— Я написала мистеру ван дер Эйслеру письмо и оставила его в кабинете на столе, — сказала Оливия.
Она обменялась рукопожатием с Ритой, обняла и расцеловала Нелл и села в машину рядом с Тобером. Он выехал за ворота, свернул на узкую дорогу — Оливия не оглянулась.
— Очень неожиданно, — заметила госпожа ван дер Эйслер. — Я и не знала, что у Оливии мать больна. Это она звонила?
— Да. Оливия была здесь, спрашивала меня о вещах Нелл и тут получила сообщение. Для нее это был удар. Мне кажется, она очень любит свою мать.
— Вы, конечно, останетесь, дождетесь Хасо?
— Да, конечно. Теперь, когда мы обо всем договорились, Нелл надо как можно скорее возвращаться в школу.
Госпожа ван дер Эйслер не спросила, о чем же они договорились. Она взяла вышивание и углубилась в узор.
Все уже спали, в доме стояла тишина, когда Рита крадучись спустилась в кабинет и забрала со стола Хасо письмо Оливии. Мало ли что там написано!
Госпожа ван дер Эйслер завтракала, когда вошел Хасо. Он был, как всегда, элегантен, но лицо посерело от усталости. Она просияла при виде сына. Он, нагнувшись, поцеловал ее. Сказал:
— Кофе — это хорошо. Где все?
— Нелл на кухне, вместе с Анке делает бутерброды к ленчу, Рита предпочитает завтракать в постели.
— А Оливия?
Мать намазала маслом тост.
— У себя дома в Лондоне, мой дорогой.
Мистер ван дер Эйслер только собрался пить кофе, но тут отставил чашку. Лицо его было невозмутимо, как всегда, но в глазах вспыхнула тревога.
— Как? Вот неожиданность! Что случилось?
— Я звонила тебе в больницу, Хасо, но ты как раз был на операции, и я решила, что такое сообщение может тебе помешать.
— Ты права, — согласился он, хотя оба знали, что от работы его не отвлечет ничто, даже внезапный отъезд любимой девушки. — И что за причина?
— Когда мы с Нелл были в церкви, Оливии позвонили. Кто-то заболел, я даже не знаю кто, и она срочно нужна дома. Когда мы вернулись, у нее уже были уложены вещи. Рита посоветовала ей ехать поездом из Леувардена до Хука, а там сесть на ночной паром. Я предложила перезвонить домой, уточнить, что же произошло, чтобы передать тебе, ведь ты мог бы для нее сделать все, что надо, но она отказалась.
— Она расстроилась? — Он говорил очень тихо.
— Не плакала, только лицо было каменное и очень торопилась уехать. Она сказала, что оставила тебе письмо в кабинете.
— А-а… — Он сразу вышел за письмом, но вернулся с пустыми руками. — Мама, ты уверена, что было письмо?
— Совершенно уверена. Здесь была Рита, она могла слышать, что Оливия говорила.
Мистер ван дер Эйслер намазал булку маслом и стал есть. Он не чувствовал голода, но механически поглощал пищу — видимо, чтобы успокоить поднимавшуюся ярость.
Он посмотрел на часы.
— Ей нужно еще не меньше двух часов, чтобы добраться до дому. Я думаю, нам с Ритой надо поговорить.
Мать с сожалением сказала:
— Извини, я не могла ее удержать, Хасо.
Он ласково улыбнулся.
— Дорогая мама, я уверен, ты сделала все, что могла. Я уже договорился: завтра повезу Нелл в школу и пробуду в Англии день-два…
— С Ритой?
Он медленно улыбнулся.
— С Оливией, — поправил он. Он сказал бы больше, но тут в комнату вошла Рита. Было заметно, что одевалась она в спешке. Рита быстро пересекла комнату, сияя улыбкой.
— Хасо, какой приятный сюрприз, мы не ждали тебя так скоро. Только я услыхала, что ты приехал, мигом встала и оделась.
Он поднялся, и, взглянув на него, она запнулась. Быстро проговорила:
— Нехорошо, что Оливия так неожиданно сорвалась с места! Я старалась ей помочь…
— Может, ты расскажешь поточнее, что же все-таки произошло? — мягко предложил Хасо.
Видя, что за неподвижной маской его лица скрывается гнев, мать заторопилась:
— Пойду посмотрю, что там у Анке с ленчем. — И быстро вышла. Она не сомневалась, что отъезд Оливии как-то связан с Ритой, и ее неприязнь к Рите возросла. Все же в глубине души госпожа ван дер Эйслер пожалела Риту: Хасо в ярости страшен.
Рита села. И завела:
— Удача еще, что я оказалась рядом — ты же знаешь, у Оливии не было денег. Я дала ей, сколько нужно, чтобы доехать домой.
Это он пропустил мимо ушей. Спросил:
— Ты оказалась рядом, когда ей позвонили?
Рита широко раскрыла глаза.
— Да, она была просто в шоке. Не знала, как ей добраться до Англии, к счастью, я могла ей посоветовать… К тому времени, как пришла твоя мать, она уже знала, что делать.
Не шелохнувшись в кресле, он ровным голосом сказал:
— У тебя письмо Оливии, адресованное мне. Отдай, пожалуйста.
Рита покраснела, потом побледнела.
— Письмо? Не знаю, о чем ты говоришь. И с чего бы я стала его брать? У меня нет никакого письма.
Он встал, подошел к столу, на который Рита положила свою сумочку, взял ее, открыл и вытряхнул содержимое на стол, так что все посыпалось в разные стороны. Не обращая внимания на негодующие вопли Риты, забрал письмо и отошел к окну, чтобы прочесть.
— Помада, пудра, деньги — все рассыпал по полу!
Он презрительно посмотрел на нее и открыл конверт.
Оливия написала немного, ее обычно аккуратный почерк выдавал сильное волнение. Он быстро прочел письмо, потом перечитал еще раз, сложил и сунул в карман.
Снова сел — рядом сразу пристроился Ахилл.
— А теперь, будь так любезна, расскажи, что же ты сказала Оливии. Поточнее, пожалуйста. Никакого звонка не было. Это сказка для мамы.
Рита хмуро спросила:
— Что ты намерен делать? — Она старалась выжать из себя слезу.
— Отвезти тебя в Амстердам, как только ты соберешь вещи. Ты решила, что Нелл продолжит ходить в свою школу, а каникулы будет проводить у бабушки, чтобы ты могла жить, как хочешь. Это решение остается в силе… Зачем ты это сделала, Рита? — Он вздохнул. — Скажи правду на этот раз.
— Девица здоровенная, а такая дура, — ядовито проговорила Рита. — Я только заикнулась, что ты устал от ее любви, как она тут же согласилась уехать. Не хотела мешать твоему счастью. — Рита засмеялась. — Хороший был шанс избавиться от нее. Жаль, что ты все раскрыл. Я настроилась выйти за тебя замуж. — Она пожала плечами. — Ну что же, на тебе свет клином не сошелся. Сам понимаешь, мне нужен богатый муж, который не мешал бы мне жить.
— Что ты сказала Оливии?
— Ну, что мы собираемся пожениться, что ты любишь меня, а она тебя смущает. — Рита взглянула на него. — Не смотри так, Хасо. Ты не можешь осуждать меня за то, что я сделала попытку выиграть.
Он сказал очень ровным голосом:
— Рита, иди уложи вещи, через полчаса мы уезжаем.
Когда она вышла, он достал из кармана письмо Оливии и перечитал его; на этот раз он улыбался.
На следующий день мистер ван дер Эйслер вместе с Нелл отправился в Англию.
Улица Силвестер-Кресент выглядела неприветливо. Моросил мелкий дождь. Паром опоздал, поэтому и поезд пришел в Лондон с опозданием. Оливия устала, хотела есть и была разбита, а вид чопорных домов с тюлевыми занавесками нагонял еще большее уныние. На углу она сошла с автобуса, дотащила сумку до двери бабушкиного дома и постучала.
Открыла мать.
— Дорогая, какой чудесный сюрприз! Ты так нежданно… — Она взглянула на усталое лицо Оливии. — Заходи. Попьем чаю, ты поспишь, а расскажешь все после.
— Что бабушка?..
— Ушла к старой миссис Филд на ленч. Найдем что-нибудь на кухне. Посиди, пока я сделаю чай, потом ты примешь горячую ванну, а я приготовлю поесть.
Час спустя, отогревшись в ванне, Оливия сидела с матерью за кухонным столом и ела суп. Она чувствовала себя намного лучше. Это не конец света. Она найдет другую работу и начнет все сначала. Забыть Хасо будет нелегко, но в последние два года ничто не давалось ей легко.
Пока обедали, мать не задавала вопросов, но после второй чашки чая Оливия рассказала, что произошло. Она говорила твердо, без жалоб и вздохов, а когда закончила, мать произнесла:
— Мне очень жаль, девочка. Но тебе не в чем себя упрекнуть. Ты все сделала правильно, хотя Рита должна была дать возможность мистеру ван дер Эйслеру проститься с тобой. Я раньше говорила и теперь скажу, что он добрый, хороший человек и не причинит умышленно боли ни тебе, ни кому другому.
— Так даже лучше, мама. Я чувствую себя ужасной дурой, Рита выставила меня глупой влюбленной девчонкой. Конечно, она не имела этого в виду, но для меня все было очевидно.
Миссис Хардинг оставила свои мысли при себе.
— Ну, моя дорогая, теперь ты дома. Поспи часок-другой, а когда бабушка вернется, я сама ей скажу.
— Бедная бабушка. Опять будет пилить меня. Но я как можно скорее устроюсь на работу.
Оливия устроилась даже скорее, чем она ожидала! Зайдя к мистеру Пейтелу в магазин за продуктами — бабушка послала, причитая, что в доме появился лишний рот, и у Оливии все еще звучали в ушах старухины жалобы, что здоровущие девицы бездельничают вдали от дома, — она застала мистера Пейтела в волнении. Он метался по магазину, что-то бормотал и заламывал руки.
— Что случилось? — сочувственно спросила Оливия.
— Мисс, у меня жена заболела, дочь уехала с мужем на похороны его матери, помогать некому, я в таком состоянии…
— Если хотите, я помогу, — предложила Оливия. — Вряд ли я сумею обслуживать, но принесу вещи из кладовки, расставлю на полках.
Он широко раскрыл свои добрые карие глаза.
— Мисс, вы согласны? Вы мне поможете? Только один-два дня… скорее всего один. Я вам заплачу.
— Вот только отнесу продукты бабушке и сразу вернусь.
Он дал ей фартук, показал, как работает кассовый аппарат, и вручил щетку.
— Мне некогда, — сказал он извиняющимся тоном, — нельзя заставлять покупателей ждать.
Она подмела пол под ногами у покупателей, улыбаясь тому, как удивляются леди, живущие по соседству и знающие ее в лицо. Закончив подметать, она нагромоздила целую гору из консервных банок, горшочков джема, пачек печенья, а потом, поскольку покупатели все шли, села за кассу и успешно справилась с делом. К концу дня она так устала, что не было сил ни о чем думать.