами. Но с открытыми — лучше. — Он глянул на Донну. — Я люблю видеть, что делают руки.
По ее телу прошла волна тепла.
— Не сомневаюсь.
— А, вот в чем дело! — Как охотник, поднимающий шкуру освежеванного животного, Фрэнк извлек то, что некогда было кружевным лифчиком. Теперь от него мало что осталось. — Похоже, машина решила примерить его на себя.
Вспыхнув от смущения, Донна забрала лифчик и сунула в задний карман.
— Твой? — невинно спросил он.
Как будто сам не догадался.
— Мой. Вот бы я его искала. — Она вспомнила, что уже искала его утром. Донна почувствовала, что Фрэнк смотрит на нее.
— У него есть дружок? — (Она смотрела озадаченно.) — Близнец, — подбирался он. — Чтобы выглядел точно так же, как этот, пока до него не добралась машина. — Его улыбка была широкой и простодушной, но у Донны начало что-то твориться в животе. — Хотел бы я посмотреть на него. — Фрэнк поставил на место крышку и принялся привинчивать ее. Улыбнулся совсем уж по-мальчишески. — Предпочтительно в наполненном виде.
От одной этой мысли у него повлажнели ладони. Еще одно проявление подростковых реакций. Нет, поправился он, подростком он ничего подобного не испытывал. У Донны оказался ключик, при помощи которого она постепенно выворачивала его наизнанку, ничего для этого не делая.
Когда она рассмеялась, Фрэнк поднял глаза.
— Хочешь, я надену его на кошку? — вызвалась Донна.
— Это не совсем то, что я имел в виду. — Он затягивал последние винты.
Донна с удовольствием наблюдала, как вздуваются мускулы на его руках, упорно уверяя себя, что это ее не волнует. Но во рту у нее пересохло.
— Я знаю, что ты имел в виду, но этого не будет.
Фрэнк встал. Положив отвертки на машину, вытер руки о джинсы.
— Я научился никогда не говорить «никогда». Несколько недель назад, скажи мне кто-нибудь, что я буду чинить стиральную машину в Сиэтле для женщины, которая совершенно вскружит мне голову, я сказал бы: «Никогда». И что же? — Он широко развел руками. — Машину я починил.
Донна скептически посмотрела на машину.
— Этого мы еще не знаем.
Он прислонился к центрифуге, лаская Донну глазами.
— Готов поставить на кон свою репутацию.
Донна не замечала, что облизывает пересохшие губы, но от Фрэнка это не ускользнуло.
— Всемирно известного чинильщика стиральных машин?
Он снова ухмыльнулся, невероятно желая прикоснуться к ней. Очень трудно было владеть собой.
— И эту тоже. — Его Глаза обольщали. — Давай, Донна, решайся. Чем ты рискуешь?
Она сжала губы, не отводя от него глаз и чувствуя, как колотится в самом горле сердце. Они говорили уже не о стиральных машинах.
— Больше чем стиркой.
— Возможно, ты не рискуешь даже и этим. — Фрэнк установил программу на машине и опорожнил корзину. Оттуда дождем посыпались детское белье, рубашки и грязные джинсовые шорты.
Когда он включил машину, Донна остановила его руку своей.
— Подожди, ты же не рассортировал белье.
Фрэнк никогда не утруждал себя разделением тканей.
— Я всегда стираю все вместе. Вроде моя одежда в порядке.
— Сомневаюсь. — Она повернула выключатель, останавливая воду. — Нельзя смешивать.
— А по-моему, здорово. — Фрэнк удобно обхватил руками ее талию, потом притянул Донну к себе. Близко. Она не сопротивлялась, была не в состоянии сопротивляться.
Ему это нравилось.
Фрэнк коснулся губами ее губ и почувствовал, как она тихонько вздохнула.
— Ты опять.
— Что? — спросил он, целуя ее один раз, второй, третий и каждый раз все больше теряя контроль над собой. — Что — опять?
Донна изо всех сил старалась не закрыть глаза, не поддаться желаниям, терзавшим ее. Не полюбить его.
— Переворачиваешь мне мозги.
Фрэнк легонько прикоснулся ладонями к ее вискам.
— Они тебе вовсе не нужны.
Донна тонула, тонула. Она вонзилась пальцами в его руки будто для того, чтобы удержаться на поверхности.
— Что? Ты собираешься думать за нас обоих?
Его губы нежно двигались по ее лицу, покрывая такими бережными поцелуями, что ей хотелось заплакать. Фрэнк чувствовал, как она дрожит.
— Это в мои планы не входило. Я вообще не собирался думать. — Он запустил пальцы в ее волосы, наслаждаясь ощущением близости. Он всегда полагал, что, когда любовь явится — если такое вообще случится, — она явится мгновенно. Но все же не предполагал, что придется заниматься серфингом на гребне молнии.
Сейчас он делал именно это.
Фрэнк снова наклонился к ее рту, и на этот раз, когда она приоткрыла губы в молчаливом приглашении, он окончательно потерял голову, чувствуя только сильное до боли желание.
Желание никогда не приходило к нему с такой болью.
Он не знал, сколько еще может удерживать рвущиеся с цепи чувства.
Наконец, расслабившись в гараже, куда в любую минуту могли войти, Донна позволила себе шалое удовольствие упиться чувствами. Позволила проснуться тому, что пробуждал в ней Фрэнк.
Она застонала, когда он оторвался от ее рта, а потом поднял ее подбородок и оставил нежный поцелуй на шее. Может быть, она даже произнесла его имя — Донна не знала точно. Оно так колотилось в мозгу, что могло и вырваться наружу.
Она ни в чем не была уверена, кроме того, что ей нравится то, что он делает с ней.
— Все еще хочешь отделить гладкое от пестрого? — спросил он.
Прильнув к нему всем телом, Донна дотянулась до выключателя и включила машину. Вода ринулась в камеру. Шевеля губами в дюйме от его рта, она прошептала:
— Пусть работает.
Фрэнк снова поцеловал ее, и через три секунды в теле Донны не осталось ни одной нерастворившейся косточки.
Дверь, соединяющая гараж с домом, со стуком распахнулась.
— Мам, не забудь, что мне нужна будет голубая рубашка на завтрашний праздник...
Тейлор замер с одной ногой, занесенной над порогом гаража. Его лицо превратилось в маску удивления, а потом злости, он молча переводил обвиняющий взгляд с Фрэнка на Донну. В следующее мгновение он развернулся на пятках и убежал.
— Тейлор! — закричала Донна. Боже, что она сделала? Сыновья не готовы к появлению в ее жизни другого мужчины. Как она могла? Она ведь и сама не готова к этому. — Тейлор, не...
Донна бешено метнулась за мальчиком. Фрэнк остановил ее.
— Нет, позволь мне.
Она посмотрела на Фрэнка, досадуя на него, но еще больше досадуя на себя. Почему она проявила такую слабость?
— Он убежал из-за тебя.
Оба понимали, что он не заслуживает обвинения, но на данный момент Фрэнк проглотил несправедливый упрек.
— Значит, мне и говорить с ним.
Он оставил ее, беспомощную и растерянную. И в таком смятении, что впору было разрыдаться.
А за спиной урчала равномерно работающая стиральная машина.
Фрэнк нашел Тейлора в его комнате. Когда он вошел, мальчик запихивал гитару в шкаф. Он захлопнул дверцу, что-то бормоча себе под нос.
Спокойнее было бы не трогать его сейчас. Спокойнее и трусливее. Фрэнк подошел к Тейлору, и тот бросился лицом вниз на Стивенову кровать.
— Сдаешься?
— Уходи. — Голос звучал глухо, проходя сквозь подушку с эмблемой сиэтлских «Моряков».
Фрэнк сел на край кровати. Он положил руку на плечо мальчика. Тейлор дернул плечом и еще глубже зарылся лицом в подушку.
— Я все равно не уйду, Тейлор, — спокойно сказал Фрэнк. — Так что лучше скажи, почему ты убрал гитару. Ты хорошо продвигался.
Тейлор приподнялся на локтях. Говорил он в стену:
— Идиотская была затея.
— Учиться? Не думаю. Это достойный уважения мирный путь доказать тем мальчишкам, что ты ничуть не хуже их. — Он помолчал. — Может быть, в некоторых отношениях даже лучше.
Тейлор сел и посмотрел на Фрэнка. Его подбородок задрался точно как у Донны, когда она чувствовала себя задетой.