Ястон раздвинул мои ноги чуть шире и, глядя мне в глаза, толкнулся внутрь. Из моей груди вырвался невольный всхлип. Слишком невыносимыми и острыми были ощущения. Мужчина припал к моим губам в страстном поцелуе. Потом он вышел и снова погрузился в моё тело, проникая глубже. А потом ещё и ещё, пока не вошёл полностью. И я задохнулась от чувства даже не наполненности, а переполненности. Ястон замер, давая мне привыкнуть к нему, пережить легкий дискомфорт от вторжения. Я шевельнула бёдрами, жаждущая продолжения, и он начал двигаться. Первые несколько движений были осторожными, а потом начал двигаться в бешеном темпе. Толчки его были быстрыми, мощными, беспощадными. Он вколачивался в меня, до боли сжимая бедра и грудь, оставляя поцелуи-укусы. Клеймил, давая выход своей страсти. Но и я не отставала от мужчины. Прикусывала кожу, царапала спину и грудь, тонула в огненном сумасшествии страсти. Наше частое дыхание, мои стоны, его полустоны, полурыки смешались воедино. Не было больше меня или его, мы стали единым организмом с единым дыханием, сердцем, разумом. А потом наступил момент моей погибели. Задрожав всем телом, Ястон чуть запрокинул голову назад и издал утробный громкий стон. Меня ошпарило изнутри, и я взорвалась, разлетаясь на миллиарды осколков, закричала, оповещая Вселенную о своём счастье.
В себя я пришла распластанной на крепком горячем теле, со смущением осознавая, что он ещё во мне. Приподняв кончиками пальцев мой подбородок, Ястон поцеловал меня настолько нежно, что невольно защемило что-то в груди. Словно лаской он пытался попросить прощение за несдержанность. И я отвечала ему, наслаждаясь горячими объятиями, которые дарили наслаждение и покой.
Его член во мне снова восстал и моё тело ответило на призыв мужчины. В этот раз всё было медленно. Мужчина неспешно, с нежностью ласкал и изучал моё тело. Толчки его были неторопливыми, тягуче-сладостными. Ощущения были другими. Нет, не хуже, просто иными. Правда итог был тот же — умопомрачительный оргазм, лишающий рассудка.
За эту ночь мы были близки несколько раз, чередуя безумие страсти с выворачивающей душу нежностью. Мы отдавались друг другу снова и снова, без лишних слов, полностью растворяясь в друг дружке. Точно я знала только одно — никогда я не пожалею об этой ночи. В объятиях Ястона я познала, что значит истинное наслаждение. Он был великолепным любовником: выносливым, страстным и нежным одновременно. Он покорял, подчинял, клеймил, и вместе с тем поклонялся, отдавая себя без остатка. И пусть эта ночь никогда не повторится, я пронесу воспоминания о ней до самой старости, как нечто драгоценное, личное, только моё.
***
— Наконец-то ты моя, — прошептал Ястон, когда мы в изнеможении прижались к друг другу влажными, дрожащими телами. — Я уже и не надеялся. Теперь я обязательно вернусь, потому что меня будешь ждать ты. Мы уедем на Эриот, где родятся наши дети, о которых мы будем заботиться все сообща.
Слова Ястона подействовали на меня, как ушат ледяной воды. От ленивой неги не осталось и следа. Вселенная! Неужели он решил, что я дала согласие стать его, как там… детородной самкой? Возникшее недоразумение попахивало катастрофой.
— Ястон, — произнесла я, глядя ему в глаза, попутно завернувшись в простыню и выискивая свою одежду, — боюсь, ты меня не так понял.
— В смысле? — сел эр на кровати, ничуть не стесняясь своей наготы.
— Произошедшее сейчас ничего не значит. То есть значит. Это было чудесно, но… — я отчаянно путалась в словах, силясь объясниться, — Я не поеду с тобой на Эриот и не буду рожать никаких детей.
Эр мгновенно потемнел лицом. Глаза сверкнули холодным блеском, кулаки сжались.
— Но ты сама пришла ко мне! — воскликнул он. — Ты позволила мне не просто познать твоё тело, а приняла моё семя! А теперь заявляешь, что это ничего не значит и принадлежать мне отказываешься?
Он был зол и растерян. Меня обухом по голове шарахнуло, насколько разное значение мы вкладывали в эту ночь. Как сильно отличаются традиции и устои наших рас. Если для меня это была ночь волшебства, которую я хотела пронести в воспоминаниях сквозь годы. Способ познать хоть недолгое, но счастье; то Ястон вкладывал в неё совсем иной смысл. Он воспринимал её как покорное согласие принадлежать ему, жить в его гареме в роли инкубатора. Как бы горько не было, но ничего не изменилось. Взаимопонимание у нас по прежнему на нуле. И это убивало. Наполняло душу холодом и тоской.
— Это просто секс, — сказала я, ненавидя себя за то, что опошляю произошедшее этим словом. — Нам было хорошо вместе, но на этом всё. Я никогда не соглашусь жить в гареме и делить своего мужчину с толпой других женщин. Для меня немыслимо, совершенно неприемлемо.
— Так все живут, — возразил Ястон.
— Эры — да, но не люди, — с этими словами я выскочила за дверь.
Я летела по коридорам, не разбирая дороги. Слёзы застилали глаза. За один единственный день я познала Ад, потом Рай и снова сорвалась в Бездну. У этой истории изначально не было счастливого конца. Мы совершенно разные, нам просто не дано понять друг друга и не суждено быть вместе. Всё, это конец. Точка. Завтра он улетит и мне останется только молиться, чтобы он не погиб на войне.
Глава 15
Ястон
Бесконечные космические просторы с причудливыми россыпями звёзд уже давно не вызывали никаких эмоций. Сколько на моё счету вылетов? Сколько раз я направлялся непосредственно уничтожать шейдов? Много. Я давно уже перестал считать. Но никогда раньше я не делал этого пребывая в таком душевном раздрае.
Мысли против воли, сами по себе, возвращались к землянке. До сих пор я не мог поверить в случившееся. Всё во мне протестовало против такого расклада. Это противоречило всему моему жизненному опыту и убеждениям. Снова сбежала. Просто отмахнулась, как от назойливого насекомого, и ушла.
Даже когда в прошлый раз она сбежала с Ришеи, я не ощущал себя таким разбитым. Когда мне сообщили, что Лика угнала корабль и сбежала, первым моим чувством была злость. Просто не верилось, что она решилась на подобное. Что посмела. А ведь я сам, идиот, учил её управлению космолётом, разъяснял карту звёздного неба. Я-то, наивный, думал, это просто любопытство, которое мне играет на руку, ведь я так стремился наладить контакт. Она же, в то время, уже обдумывала варианты побега. И я собственноручно предоставил ей шанс. После пережитого в джунглях, я с чего-то решил, что наши отношения изменились, и она уже почти готова принять меня. И мысли о возможном побеге в голове не возникало. Но всё же она это сделала. Сбежала. Обвела меня вокруг пальца, словно глупого юнца.
И я злился. Как и подозревал, на то, чтобы наладить связь с военными структурами, ушла прорва времени. Потом пошло мучительное ожидание. Тогда-то к моей злости и примешался страх. Конечно, Лика поразила меня своими навыками пилотирования и навигации. Ни одна эрисса не была на это способна, их просто не интересовали подобные вещи. Наших самок вообще редко интересовали вопросы карьеры, они предпочитали посвящать себя мужчинам и семьям. Однако, я не был в ней настолько уверен. И мне стало безумно страшно, что землянка не справится с управлением, ошибётся с навигацией, или ещё чего и в итоге погибнет.
Ситуация меня просто убивала. Я не мог сам броситься в погоню, а от патрулей не поступало никаких вестей. Ожидание было мучительным. Помимо страха, что Лика может не справиться с управлением, было так же опасение, что она наоборот окажется слишком сообразительной и разберётся с системой маскировки. Тогда шансы обнаружить корабль станут значительно меньше. Ведь это маленький космолёт-шпион. Получить подобный в частное пользование было ой как не просто. Лично у меня ушло на это прилично времени. Потому и поражало, что подобное сокровище дали учёным, которые просто не могли оценить его по достоинству. Когда все сроки вышли, стало очевидно: девушка или всё же смогла сбежать или погибла. Но обломков в итоге найдено тоже не было.
Спустя почти две недели, меня наконец-то забрали с опостылевшей планетки. По возвращению на Эриот меня ждал выговор от начальства за то, что моя самка лишила империю не дешёвой техники. Пришлось возмещать стоимость. Хуже было то, что сам Император был недоволен случившимся и вызвал меня на ковёр. Его беспокоило, что землянка может слишком многое рассказать соплеменникам. Пришлось долго убеждать его, что Лика не знает никаких особенных тайн нашей расы. И это было неприятно, ведь она уже кое-что знала, и оставалось только догадываться, как много она смогла накопать.
Известие, что от меня сбежала инопланетная самка быстро распространилось. У кого-то данная новость вызывала недоверие, у кого-то насмешку. Громче всех потешался Эстор. Братец даже посетил мой дом своим вниманием. «Восхищаюсь землянкой! Молодец! Ловко она тебя сделала» — говорил он сквозь смех. Я же, слушая его, сатанел от злости. Просто не верилось, что эта сволочь — мой родной брат, которым я когда-то восхищался. Я искренне не понимал, за что он меня так ненавидит. Ведь это по его вине развалилась наша семья, и он вместо того, чтобы хоть немного реабилитироваться в глазах окружающих, ведет себя как последнее дерьмо.
В конечном итоге, я перестал реагировать на мнение окружающих. Закрылся дома и погрузился с головой в собственные мысли. В один жуткий для себя момент я осознал, что уже просто искусственно взращиваю свою злость. И осознание данного факта подтолкнуло меня к принятию другой истины — я тоскую по Лике. Мне её просто безумно не хватает. Она привносила в мою тщательно распланированную до мелочей жизнь толику хаоса, и мне это нравилось. Землянка была словно глоток свежего воздуха. Мне не хватало наших конфронтаций с ней, её открытого неповиновения. Всё снова стало скучным и серым.
Меня начали раздражать собственные женщины. Их раболепая покорность вызывала ярость. Как-то я даже потребовал от них проявить хоть немного характера. Но быстро понял — я хочу невозможного. Ну, откуда характер у самок, которых с пелёнок учат подчинению? Они действительно самки, без собственного мнения и личности. Помню, когда-то у меня это вызыва