гловым столиком Джека, пьющего кофе. Он читал газету и не видел ее.
Студенческого вида молодой человек за стойкой подал ей пластиковый стаканчик с соломинкой.
— Спасибо, — сказала она.
Над дверью звякнул колокольчик, Ярдли обернулась и увидела застывшего в дверном проеме Грейда Каннинхэма, дружка Софи.
— Привет, Грейд.
— Ярдли. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть… Ну, то есть я думал, ты в больнице.
В его взгляде она не нашла обычного дружелюбия, которое ожидала увидеть. Темные, уклончивые, как у ярмарочной гадалки, глаза… Сердце ее замерло. Пластиковый стаканчик выскользнул из руки; темные брызги напитка и лед рассеялись по полу. Молодой бармен проворно выскочил из-за стойки и участливо спросил:
— С вами все в порядке, мисс Киттридж?
Она посмотрела вниз, на пролитый напиток.
— Ох, простите. Я помогу вам убрать это.
— Ярдли, почему бы тебе не поехать домой? — раздался у нее за спиной голос Джека.
Она обернулась и увидела, что тот стоит рядом. Но он смотрел в пол и старался не встретиться с ней взглядом. Да что в самом деле? Уже весь этот чертов город все знает?
Джек и сам чувствовал, что неловко так долго смотреть в пол, собрался с силами и поднял на нее взгляд. Но в его глазах она ничего, кроме жалости, не прочла. Ей не хотелось бы, чтобы он так смотрел на нее. Неужели это тот самый человек, о котором она всегда думала как о стойком и независимом?
Нет, она не вынесет такого же жалостливого и печального взгляда Саймона.
Бармен подал ей другой стаканчик. Ярдли достала кошелек.
— Я заплачу, — сказал Джек.
Она догадалась, что он хотел одного — чтобы она поскорее ушла и кончилось наконец это всеобщее неудобство.
— Спасибо, — сказала она и, ни на кого не глядя, вышла из кафетерия.
В дверь позвонили, и Селина пошла открывать.
— Саймон, — проговорила она, впуская его в дом.
Он сразу же понял, что новости плохи. Глаза у Селины были на мокром месте. По всему видно, что она только что плакала.
— А где Ярдли? — спросил он. — Я был в больнице, но там ее нет.
— Она решила немного прогуляться. Сказала, что хочет заехать куда-нибудь и чего-нибудь выпить.
— Стоило ли ей садиться за руль?
— Вероятно, не стоило, но мы не могли отговорить ее. Слушайте, Саймон, вы чертовски плохо выглядите.
— Спасибо за комплимент. А как вы себя чувствуете?
— Со мной все в порядке. Пройдемте в кабинет.
Он колебался.
— Там никого нет, — сказала она, поняв причину его замешательства. — Мими осталась в больнице, обсудить, где Ярдли может получить наилучшее лечение. Доктора считают, что необходимо хирургическое вмешательство, поскольку без этого нельзя определить, злокачественна опухоль или нет. Так что Мими сейчас заботит только одно — она не хочет упустить ни единой возможности помочь Ярдли.
Вдруг Селина как-то странно всхлипнула и, откинув голову назад, уставилась в потолок. Потом голова ее упала, и она прошептала:
— Боже мой, не могу поверить, что это случилось.
Саймон достал из кармана листок с распечаткой извлеченных им компьютерных данных, посмотрел на него и сжал в руке.
— Что это? — спросила Селина.
— Кое-какие сведения об этой болезни. Я нашел их в Интернете… Не знаю… Просто не знаю, что делать.
Глаза Селины затуманились.
— Молиться, — тихо проговорила она. — Если вы можете.
— Я не могу. Во всяком случае, не теперь.
Она понимающе кивнула.
— С Ярдли такое творится!.. Она прошла мимо нас, как зомби, почти ничего не сказала. Каково-то ей приходится, страшно подумать! Признаюсь, Саймон, я с сомнением относилась к тому, что между вами происходит, и прошу простить меня за это. Теперь я вижу, как сильно вы ее любите. Но постарайтесь успокоиться. Ваша тревога причинит ей только лишние страдания… — Саймон понял, что таким безумием он еще никогда в жизни не был охвачен. И это, судя по всему, написано у него на лице. — И прошу вас, — продолжала Селина, — дождитесь возвращения Мими. Понимаю, вам это нелегко. Но не сбегайте при ее появлении. Она подавлена и опустошена. Не думаю, что сегодня у нее достанет сил на выяснение с вами отношений.
Саймон улыбнулся почти растроганно.
Услышав за окном шум мотора, Селина подняла голову.
— Кажется, кто-то подъехал. Должно быть, Ярдли. Нет, надо забрать у нее ключи от машины, пока она не разбилась.
Передняя дверь открылась. Вскоре в кабинет вошла Мими, как всегда безукоризненно одетая, но с лицом бледным и осунувшимся. Она заметно постарела, хотя с тех пор, как Саймон последний раз видел ее в своем офисе, прошло совсем немного времени.
Сразу же, как только она появилась, Селина бросилась ей навстречу и заключила свою утомленную бабушку в объятия, пытаясь успокоить старую женщину.
Но Мими отстранила внучку.
— Прости, детка, я не могу…
Селина уставилась на нее с ужасом.
— Не можешь меня выносить рядом, да? Не переносишь самой мысли о моем существовании, когда Ярдли так больна? — Она быстро отвела глаза, переполнившиеся слезами. — Я всегда знала, что ты меня ненавидишь, Мими. Но никогда не понимала почему. Теперь вижу, что… Простите меня, Саймон. Я не должна была…
Слова исчезли в рыданиях, и она бросилась вверх по лестнице.
Мими повернулась к Саймону, взглянув на него с неприкрытой ненавистью.
— Видите, что вы натворили в моей семье, — обвиняюще проговорила она.
Саймон испытал совершенно невероятное в подобных обстоятельствах чувство симпатии к старой женщине. Он понимал, что должен ненавидеть ее. Ее и стоило ненавидеть, хотя бы за то, как она поступила сейчас с Селиной, заставив его быть свидетелем этой омерзительной сцены. Подумать только, бабушка, которая так сильно любит одну внучку и не выносит другую.
Мать, которая любит одного своего сына и навсегда покидает другого.
— С вашей стороны, Мими, это было грубо. Простите, ради Бога, что вмешиваюсь, но я хотел бы спросить вас. Что вы имеете против Селины?
— Она всегда была безответственной, упрямой ленивицей.
— Возможно, она такая же, какой когда-то были вы?
Рот Мими сурово поджался.
— Ну, как бы там ни было, мои отношения с Селиной вас не касаются. Если же вы пришли разузнать о Ярдли, то я удовлетворю ваш интерес. Она не хочет вас видеть.
— Она сама сказала вам об этом?
— С сегодняшнего дня, я думаю, что брак — наихудшее, что может случиться с Ярдли.
Саймон смотрел на старуху с высоты своего роста.
— Я не хочу больше бороться с вами, Мими. Завтра утром к вашему дому подъедет грузовик со всеми копиями сельской девушки, которые я успел изготовить, и со всеми производственными материалами, которые для этого использовались. Поступайте с этим хозяйством как вам будет угодно. Я отказываюсь от своего проекта. Больше он для меня не имеет никакого значения.
Мими почему-то взглянула на лестницу, по которой убежала Селина, ее сжатые губы что-то забормотали, будто она только сейчас поняла, что натворила. И вдруг она заплакала. Да, вся сжавшись в комочек, она плакала.
Саймону следовало бы лучше подготовиться к той реакции с ее стороны, которая может последовать в ответ на его сообщение. Схватив ее за плечи, он подтащил ее к ближайшему креслу, ужасаясь тому, что он сделал с почтенной женщиной, которую до этого считал расчетливой, жестокой и невероятно эгоистичной.
— Видите ли, Мими, между нами никогда не могло возникнуть особенно теплых чувств, но Ярдли терзалась тем, что два дорогих для нее существа враждуют. И я, увы, только теперь понял, что давно должен был сделать для ее спокойствия.
— Удивлена, мистер Блай, что вы вообще вернулись сюда. Неужели вы действительно любите ее? Ведь вами всегда владело одно желание — отомстить.
— Все, о чем я могу сейчас думать, — это как помочь Ярдли.
Мими покачала головой.
— Вы понятия не имеете, насколько все серьезно. Опухоль мозга была причиной смерти дедушки Ярдли, вот что я вам, Саймон, скажу. Возможно, я заслужила такого наказания, но она… Почему она? Она этого не заслужила, нет.
Он услышал, как к дому подъехал автомобиль. Ярдли! Саймон бросился к передним дверям и распахнул их, прежде чем она поднялась по лестнице. Он хотел встретить любимую один, подальше от бабушки.
В замирающем свете дня лицо ее казалось серым и усталым. В руке она держала пластиковый стаканчик с соломинкой, продетой в крышку. Увидев Саймона, выходящего из дома, она остановилась.
— У меня обнаружилось некое повреждение, — сдавленным голосом, но четко выговаривая слова, заговорила она. — Так что в ближайшее время я намерена лечь в университетскую клинику. Доктора там сумеют решить, какой курс лечения будет для меня наиболее приемлемым. Они решили использовать в моем случае новый тип лазерной хирургии и уверены, что я вполне подходящая для этого кандидатура. Так что не знаю, сколько времени меня здесь не будет.
— Не говори так безнадежно, Ярдли.
— Безнадежно? — Она потерянно улыбнулась. — Саймон, мне хочется сбежать куда-нибудь подальше… Ну а здесь некуда идти, просто некуда…
Он протянул руки, чтобы обнять ее, но она отступила назад, ускользнув от его объятий.
— Почему, Ярдли? Что изменилось?
— Все изменилось, Саймон. И я не могу сейчас строить какие бы то ни было планы.
— А наша свадьба? Ведь мы так радовались, что это стало возможным…
Она стащила с пальца кольцо и передала ему.
— Вот, возьми. Я не могу просить тебя терпеть все это. Не могу, поймав тебя на слове, требовать выполнения обещаний, которые ты дал при совсем других обстоятельствах. У тебя впереди такое удивительное будущее. Я хочу, чтобы ты был счастлив. А обо мне не печалься. Прощу тебя об одном, постарайся меня понять.
— Понять? Единственное, что я понимаю, — это как сильно ошибался в тебе. Не думал, что ты принадлежишь к тому типу женщин, которые способны при первой же трудности отречься от своих чувств.
Он бросился мимо нее, впрыгнул в машину и включил мотор. После чего, ни разу не оглянувшись, умчался в ночь.