Услышала его глубокий вдох.
-Ты ведь умная, - наконец сказал он, - Все сама должна понимать. Поигрались и расстались.
-Но ты ведь сам говорил, что любишь меня..- тихо проговорила я.
-Крошка, да я тебе это сказал, чтобы ты переспала со мной, - насмешливый голос врезался в сердце каждым словом, оставляя рубцы, - Мой расчет оказался верным. Мне было хорошо с тобой. Но не более.
На глаза навернулись слезы. Чувствовала себя вещью, которую использовали и выбросили за ненадобностью.
-Так что, рыбка, без обид, устал я от тебя, - хрипло сказал он, - Прощай, Маришка.
-Мария, - рявкнула я. В ответ услышала его смех, низкий, чужой.
-Упс, спалился, - сказал он.
-Ненавижу! - прошептала я. Несколько мгновений он молчал. В висках бился пульс, отсчитывая секунды. Закрыв глаза, сжала в руке телефон. Сил не было прервать разговор и нажать на кнопку сброса.
-Правильно, - едва различимый шепот резанул по нервам, - Так будет лучше.
В трубке послышались гудки.
Главное не плакать! - повторяла я себе, сидя на лавочке и обхватив себя руками. Ветер и без того проникающий до костей, казалось, пробрался в душу и поселился там. Закрыла глаза, спрятала лицо в ладони. Наивная, глупая! Все было так красиво... Ведь боялась, чувствовала, что не стоит начинать... Сама виновата...
Устало поднявшись с мокрой лавочки, пошла в квартиру. Не глядя на соседскую дверь, вошла к себе домой. Мама суетилась на кухне. Я разулась, сняла мокрую одежду и пошла к себе. Несколько минут наблюдала за мокрым городом из окна. Мрачно. Как и на душе. Хотелось забыть все, вычеркнуть последние месяцы из памяти, из сердца. Взгляд упал на письменный стол у стены. Рамка с фотографией. Мы со Славкой на фоне празднично украшенного дома Клима. Он улыбался, обнимая меня за талию. Рядом снимок, сделанный через месяц. Швы ему уже сняли, волосы немного отрасли. В тот день мы гуляли в парке, он купил сладкую вату для нас и отщипывал от моей порции. Я тогда смеялась, а он постоянно целовал меня. Ложь и притворство!
Открыла окно, и со злостью швырнула рамки на улицу. По щекам покатились слезы. Развернувшись, начала выбрасывать все, что он мне подарил, все, что напоминало мне о нем. Слезы переросли в рыдания. Прислонившись к стене около окна щекой, плакала, невидящим взглядом смотря в пространство. Вещи выбросила, а вот с воспоминаниями что делать? Они останутся при мне, навсегда.
Перестала плакать, зло вытерла слезы с мокрых щек. Увидела, как соседские мальчишки начали подбирать мягкие игрушки. Вновь открыла окно.
-Не трогать! - закричала я, и пулей вылетела из квартиры. Собрав все вещи, выброшенные мной на улицу, понесла в комнату.
-Доченька, все в порядке? - услышала голос мамы. В ответ только разрыдалась. Почувствовала, как мама обняла меня, погладила по волосам, - Все образуется, Машенька.
-Мам, - сказала я, когда слезы высохли, - Можно я после экзаменов уеду?
-Можно, Маш, - улыбнулась мама, - Можно.
Утром заставила себя пойти на занятия, об учебе нельзя забывать. Вот только пары Романова посещать не хотелось, видеть его не могла.
А может попытаться сдать все досрочно? Пошла в деканат. Оказалось, что это не так уж и сложно. Написала заявление на имя декана, договорилась со всеми преподавателями, собрав необходимые подписи, кроме гражданского права, оставив Романова напоследок.
Всю следующую неделю сдавала экзамены и зачеты. Все, кроме предмета Романова. На его пары я не ходила, Витька несколько раз заводил разговор на тему гражданского права, но я ничего не слушала, игнорировала или просто уходила. Он все понимал, и переводил разговор на другую тему. Больше ни с кем из группы я не общалась. Только пару раз услышала, что Романова в универе не наблюдается и лекции по его предмету ведет зав.кафедрой.
Сдав почти все экзамены, поняла, что осталось только гражданское право. Без Славкиного предмета закрыть сессию не получится. Вот только ему сдавать экзамен я не горела желанием, придется писать заявление и просить принять экзамен Антонину. Собравшись с духом, пошла в универ. В стенах альма-матер огляделась по сторонам, моля Бога не встретить Романова. Ребята говорили, что его уже больше недели нет, но на всякий случай, лучше перестраховаться. На мою просьбу принять экзамен по гражданскому праву заведующая кафедрой согласилась, что было немного удивительно. Если она без вопросов собралась принимать экзамен у меня, значит, Романова не будет еще долгое время. Сомнения начали грызть меня. Как-то все очень странно... Еще и все семейство игнорирует меня. Нет, конечно, если уже не являюсь девушкой Ростислава, то я для них посторонний человек... Но все-таки. С девчонками, например, у меня были дружеские отношения.
Прогнав меня по всему материалу, Карпатова поставила заслуженную оценку. Все, сессия сдана, теперь можно спокойно сматывать удочки до сентября.
Взяв зачетку, пошла закрывать сессию. Увидела, как из своего кабинета вышел декан факультета. Поздоровавшись, прошмыгнула мимо, собираясь попросить поставить печать в зачетку. Но услышанная реплика Ильи Матвеевича заставила замереть на месте.
- Антонина Аркадьевна, не знаете, как там Романов себя чувствует в бо..., - начал говорить он. Я во все глаза смотрела на него, ожидая окончания фразы. Но зав.кафедрой прервала его, посмотрев на меня.
-В большом отпуске? - быстро сказала она, - Нормально. Идите, Славянская.
Скорее всего, мое лицо выражало шок и непонимание, потому как Антонина Аркадьевна, подошла ко мне.
-Маш, - сказала она, - Иди домой. Поняла?
Я кивнула, мысли путались. 'Большой отпуск?'. И как себя можно чувствовать в 'большом отпуске?'.
-Домой, значит, идти, - пробормотала я. На улице вдохнула прохладный дождливый воздух полной грудью, стараясь очистить мозг и проанализировать информацию. Пазлы головоломки складывались в одну не очень приятную и безрадостную картинку.
Во-первых, Славка не из трусливых парней, если бы я ему надоела, он бы сказал в лицо. Поведение Арсения тоже наводило на сомнения, обычно он надо мной подшучивал, болтал по-дружески. А тут никаких шуток. И взгляд слишком серьезный. Девчонки тоже скрываются, не подходят к телефонам, а если подходят, всего на пару слов. Нет, этот аргумент я отмела сразу. Подумаешь, просто не хотят общаться с бывшей девушкой брата.
Еще Ростислав не появляется в своей квартире. Он, конечно, может жить и у Клима дома, вот только маловероятно.
А может мне просто хочется так думать? Может быть, я просто не хочу его отпускать? Вот и цепляюсь за призрачные надежды.. Да, скорее всего, так и есть.
Натянув на голову капюшон, пошла домой. Мама, как обычно суетилась на кухне. Увидев меня, скомандовала иди прямиком к ней.
-Дочь, - вкрадчиво начала она, - Что у вас со Славой творится?
-Ничего, мам, - вздохнула я, - Нет больше Славы.
-Бог с тобой, Машка! - всплеснула мама руками, - Живой он, прооперировали его неделю назад, в реанимации лежит.
Я, опираясь на стенку, тихонько села на пол.
-Как? - тихо прошептала я, чувствуя, что в глазах вновь появляются слезы, а ком сдавил горло, мешая говорить.
-Ты не знаешь ничего, - утвердительно сказала мама, подошла ко мне, подняла, усадила на стул. Через минуту вручила мне стакан воды, и скомандовала, - Рассказывай все по порядку.
Я, рыдая, начала все рассказывать с самого начала, как он мне позвонил, как все Романовы от меня бегали, словно от чумной, как услышала фразу декана сегодня.
-Мам, а ты откуда узнала про реанимацию? - всхлипывая, спросила я.
-Да случайно, - начала говорить мама, продолжая обнимать меня, - Пошла к тёте Оле в гости на работу.
-Которая врачом работает? - уточнила я. Мама кивнула и продолжила свой рассказ.
- Просто мимо пробегала, а она там все такая серьезная. В коридоре мужчины какие-то двери охраняют. Меня вначале не пускали, потом Ольга провела к себе. Я и спрашиваю, что за важная персона у них тут лежит. А она и говорит, Романов, младший брат Клима Сергеевича Романова. Ну, я даже вначале ничего и не подумала. Мало ли Романовых в городе. Взяла и уточнила, что за брат. Вот тут и выяснилось, что Ростислав Сергеевич Романов, 19.., года рождения. Как только все выяснила, сразу же домой. А ты еще на занятиях. Вот и все, - закончила свой рассказ мама. Несколько минут я молчала, думая, что теперь делать дальше.
-А ты ничего и не знала, - сказала мама,- Иначе бы была уже там, возле него.
Я опять всхлипнула. Несколько минут мы молчали, плакать я перестала.
-Что делать будем? - поинтересовалась мама.
- Хочу увидеть его, пусть скажет мне в глаза, что не любит, - настырно сказала я, потом вновь разрыдалась, - Я ведь люблю его, мам, а он такой дурак...
-Да, мужчины они иногда такие, - с улыбкой ответила мама, - Давай чай пить. Сессию сдала?
Я кивнула. В голове начал появляться план. Если Романовы не хотят меня пускать к Ростиславу, знать проберусь сама, отпинаю его как следует, и с чистой совестью уеду на все лето из города.
-Мам, а теть Оля сможет мне помочь в палату попасть? - поинтересовалась я, когда мы уже пили чай.
-Постараюсь ее уговорить, - вздохнула мама, - Вот только гарантий никаких дать не могу.
14
Ростислав
Резкая боль в спине заставила вынырнуть из сна, и открыть глаза. Не хотелось, в снах мне было уютнее. Там была моя Машка, приветливо улыбалась, что-то говорила, смеялась. А в реальности... Белые стены больничной палаты наводили тоску, и без того прочно поселившуюся в душе. Осторожно скосил взгляд в окно. Дождь барабанил по стеклу, погружая город в вечерние сумерки.
Нет, о своих поступках я не пожалел. И если бы все повторилось, не раздумывая, сделал бы то же самое.
Услышал в коридоре шум, знакомый голос брата поприветствовал охранников. Через секунду в палату вошел Арсений, приветливо улыбнулся, сел около кровати на стул.