— Сегодня вечером Бал Посвящения, а перед ним собеседование. Ответственные невесты заранее готовятся к такому знаменательному событию. — Этот камешек был брошен Камарией в мой огород. — «Лютая Метла» и «Багровый Молот» прибыли вовремя. А еще эта, как ее, девочка с болот, тоже бездарь… Яна Окимото.
— А «Дикий Аконит»?
— Пока нет. Ждем. Я уверена, этот ковен всех превзойдет.
— Не хотите же вы сказать, что предыдущие кандидатки тоже прибыли в Ликроун на ковре-самолете, да еще и в сопровождении Кассергенов? — хмыкнула я. — Не сочтите меня бестактной, но я думаю, превзойти мое появление будет ох как непросто.
— Ты совсем не знаешь Черную королеву, рыбонька, — обнажила свои белоснежные крупные зубы Камария. — Она не опаздывает, она выжидает подходящего момента.
Лифт остановился, и двери распахнулись в светлом коридоре, пахнущем чем-то свежим и сладким. Заведующая зашагала вперед, виляя полными бедрами и жестикулируя.
— Там и там лестницы. В конце коридора общий душ. Столовая у нас внизу. На трапезы отдельного приглашения не будет, — уточнила Камария, не оборачиваясь. — Завтрак в восемь, обед в полдень, ужин в шесть вечера. Но в три часа дня и девять вечера в холле подают чай. Не хотите остаться голодными, попрошу не опаздывать. — Она остановилась перед двустворчатыми резными дверями из белого дерева с позолотой и обыденно распахнула их. — Комната для участницы!
Покои были чудесными: большая кровать под воздушным балдахином, овальный стеклянный стол у мягкого уголка, трюмо с пуфиком, комод, панорамное окно с выходом на балкон-террасу.
— Здесь гардероб. — Камария открыла смежную дверь в еще одну комнату, наполненную платьями, туфлями, шляпками, сумочками, витринами с украшениями и прочими вещами и аксессуарами.
— Вау! — не удержалась я от восторга.
— Покои для сопровождающих обычно по соседству. — Она бросила взгляд на Эгорта. — Сами отыщете.
— Нам понадобятся дополнительные условия для наших друзей, — сказала я, пока она не ушла.
— Вы же не из ковена.
— Карла и Аро нужно кормить. Потрудитесь позаботиться об этом.
Камария молча повела бровями. Она не видела необходимости утруждаться, потому что была уверена — скоро я отчалю назад, на ферму.
— Я сделаю все возможное, — ответила после паузы. — Отдыхайте. Оформители придут к вам во второй половине дня, чтобы подготовить вас для Бала Посвящения. Хотя это вам вряд ли поможет.
Я решила больше ничего ей не доказывать. В свадебном доме уже было две ведьмы из сильных ковенов. Вот о чем мне следовало беспокоиться — как не стать их жертвой еще до знакомства с женихом.
Камария ушла, даже из вежливости не пожелав мне удачи. Хлопнула за собой дверями, оставив меня наедине с кошмарными мыслями, Эгортом и нашей живностью.
— Все будет хор-р-рошо!!! — поддержал меня Карлуша. — Ты всех их уделаешь!!!
Я тяжело вздохнула. Отложила охапку цветов на столик, туда же отправила и два венка со своей головы. Осмотрелась и несмело взглянула на Эгорта:
— Ну что скажешь?
Он медленно дошел до стеклянной двери, отодвинул ее и, плечом опершись о косяк, посмотрел на площадь, расстилающуюся под нашими ногами. Я уже и не надеялась выжать из него хоть намек на ободрение, как он вдруг сказал:
— Я никогда здесь не был. Пойдем погуляем?
Приглашение от самого Эгорта Лигэллоу, сухаря, каких еще надо поискать, было похоже на аномалию. Я даже не сразу сообразила, что именно он мне сказал. Смотрела на него, застыв на полуслове, и переваривала услышанное.
— Погуляем? — переспросила. На тот случай, чтобы не нафантазировать себе чего. Слишком жирно ему будет знать, что он мне симпатичен.
— Если хочешь.
— Хочу! — Попятилась к гардеробной. — Пять сек!
Разволновавшись, заметалась от стойки к стойке, лихорадочно перебирая наряды. Было бы куда легче определиться, знай я предпочтения Эгорта. Что ему по вкусу? Классика, кокетство, спорт? Может, ему нравятся национальные табханские наряды? Тогда мне лучше остаться в том, чем меня одарили в Кхбит Табхан. Однако не надо забывать, что мы в чужой стране. Тут свои законы и правила приличия. А змеи с их культурой всеми попираемы и осуждаемы.
Что же надеть?..
Взгляд упал на брюки и приталенную тунику с широким поясом. Цвет был неярким — коричневый с темно-синими вставками. Но пошив качественный. Прикинула его к себе перед зеркалом и признала, что в нем я не просто боевая, я — огонь! Но разве в таком ходят на первое свидание?
А это свидание?
Опять в голове все закрутилось в неразберихе. Отложив костюм, в котором только на преступления идти, я наконец остановила свой выбор на легком нежно-бежевом платье. Без корсетов и шнуровок. С широкими лямками, приличным декольте и разлетающейся юбкой. Руки беспокойно задрожали, когда я поднесла его к себе и повернулась к зеркалу. Совсем другая я. Не та дикая кошка, какой я была в своем мире. И не фермерская бабища. А милая, привлекательная и романтично-пушистая Рия, которую любому захочется поцеловать, прижать к себе и защитить от всех порывистых ветров.
Приятная к телу ткань мягко окутала меня бархатными прикосновениями. Я подобрала к платью сандалии на невысоком каблуке и распустила волосы. Единственное, отчего горчило на языке, это необходимость шляп и перчаток. Пришлось прикрыть макушку небольшим головным убором без бантов и булав и натянуть на руки сетчатые перчатки.
Контрольный раз покрутившись перед зеркалом, я вышла из гардеробной. Надежда получить комплимент угасла в тот момент, когда Эгорт окинул меня беглым взглядом и сказал:
— Я уже собирался идти один.
Да, возможно, я собиралась дольше, чем он ожидал, но ведь для него наряжалась. Только вопрос — зачем? Почему я все чаще стала забывать об его связи с Эри? Он уже принадлежал другой. А я планировала покорить темное сердце лорда Агосто. Пора было смириться, что Эгорт навсегда останется лишь моим другом.
Уже на лестнице эти наивные ветреные мысли были выбиты из моей романтично настроенной головы. И лучше бы это случилось, если бы я оступилась и спустилась кубарем, чем столкнувшись с незнакомкой, услышала ее одержимое бормотание, больше напоминающее проклятие:
— Ты покоришь сердце великого, явишь миру притесненного и спасешь душу храбреца. И заледенеет твоя кровь во имя любви.
— Чего? — напряглась я, посмотрев в болотно-зеленые глаза растрепанной девицы.
Она мотнула головой, словно выходя из транса, и улыбнулась:
— Я Яна Окимото. А ты, вероятно, Алкария Фашараш? Я слышала, как ты прибыла в Ликроун. Впечатляет.
Говорила она без желчи. Видимо, искренне восхищалась. Но мой мозг парализовало еще где-то на словах: «…заледенеет твоя кровь…».
— Что ты сейчас сказала? — уточнила я.
— Я восхищена твоим прилетом на летающем ковре. Ты очень смелая. Украсть у воров… На это нужно мужество.
— Нет. Что ты говорила до этого?
— Ах, не бери в голову, — отмахнулась она. — У меня не было наставницы. Я самоучка. Иногда такой бред снесу. Людей перепугаю, а потом все оказывается совсем наоборот.
— Повтори, пожалуйста.
— Не могу. Когда ко мне приходят видения, я не контролирую свою речь и тут же все забываю.
— Тебе не мешало бы обзавестись диктофоном, — посоветовала я и пошла дальше, к уже спустившемуся и ожидающему меня Эгорту. — А что ты там про украсть у воров говорила? — задержала я Яну, обернувшись.
Она пожала плечами, снова улыбнувшись:
— Кассергены сказали, что на ваш эшелон напали табханцы. Вас обворовали и высадили, но вы успели отнять у них ковер.
— Ну да, — кивнула я. — Ковер и плащ знаменитой леди Лаэль… Ладно, пока, еще увидимся. — Я подошла к Эгорту и зло проворчала: — У Кассергенов вообще ничего святого нет? Табханцы нас приняли гостеприимно, а они пустили такой гадкий слух.
— Такова политика, — ответил он.
— Ты к этому привык, да? Теперь я понимаю, почему твоя мама спрятала тебя там. Никому нет дела до табханцев.
— Похоже, тебе есть.
— Правильно они делают, что обчищают этих задавак. Ликроун сияет от роскоши. Не обеднеет, если раз в месяц разбойники опустошат карманы какого-нибудь толстосума.
Эгорт вновь никак не прокомментировал мои слова. Слегка сощурился, взглядом вскрывая мой череп и залезая в мысли, но не проронил ни слова. Это ведь он положил начало разбойничеству в пустыне. Естественно, ему нечего было сказать. А то здесь нашлись бы желающие отрубить ему голову.
Из свадебного дома мы вышли на ту же площадь с памятником. Весьма странная конструкция с множеством стихий — то ли борющихся, то ли сливающихся. Самое то для города, где создаются самые громкие ячейки общества.
У пробегающего мимо мальчишки Эгорт узнал, в какой стороне рынок, и буквально велел мне идти за ним. Цветастые лавки с нарядами, украшениями, угощениями, игрушками и прочими радостями жизни зазывали яркостью, запахами и широкими улыбками торговцев. Я не спеша шла вдоль рядов с посудой, картинами, коврами. Заглядывала на полки с серьгами и браслетами. Даже попробовала местную фруктовую колбаску.
— Ты голодная? — спросил Эгорт, входя в книжный магазинчик, в котором пыли было больше, чем покупателей. Впрочем, мы были здесь единственными покупателями. Кому нужны книги в городе свадеб? Тут у людей другим голова забита.
— Я толком не поела в Кхбит Табхан, — жуя, ответила я. — Что мы здесь делаем?
Эгорт прошел вдоль ряда с рулонами, развернул несколько, подняв в воздух облачко пыли, и выбрав нужный, бросил на блюдце пару монет.
— Тут нет продавца? — удивилась я.
— Тут нечего воровать, — хмыкнул он, выходя.
Я засунула в рот последний кусочек колбаски и поторопилась за ним.
— А почему у здешних женщин почти нет татуировок на лице? И у леди Кассерген я не видела рисунков.
— Это же не обязательство. Часто девушки наносят рисунки, чтобы показать всем, смотрите, какая я счастливица, уже замужем. Иногда по прихоти мужчины, если тот не совсем доверяет своей жене и не хочет, чтобы на нее заглядывались посторонние. Камария тоже замужем, а тату нет.