— Вот именно, — совершенно серьёзно согласилась с ним Лариника. — И ещё немного о своей безопасности. Ты ведь не думаешь, что я просто так устроила всю эту суету с переодеванием?
— А и правда, зачем ты это сделала? — не сдержал любопытства Вилард, внимательно вглядываясь в иллюзорный образ своей собеседницы.
— Скажем так, — помедлила Лариника, осторожно подбирая слова, — не все в Аливасаре готовы мириться с моим существованием. Однажды мне повезло и я выжила, в другой раз удача может оказаться не на моей стороне.
Вилард не знал, как реагировать на такое заявление. Внутреннее чутьё ему подсказывало, что девчонка не лжёт, и всё же поверить в то, что кто-то мог желать её смерти, было почти невозможно. Разумеется и у хасуров случались размолвки. Бывало, доходило до разбирательств в суде, но покушение на чью-то жизнь — это уже слишком. Тем более на жизнь ребёнка, ведь так называемого Ника, как ни крути, взрослым не назовёшь.
— А кстати, сколько тебе лет? — спросил он невпопад.
Брови Лариники изумлённо взлетели вверх. Совсем не такого вопроса она ожидала.
— На днях исполнится семнадцать, — ответила девушка просто, не видя смысла в сокрытии этой информации.
Вилард посмотрел на неё с интересом. Для мальчишки она конечно мелковата, потому он и ошибся с определением возраста в первый раз. Но если откинуть прочь иллюзию и снять с неё мужскую одежду, то…
Резко отвернувшись в другую сторону, Вилард на мгновенье прикрыл глаза, прогоняя наваждение.
— И кто же твой враг? — уточнил он, глядя на кромку леса, видневшуюся за крышами домов.
— Это не важно, — отмахнулась девушка. — Лучше скажи, ты ведь ещё не передумал распечатывать колыбель?
Резкая смена темы разговора ничуть не удивила Виларда. Он и сам так поступал, когда не желал отвечать на неудобные вопросы. Вот только девчонка напрасно надеется так легко от него отделаться. Рано или поздно ей придётся обо всём ему рассказать.
— С чего бы? — не сдержал он ухмылки. — Насколько я понимаю, стихийница у нас уже имеется. Или она в последний момент решила пойти на попятный?
— Вот ещё, — фыркнула Лариника, но тут же сделалась серьёзной. — Скажи, Вилард, а ты уже думал о последствиях, которые нас ожидают в случае успеха.
— А что там думать? Если у нас всё получится, то ещё один род возродится. Разве это плохо?
— Смотря для кого? — не поддержала его энтузиазма девушка. Она вообще вела себя странно. Как будто и впрямь собиралась передумать. Во всяком случае энтузиазма в ней сильно поубавилось.
— Поясни, — бросил Вилард, тоже становясь серьёзным.
— Ты ведь из тех хасур, что не считают людей существами второго сорта, — начала Лариника издалека. — Таков мой отец. Такова я сама. Если хочешь знать, первые двенадцать лет своей жизни я провела в человеческом поселении. Жила в обычной крестьянской семье. И ни разу мне не дали понять, что я для них чужая. Меня просто любили, ничего не требуя взамен.
Вилард снова был потрясён. История лже-Ника обрастала всё новыми загадками. И чем больше девушка говорила о себе, тем больше у него появлялось вопросов.
— А при чём тут колыбель? — спросил он наконец о самом важном на данный момент.
— Да при том, — от негодования девушка даже всплеснула руками, — что с её распечатыванием в этом мире появятся новые властители жизни. По примеру Аливасара они начнут устанавливать свои порядки и тоже захотят жить за чужой счёт. Ты ведь в курсе того, что люди вынуждены платить дань хасурам, просто потому, что опасаются за свою жизнь?
— Не все хасуры замешаны в этом, — возразил ей Вилард. — Так называемую дань собирает лишь правящий род.
— Ну да, ну да, — покивала головой Лариника. — Он же и наживается на этом больше остальных. Но ты не прав, если думаешь, что кто-то из хасур остаётся в стороне. Так или иначе, выгоду получают все. Раньше мы хотя бы оказывали посильную помощь людям, воздействуя на стихии. Теперь не осталось даже этого.
— Ты сама говоришь, что сначала всё было иначе, — перебил девушку Вилард. — Не стоит обвинять в преступлении тех, кто его не совершал. Там в колыбели находятся тысячи семей, которых ты уже осудила на вечное пребывание в небытие, просто по факту их принадлежности к расе хасур. Уверена, что имеешь на это право?
Лариника вся сжалась, плечи девушки поникли. Она не могла не признать правоту Виларда, обвиняющего её в предвзятости. Но вот она встрепенулась и решительно произнесла:
— Ну что же, раз ты так считаешь, я готова дать им шанс. Посмотрим, что из этого выйдет.
Легко подскочив с низкой завалинки, девушка зашагала в сторону крыльца. Обернувшись на полпути, она с вызовом в голосе спросила:
— Ты собираешься просидеть так весь день? Если что, я не стану тебя дожидаться и отправляюсь к колыбели одна. Сразу после завтрака.
Вилард рассмеялся в ответ на её слова и без разговоров направился следом, не отказывая себе в удовольствии полюбоваться длинными ногами девушки, затянутыми в узкие штаны из тонкой кожи. Со спины она вовсе не походила на мальчишку. Как он раньше этого не замечал?
А Лариника, словно подслушав его мысли, вновь оглянулась и обожгла Виларда возмущённым взглядом. От немедленной перепалки их спасла Калиста, выбравшая этот момент для того, чтобы известить гостей о том, что завтрак готов.
Робкий стук в дверь оторвал гессу Кордиану от прочтения очередного прошения.
— Войдите, — велела она, стараясь не выдать голосом нетерпения. Несколько дней ожидания чуть было не довели её до нервного срыва. В конце концов, сколько нужно времени на то, чтобы собрать сведения об одной конкретной особе? По мнению самой Кордианы, двух суток хватило бы на это с головой. Однако начальница её стражи явно думала иначе, потому и не торопилась с докладом.
На пороге возник секретарь и с поклоном сообщил о том, что гесса Лаверния просит об аудиенции.
— Зови, — распорядилась Кордиана, отодвигая бумаги в сторону и принимая безразличный вид.
Лаверния вошла в кабинет быстрым шагом и остановилась в пяти шагах от стола, за которым восседала глава рода Аливасар. Женщина лет тридцати на вид с густой копной серебристых волос, уложенных в высокую причёску, застыла перед своей госпожой, склонив голову в знак почтения. Начать разговор первой она не решалась, да и не по статусу ей это было.
— Говори.
Властный голос гессы Кордианы заставил Лавернию вздрогнуть, но она быстро взяла себя в руки и приступила к докладу, стараясь чётко проговаривать слова:
— О судьбе гессы Малини известно немногое. Она покинула пределы Аливасара в сопровождении гесса Ватаура из рода Арменга. По сведениям из различных источников случилось это около пяти лет назад. С тех пор она появлялась в Аливасаре дважды и каждый раз останавливалась в доме, принадлежащем этой семье. Со своим супругом отношений не поддерживает. Сам гесс Арнадир подал прошение в храм об аннулировании их брака и получил его по истечении трёх лет. Гесса Малини была признана виновной стороной и лишена права претендовать на какое-либо имущество, включая личные вещи и украшения.
Лаверния помолчала, переводя дух, и Кордиана нервно побарабанила пальцами по столешнице, вынуждая её продолжать.
Женщина тяжело сглотнула, борясь с волнением. Чувствовала она себя, надо сказать неважно, так как считала, что не справилась с заданием. Другой информации о гессе Малини у неё не было, а той, что удалось получить явно не достаточно для того, чтобы гесса Кордиана осталась довольна результатом её работы. Хватаясь за соломинку, Лаверния решила поведать своей госпоже об одном обстоятельстве, пусть и не имеющем отношения к самой Малини, но определённо заслуживающем интереса. Собравшись с духом, она продолжила говорить.
— Примерно в то же время, как гесса Малини ушла от мужа, в доме Арменга появился воспитанник. Гесса Алария представила его обществу, как дальнего родственника. Юноша поступил в обучение к гессу Саторнилу и по прошествии пяти лет получил ранг артефактора третьей степени, что несомненно свидетельствует о его незаурядных способностях. К тому же в Аливасаре этот молодой хасур хорошо известен как целитель, прошедший обучение у гесса Ватаура и имеющий в этой области ранг второй степени.
— Верно ли я поняла, — перебила Лавернию гесса Кордиана, — и глава рода Арменга и его наследник одновременно являлись наставниками одного и того же мальчишки?
— Одновременно или нет, выяснить не удалось, — замялась Лаверния, — тут дело в другом.
— Не тяни, говори как есть, — поморщилась гесса Кордиана, не терпевшая такие вот многозначительные паузы в разговоре.
Лаверния тут же спохватилась и выдала как на духу:
— Дело в том, что этот Ник как бы не существует. Я проверила храмовые книги тех лет, когда он предположительно мог появиться на свет, и ни в одной из них не обнаружила упоминаний ни о нём самом, ни о его родителях. Это показалось мне странным, однако без вашего прямого распоряжения я не решилась тревожить высокородное семейство Арменга своими вопросами.
— Вот как, — задумчиво проговорила Кордиана, — А ты хорошо искала? Быть может стоило взять больший промежуток времени? Сколько предположительно ему лет?
— Точно не известно, но опрошенные мной горожане полагают, что парню не больше пятнадцати. Для верности я накинула ещё три года в одну и в другую сторону. Мне показалось, этого будет достаточно, чтобы уверенно заявлять о том, что с этим Ником что-то не чисто.
— Установи за ним наблюдение, — приказала гесса Кордиана, так на всякий случай, хотя судьба парня её не заинтересовала, — если будет замечено что-нибудь странное, сразу же докладывай мне.
— Слушаюсь, гесса Кордиана, — склонила голову Лаверния и попятилась к двери.
— Я тебя не отпускала, — обрушился на неё гневный окрик госпожи.
Начальницу стражи буквально приморозило к месту. Что ни говори, а гесса Кордиана виртуозно владела стихиями. Лишь спустя несколько мгновений, лёд под ногами Лавернии начал таять. Только после этого она облегчённо перевела дух, вполне осознавая, что только чудом избежала смерти. Госпоже ничего не стоило превратить не сумевшую угодить подчинённую в ледяной столб, тогда бы ни один целитель не вернул её к жизни.