- Ну чего ты, милая. Все же налаживается потихоньку, – уговаривал меня Лешка.
- Это у тебя налаживается. У меня жизнь - отвратней некуда. Уходи, пожалуйста.
И вновь его гнала. Сама не понимала, чего хочу. Он уговаривал, кричал, ругался. Один раз опять ночевал под дверью, мое сердце не дрогнуло.
- Уходи. Уходи. Уходи, – твердила я, как заведенная.
Перестала печь, с трудом заставляла себя ходить в школу.
- Анютка, ты себя доводишь, - причитала испуганная мама. Она, видимо, боялась, что я окунусь в то же состояние, что и после развода. - Поедом ешь. Я только обрадовалась, что все налаживается!
- Ненавижу это слово! Вы как попугаи! Ничего ни хрена не налаживается! Ты знаешь, как он Вовку любит? Разве я имею право встревать?
- Позволь ему самому решать, дочка. Не тяни все на себя.
Смурной папа кивал, стоя в дверях. В конце концов было решено, что я поеду побыть одна. В санаторий на Волге. И никто из близких, даже Лешка, не будет меня беспокоить.
В санатории было многолюдно, конец августа, последние денечки лета. Для меня, через знакомых, сумели снять маленький домик, почти на самом берегу реки. Я много спала, с удовольствием ела. Даже набрала пару килограмм. Утром выходила с чашкой чая на веранду, и наблюдала, как мимо проплывают теплоходы, катера, на которых каталась молодежь, груженые баржи. Они шумно гудели, выпуская облачка дыма, а я махала им в ответ. Снова начала печь. Так много, что самой не съесть, и вскоре ко мне бегала вся местная ребятня угощаться тортами и пирожными. Пусть, им в радость, и мне приятно.
Пару раз купалась, но вода, несмотря на жаркую погоду, мне казалась холодной.
Здесь было хорошо. Здесь получалось не думать. В первых числах сентября, я, посвежевшая и загоревшая, возвращалась домой. Сама, в электричке. В воздухе пахло осенью, дачники везли в корзинах и коробках дары природы и плоды своего труда. Пупырчатые зеленые огурцы, огромные помидоры, невообразимо пахнущие яблоки всех размеров и оттенков.
- Домой едешь? - улыбнулась мне маленькая старушка, судя по всему, она скучала. Сидела у окна, рядом корзина с яблоками.
- Ага, еду.
- Вон какая справная. Побаловало нас лето напоследок, да и сентябрь хорош. Румянцу бы тебе немного, и вовсе глаз не отвести. Держи, - и протянула мне краснобокое яблоко, в которое я с удовольствием вгрызлась.
- Спасибо, вкусное!
- Яблони еще муж мой в молодости сажал. А уж в яблоках и женщинах он знал толк, - улыбнулась бабушка. – Ешь на здоровье.
Я помогла ей вытащить из поезда яблоки, и предложила донести их до дома, но она отказалась - ее поджидал внук, долговязый тинэйджер. Он взял корзину, и нетерпеливо перебирал ногами, ожидая бабушку. Она подошла ко мне и погладила по щеке.
- Все у тебя хорошо будет, милая. Ты только поверь. - И ушла. А я почему-то ей поверила. Стояла на перроне, сердце мое колотилось, в душу закрадывалось ощущение чего-то волшебного.
Я обернулась, смахнула с лица растрепанные ветром волосы. В нескольких метрах от меня стоял Лешка. Стоял, слегка склонив голову на бок, и пристально на меня смотрел. Ключи от машины так в кулаке сжаты, что костяшки побелели. Мой хороший.
Я подошла к нему, взяла за руку, и мягко разжала пальцы. Покачала ключами перед его лицом.
- Домой поедем? – он несмело улыбнулся и потянул меня вперед.
- Поедем, Анька, конечно поедем!
Дома он все смеялся, тискал мои руки и в лицо заглядывал. Как щенок, подумала я. Который весь день сидел запертый в квартире, и наконец хозяина дождался. Прижимал меня к себе ночью, крепко, словно боялся, что я убегу.
- Я уже не верил, Ань. Надеяться боялся. Господи, до чего же хорошо! У тебя завтра день рождения, ты хоть помнишь, дуреха?
- Неа. Не хочу помнить. Мне же двадцать девять стукает. Давай сделаем вид, что забыли?
- Не дождешься! Мне за тридцать, и ты давай, подтягивайся потихоньку! - с удовольствием смеялся, подминал меня под себя, и давал волю рукам.
А я плавилась, и думала. Ну какая разница, как мы будем жить? Главное вместе. Заведем кота, пару раз в месяц будем Вовку на выходные забирать, надеюсь, Инна не будет против. Ночами будем любить друг друга, утром вместе просыпаться. Что еще нужно для счастья?
- Выходи за меня замуж, а? Пойдешь?
- Пойду Лешка. Но в новом платье, и кольцо новое купить не забудь! И чтоб краше прежнего, надо, кстати его от мамки забрать.
Утром Лешка настоял, чтобы я сидела в постели.
- У нас конфетно-букетный период, не забывай. Вот распишемся, ты будешь мне по утрам кофе заваривать. С днем рождения! – поцеловал меня в ухо, и на кухню ушел.
Я сидела и беспричинно улыбалась. Хотя почему беспричинно? У меня миллион поводов для счастья. На кухне что-то грохнуло, я вскинулась в тревоге. Мне моя кухня дорога, там каждая деталь подобрана с любовью.
- Все хорошо! - крикнул мне Лешка. – Это поварешка твоя фамильная свалилась! Обошлось без жертв, хотя палец на ноге ушиб, наверное, дух твоей бабушки мстит!
Он показался в дверях, но я уже вставала. Ступила на пол, поднялась, и тут мир вокруг меня закрутился. Увидела, как падает поднос из Лешкиных рук, его испуганное лицо, и с удивлением поняла, что моя голова ударилась о пол.
Очнулась я уже в машине, заботливо пристёгнутая ремнем безопасности, но в той же фривольной, кружевной сорочке и босиком. Что-то часто я стала босиком разгуливать! Я напряженно размышляла, есть ли на мне нижнее белье, в конце концов полезла проверять. Было, слава богу.
- Очнулась! Ну и напугала ты меня.
- Куда ты меня везешь Лешка? Я почти голая! На себя-то футболку надел, и обуться, смотрю, не забыл.
- В больницу. Некогда было тебя одевать, вдруг ты умирала?
- Дурак. Это просто обморок, говорят, люди в него иногда падают.
- Ничего не знаю. Люди может и падают - моя жена нет.
Я обиженно умолкла. В нашей клинике нас уже ждали, Лешка еще по дороге всех на уши поставил. Смилостивившись, а может, прикрывая от посторонних взглядов, завернул меня в плед, валявшийся на заднем сиденье. И понес.
Меня, как тяжелобольную, усадили в каталку, и повезли на анализы и прочие страшные процедуры. Я сердилась, плед съезжал с плеч, мне казалось, все на меня смотрят. Лешка трусил рядом, в кабинеты его не пускали, а из меня безжалостно выкачивали кровь.
Наконец пришла врач с кипой бумажек и жестом велела закатить меня в кабинет УЗИ. И Лешку пригласила, он обрадованно влетел и уселся на табуретку рядом с кушеткой. На кушетке, естественно, возлежала я.
Врач хмурилась, листала бумажки. Затем подсела ко мне. Лешка подобрался. Она же невозмутимо выдавила мне на живот холоднющего геля, и стала водить датчиком, размазывая его, и одновременно смотря на монитор компьютера.
- Это же не опухоль? - взволнованно спросил Лешка.
- Молодой человек, один обморок еще не повод подозревать что-то страшное. Все у вас протекает нормально. А то привезли жену, даже одеться не дали. – Она позволила себе улыбнуться, бросив взгляд на мои босые ступни, на которые я бахилы надела, чтоб не так в глаза бросалось, и на мою сорочку. Лешка облегченно выдохнул, а я стала надеяться, что сейчас меня домой отпустят.
- Пол узнавать будете? - спросила доктор.
- Пол чего? – недоуменно спросила я.
Она опустила датчик, и в упор на меня уставилась. Лешка снова подобрался бедняжка, кулаки сжал. А я просто сидела и недоумевала.
- Девушка, Анна. Только не говорите мне, что вы не знаете!
- Не знаю чего? Не говорите загадками, вы меня пугаете.
- Я просто поверить не могу, что вы не знаете. Вы беременны, Анна. Надеюсь это для вас приятный сюрприз. – Она замолкла, а я в ужасе смотрела на свой живот, мысли в моей голове не укладывались, просто не помещались, из-за чего казалось, что она сейчас взорвется.
- Вы мне лжете! - крикнула я. – Леша, забери меня отсюда, забери меня домой!
Я попыталась встать, а Лешка потянул ко мне руки, то ли желая помочь, то ли пытаясь удержать.
- Подождите, подождите. - Она мягко удерживала меня на месте, а я все пыталась встать. – Катя! Валерьянки принеси! Побольше и побыстрее!
Мне совали в руки стакан с вонючей жидкостью, ненавижу валерьянку, Лешка уговаривал пить, я пыталась, но мои зубы лишь стучали о край стакана, а его содержимое лилось на меня. Я плакала, и взахлеб объясняла, что произошло недоразумение, детей я иметь не могу и хочу домой. Вокруг уже собралась толпа людей в белых халатах, кто то деловито потер мне ногу ваткой, и вонзил иглу. То ли препарат подействовал, то ли боль от укола отрезвила, но я почувствовала - отпустило. Я в состоянии мыслить. Залпом выпила оставшуюся валерьянку, и отставила пустой стакан. Катя выпроводила посторонних из кабинета.
- Ложись Анечка, ложись. – Врач перешла на ты. Уложила меня на кушетку, рядом села, по волосам погладила. – Успокойся, тебе нельзя волноваться.
Я почувствовала Лешкину ладонь - он нашел мою руку, и крепко сжал ее. Глаза у него были дикие, испуганные.
- Успокоилась? - я кивнула. – А теперь, дорогие мои, посмотрите на этот животик. - Она указала на мой живот, и мы с Лешкой послушно вперили в него свои взгляды. - Что вы видите?
Уму непостижимо, но я увидела. Мой живот округлился! Господи, он реально круглый, хоть и маленький! Я глазам своим не верила, да и где были мои глаза раньше?
- Анька, ты беременна! – выдохнул Лёша, а доктор рассмеялась.
- Да, вы беременны. Причем уже давненько. Навскидку ставлю срок 15-16 недель.
- И что, там внутри… с ребенком все хорошо? - спрашивал Леша, а я и слова выдавить из себя не могла.
- Все замечательно. Глядите!