Улас посмотрел на брата с уважением. Тимат умел находить верные решения и никогда не терялся. Сам то Улас едва штаны не обмочил, как только увидел мертвяка. Всё же хорошо, что младеньчик оказался живым.
Тётка Аскила подарку не обрадовалась, но грех на душу брать не стала — ребёнка приняла из рук в руки. А потом решила — где четверо, там и пятый помехой не станет. Вот только глянув на младенца повнимательней, она поняла, что жить тому осталось недолго. Маленькое личико пылало жаром.
— Да за что же мне такое наказание? — в сердцах вопросила Аскила и принялась споро разматывать мокрые пелёнки, дивясь их гладкости и белизне. Первым делом нужно было завернуть ребёнка в сухое, а уж после думать, что делать дальше.
Впрочем, выбор был невелик. Придётся идти на поклон к Ватауру. Без его чудодейственных зелий тут никак не обойтись.
Высокого седовласого Ватаура в деревне побаивались, но уважали. Его бледно-голубые глаза смотрели на людей с холодным безразличием. И тем не менее, Ватаур никогда не отказывал в помощи тому, кто в ней действительно нуждался. Но мог и палкой со двора погнать, если приходили с какой безделицей. Был он из пришлых, а потому о его прошлом никто ничего поведать не мог. Кто он такой, откуда явился и почему решил поселиться в глухой северной деревушке, про то судачили многое. Только правды в тех словах не было ни капли.
Ватаур жил бобылём, промышлял пушнину, да ещё в травах знал толк. Деревенские как про то проведали, так и потянулись к нему с разными хворями. Вот тогда он и показал соседям свой крутой нрав, пройдясь увесистой палкой по спинам тех, кто решил потешить своё любопытство, прикрываясь мнимыми болезнями.
Аскила выглянула во двор. Как она и думала, мальчишки топтались неподалёку. Улас давно бы убежал, но Тимат вырос на редкость серьёзным и ответственным парнем. Всего-то пятнадцать годков ему, а поумнее иного взрослого будет.
Такого бы мужа её Илати, да только не станет сын старосты родниться с голытьбой.
Настроение у Аскилы испортилось окончательно. Старшая дочь уже встретила двенадцатую весну, а жениха на примете как не было, так и нет. Будто мало у них с Валхом своих детей, так боги ещё и приёмыша послали.
Тут женщина опомнилась и осенила себя святым знаком. Не стоит гневить богов. Следует с благодарностью и смирением принимать все их дары. Всяк знает, что свыше ничего не даётся просто так. Всё имеет свой смысл.
— Беги-ка ты Тимат к Ватауру. Скажи, нужно зелье от горячки. Да поторопись, младенчик вот-вот преставится.
Тимат сорвался с места так быстро, будто его собаки за пятки кусали. А Аскила снова тяжело вздохнула. Всем хороша её Илати: и умница, и красавица, и хозяюшка, каких поискать. Только никому она не нужна без приданного. А где его взять, когда кормилец семьи стал слаб и немощен телом? Славным охотником был её Валх, да вот нарвался в прошлую зиму на медведя и лишился руки. Как сам живой остался, только боги и ведают. Но с тех пор трудно им приходится. Пока сыновья подрастут, да заменят отца, много воды утечёт.
Мысли Аскилы были безрадостными, но это не мешало ей суетиться по дому.
Вернулась Илати, принесла воды из колодца. Опять набрала полные вёдра, ослушница.
Аскила укоризненно посмотрела на дочь, не поленилась, повторила не единожды сказанные слова:
— Угробишь здоровье смолоду, никто тебя больную замуж не возьмёт.
Илати виновато улыбнулась. Хотела то, как лучше.
А тут и Тимат на пороге появился. Ох и быстро же он обернулся.
— Вот, тётка Аскила, то зелье, что ты просила, — сказал он, протягивая ей мутный пузырёк, запечатанный деревянной пробкой. — Ватаур велел давать его младенчику по капле вместе с молоком. Об оплате не беспокойся. Я встретил отца по дороге. Он сказал, что приёмыша, если выживет, всем миром поднимать будем.
Слова Тимата не успокоили Аскилу, лишь вызвали глухое раздражение. Любит староста перед людьми покрасоваться, а как до дела дойдёт, так у него память напрочь отшибает. Когда с Валхом случилось несчастье, он тоже обещался помочь, да по сию пору так и не собрался.
Парень верно расценил её молчание, потому и нахмурился.
— Мне то ты можешь поверить, я своё слово держать умею, — произнёс он с горячностью.
Аскила знала, что это были не пустые обещания. Только много ли толку от безусого юнца?
Всё, что у него имеется, принадлежит отцу, а тот уж больно прижимист, всё под себя гребёт, оглоед.
— Если ребёнок выживет, буду приносить в ваш дом четвёртую часть добычи, — обозначил свои намерения Тимат и вышел за дверь.
За спиной Аскилы послышался вздох. А она и позабыла, что Илати всё это время находилась здесь же.
— Вот что дочка, — сказала она решительно. — Хватит тебе простые рубахи носить. Открывай сундук, посмотрим, какое из моих платьев тебе сгодится.
Илати бросилась в спальню родителей, а Аскила повернулась к приёмышу, которого дочь, кажется, даже не заметила, и капнула в маленький ротик одну каплю тягучего зелья, а после попыталась накормить малышку своим молоком. Грудь младенец не брал. Тогда Аскила сцедила немного молока в глиняную кружку и, смочив чистую тряпицу, принялась выжимать его по капле в приоткрытый рот ребёнка. Наконец, уверившись в том, что сделала всё, как надо, женщина просветлела лицом.
— Если выживешь, — шепнула она, склонившись к ребёнку, — я дам тебе имя.
Глаза малышки вдруг распахнулись, и Аскила едва не утонула в их бездонной синеве, не холодной и бездушной, как у Ватаура, а насыщенно-синей, как летнее небо. В деревне то у них все были черноволосые, да кареглазые, а тут вдруг такая диковинная красота невесть откуда взялась. Может и впрямь то боги её семью одарили?
Глава 2
Пять лет спустя.
Предательски скрипнула рассохшаяся половица, извещая о возвращении старшей дочери. Опять, негодница, явилась под утро. Всё никак не намилуется с Тиматом. Был бы кто другой, Аскила забила бы тревогу, но этому парню она доверяла. Сказал, что женится на Илати, значит, так тому и быть. Свадьбу, как водится, сыграют после сбора урожая. Соседские мужики помогут молодым поставить дом. Так уж у них в деревне заведено, что большие дела делают все вместе.
Земли вокруг достаточно. Хватит и зерно посеять и огород посадить, ещё и скотине на прокорм останется. Даже если староста будет возражать, Тимат и без его помощи сможет крепко встать на ноги.
А Валх спит и не чует, какие дела вокруг него творятся. И пусть его спит, намаялся, поди, за день. Сыновья хоть и переняли его науку, да всё одно за ними пригляд нужен. Всего то по двенадцать годков стукнуло близнецам Усхату и Аттаю, а они уже признанные в деревне охотники. На двоих у них получается забивать дичи не меньше, чем когда-то добывал их отец.
Теперь уж не приходится сомневаться в том, что Лариника принесла в их дом счастье. Маленькая непоседа с золотыми волосами и голубыми глазами стала любимицей всей деревни. Первое время на неё приходили посмотреть, как на чудо. Ну и подарки в дом приносили, куда же без этого. Каждый надеялся получить частичку божественного дара для себя и своей семьи.
А ведь так и вышло. Маленькая Лариника принесла счастье и удачу им всем. С тех пор, как она появилась в их деревне, не случилось ни одного неурожая. Соседние поселения в прошлом году накрыла засуха, а их обошла стороной, будто земля у них заговорённая. Все об этом думают, но помалкивают. Не хватало вызвать зависть соседей или, что ещё хуже, пробудить интерес хасуров к Ларинике.
Старики говорят, в давние времена именно хасуры оберегали людей от напастей. Только нынче их правители не те, что были раньше. Не осталось в них ни доброты, ни сострадания. Давно уж никто не обращается к хасурам за помощью. Привыкли как-то обходиться своими силами. А вот дань они собирают исправно и попробуй только не уплати положенного в срок, мигом нашлют наводнения и ураганы. Не пожалеют ни старых, ни малых, оставят всех без крова и пищи. Такое уже случалось и не раз. С тех пор люди стали бояться и ненавидеть хасуров, но выступать против них уже не решаются. Лучше потуже затянуть пояса в голодный год, чем хоронить погибших и заново отстраивать разрушенные дома.
От тягостных мыслей Аскила вновь вернулась к той единственной, что наполняла счастьем её душу. Сбылась её давняя мечта — хорошего мужа выбрала себе Илати. Радостно было Аскиле за дочь. Даже когда сама выходила замуж за Валха, кажется не чувствовала себя такой счастливой, хоть и любила его сильно.
Аскила позволила себе ещё немного помечтать, а после уж встала — её день начинался задолго до рассвета.
Лариника проснулась от тихого смеха сестры. Илати кружилась по комнате, чудом не задевая выступающие углы.
Глядя на неё, и Лариника начала улыбаться. Она прислушивалась к настроению сестры, пропускала через себя её радость и чувствовала, как внутри неё начинает распускаться чудесный цветок. Жаль, что такие чистые и светлые эмоции встречались ей не часто. После них Лариника чувствовала себя всемогущей. Казалось, стоит только захотеть, и она с лёгкостью сможет повелевать ветром и облаками, научится понимать язык птиц и зверей, и даже растения непременно откликнутся на её зов.
Однажды Лариника не удержалась и попробовала воздействовать на гадюку, пробравшуюся на их подворье.
«Пошла прочь!» — мысленно приказала Лариника ядовитой гадине и та её послушалась. Не сразу, конечно, сперва попыталась возразить: шипела яростно, только что ядом не плевалась. Но в конце концов подчинилась и повернула обратно в лес.
А Лариника без сил опустилась на землю, ноги её не держали. И всё же она поняла главное — её фантазии реальны, вот только насколько велики её силы, ещё только предстояло выяснить. Главное тут не надорваться. Не помешал бы знающий человек. Да где же такого взять?
Не будучи уверенной в том, как отнесутся к её необычным способностям жители деревни, Лариника, именуемая в прошлой жизни Ларисой, решила хранить всё в тайне. Становиться изгоем в её планы не входило. Да и родителей было жалко, на них ведь это тоже может отразиться не самым лучшим образом. А им и так нелегко приходится.