— Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, — пробормотал Тедди, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею.
Катрисия моргнула, открыв глаза, она не осознавала, что закрыла их, и ахнула: — Какие звуки?
В ответ Тедди убрал руку с ее груди и скользнул между ног, и Катрисия ахнула, затем застонала и сильнее прижалась к нему, когда он начал ласкать ее там.
— Эти звуки, — прошептал он, облизывая ее шею.
Почувствовав, как его клыки царапают ее кожу, она простонала: — Не кусаться!
— Хм-м? — спросил он, просовывая в нее палец.
— Не кусайся, — выдохнула Катрисия, накрывая его руку своей и справляясь, — это… это плохо для тебя. Я объясню, почему позже.
— Не кусаться, — согласился Тедди, а затем внезапно убрал руку с ее промежности, подхватил ее на руки и понес к кровати. Он опустил ее на нее, но не сразу последовал за ней. Вместо этого он поймал одну ногу и поднял ее, чтобы поцеловать ее подъем. Затем он прикусил ее, а другая его рука скользнула вверх по ее икре и остановилась на колене. — Мне тоже нравятся твои ноги. Они сильные и красивые.
— О, — задыхаясь, произнесла Катрисия, когда его губы двинулись по следу его руки, скользящей вверх по ее икре. Она задохнулась и слегка изогнулась, когда он наклонил голову, чтобы лизнуть ее колено.
— Тебе это нравится, — прорычал Тедди и снова лизнул складку, заставляя ее корчиться еще сильнее. Улыбнувшись, он медленно опустил ее ногу, только чтобы поднять другую. — Это общее развлечение — бомба, как сказали бы дети дома.
Катрисия, задыхаясь, рассмеялась, но прикусила губу, когда он лизнул ее под коленом, посылая в нее новую волну удовольствия.
— Что еще тебе нравится? — спросил он, вопросительно выгнув бровь и проведя пальцами по ее бедру.
— Иди сюда, и я скажу тебе, — прошептала она, поднимая руки.
Тедди заколебался, но потом опустил ногу и забрался на кровать. Он замедлил шаг, когда его лицо оказалось на уровне ее бедер, но она схватила его за руки и заставила подняться, пока он не опустился на четвереньки над ней, зажав колени между ее ног и обхватив руками ее плечи.
— Скажи мне, что тебе нравится, — прошептал он, наклонив голову и слегка наклонившись, чтобы лизнуть сосок одной груди.
— Ты мне нравишься, — просто сказала Катрисия, а затем положила ногу ему на колени и подняла руку, чтобы толкнуть его в плечо, сбивая с ног. Он упал на кровать рядом с ней с испуганным «Умф», и она немедленно перекатилась, а затем поднялась, чтобы оседлать его. Катрисия остановилась, прижав его мужское достоинство к животу, и злобно усмехнулась, увидев удивление на его лице.
Тедди улыбнулся, затем поймал ее за бедра и скользнул вперед вдоль своей длины, лаская их обоих этим движением. — Я люблю взбитые сливки.
Катрисия в замешательстве моргнула, ее руки потянулись, чтобы обхватить его руки, чтобы не упасть, когда он снова скользнул по ней вдоль своего тела. Задыхаясь в удовольствии, стреляющем через нее, она спросила неуверенно: — взбитые сливки?
— М-м-м, — Он поднял руку, чтобы погладить грудь, и добавил: — Я хотел бы размазать их по всему твоему телу и слизать. Потом Тедди ухмыльнулся и добавил: — Теперь не нужно беспокоиться о моем высоком холестерине.
Катрисия, задыхаясь, рассмеялась и выгнулась под его прикосновением, скользя по твердости, на которой лежала. Но ее веселье быстро угасло, и она застонала, когда его другая рука скользнула между ними для более целенаправленной ласки. Она на мгновение закрыла глаза, когда он прикоснулся к ней, но затем слегка приподнялась и потянулась, чтобы ввести его в себя, прежде чем снова опуститься с долгим стоном, который он повторил.
Катрисия немедленно обхватила другой ногой его бедра, чтобы помочь, а затем схватила простыни и рванула их, когда он сделал несколько коротких выпадов, прежде чем удовлетворение и бессознательность овладели ими.
Глава 7
Тедди проснулся и увидел Катрисию, свернувшуюся калачиком у него на груди, с открытыми глазами, рисующую кончиком пальца невидимые фигурки у него на животе. Он не знал, как она догадалась, что он не спит, но через мгновение после того, как он открыл глаза, она перестала рисовать, и наклонила голову, чтобы посмотреть на него.
— Привет, — прошептала она, улыбаясь.
— Привет, — пробормотал Тедди, обнял ее за плечи и притянул к себе для поцелуя, но остановился, почувствовав неприятный привкус во рту. Утреннее дыхание… или послеполуденное или вечернее дыхание. Он не был уверен, которое именно, так как понятия не имел, который час. Что бы это ни было за дыхание, оно было плохим, решил он с гримасой, и вместо того, чтобы обнять ее и притянуть к себе для поцелуя, он отодвинул ее в сторону, быстро сел и выскользнул из постели.
— Ты принесла мои вещи? — спросил он, но заметил свой чемодан на полу рядом с комодом, когда задавал этот вопрос, и подошел к нему.
— Что ты делаешь? — спросила Катрисия.
Тедди оглянулся и увидел, что она сидит и смотрит, как он открывает чемодан. — Ищу зубную щетку и зубную пасту, чтобы почистить зубы, а потом поцеловать тебя.
Катрисия хихикнула, и он услышал, как она встала, а затем ее ноги появились рядом с ним. Увидев их, он остановился и с восхищением посмотрел на них.
— У тебя ноги, как у молодого жеребенка, — пробормотал он, инстинктивно скользя рукой по гладкой коже внутренней стороны бедра. Катрисия придвинулась к нему, ее бедра слегка раздвинулись, и Тедди наклонился, чтобы поцеловать мягкие светлые волосы между ее ног. Когда она вздохнула, запустив пальцы в его волосы, он начал раздвигать ее ноги и наклонять голову, чтобы погрузиться между ними, но в последнюю минуту спохватился.
— Зубная щетка, — пробормотал он, отворачиваясь, чтобы продолжить поиски. Может, ей и все равно, что у него изо рта плохо пахнет, когда он целует ее там, но, в конце концов, он захочет поцеловать ее в губы, и тогда она будет против. Честно говоря, у него был такой вкус, будто что-то заползло ему в рот, пока он спал, и там умерло.
— Я положила ее в боковой карман, когда принесла из ванной в соседнем коттедже, — услужливо сказала Катрисия, наклоняясь, чтобы поднять его. От этого движения ее грудь оказалась прямо перед его лицом, и Тедди не удержался и наклонился вперед, чтобы взять сосок в рот.
Катрисия замерла и застонала от ласки, ее рука снова скользнула в его волосы, и Тедди повернулся, поймал ее руки, а затем заставил присесть перед ним на корточки, чтобы ей не пришлось оставаться согнутой. В таком положении она стояла на цыпочках, согнув колени по обе стороны от его ног, и Тедди не смог удержаться, чтобы не погладить то, что она неизбежно ему открыла. Его ласка вызвала у Катрисии глубокий стон. Когда она балансировала на цыпочках, он скользнул другой рукой, чтобы поддержать ее за спину и помочь сохранить равновесие, когда он ласкал ее, бормоча: — Я вижу, я не собираюсь спешить какое-то время рядом с тобой.
— А сколько времени у тебя будет продолжаться отпуск, прежде чем ты вернешься в Порт-Генри? — спросила Катрисия, затаив дыхание, когда он начал ласкать другой сосок. Вопрос заставил Тедди застыть.
Хмурясь, он отстранился и пробормотал: — Навсегда, Я думаю.
Катрисия смущенно моргнула. — Что?
Немного расстроенный осознанием того, что только что произошло, Тедди покачал головой, взял зубную щетку и зубную пасту, которые она подобрала и все еще сжимала в руке, затем поднялся на ноги, подталкивая ее к себе.
— Мне нужно почистить зубы, — рассеянно сказал он и обошел ее, но остановился в нерешительности. Он понятия не имел, где ванная. Его взгляд скользнул по комнате. В комнате было три двери, одна — двустворчатая, очевидно, чулан, но вдоль одной стены располагались еще две двери, по одной с каждой стороны. Одна, без сомнения, вела в остальную часть дома, но другая могла быть ванной, подумал он и попробовал дверь справа, с облегчением увидев, что она ведет в ванную комнату. Он нашел выключатель, включил его и вошел в комнату. Его взгляд остановился на душе, когда он подошел к раковине, и он решил, что душ, вероятно, тоже хорошая идея.
Тедди открыл зубную пасту, выдавил немного на зубную щетку и начал чистить зубы, когда увидел, что Катрисия последовала за ним в комнату. Она терпеливо ждала, пока он чистил зубы, язык и полость рта. Но когда он выключил кран и пошел в душ, чтобы открыть кран, она спросила: — Что значит — навсегда?
— Я имею в виду, что вряд ли смогу вернуться таким, какой я есть, — тихо сказал он, регулируя краны так, чтобы температура была такая, как он хотел. Затем, шагнув в душ, Тедди поймал ее за руку и потянул под струю воды, добавив: — Было бы немного трудно объяснить мою внезапно помолодевшую внешность.
Осознание этого было для него довольно мучительным. Он ожидал, что еще год будет начальником полиции Порт-Генри, а потом уйдет на пенсию и проживет остаток дней в маленьком городке, где родился, вырос и прожил большую часть своей жизни.
— Но почему? — спросила Катрисия с искренним недоумением, когда он взял мыло и начал растирать его между ладонями, чтобы создать пену. — Я имею в виду, я думала, что люди в Порт-Генри знают о нашем виде.
Ее слова закончились вздохом, когда он начал водить мыльными руками по ее телу. Тедди слабо улыбнулся, увидев, как ее соски мгновенно набухли, а дыхание стало частым и неглубоким от простого прикосновения. Эта жизнь с подругой жизни была довольно мощной Моджо. «Худший любовник в мире был бы звездой, если бы его поддерживала такая любовь», — подумал он. К счастью, он не был плохим любовником. По крайней мере, он не думал, что он таким был. Конечно, он может ошибаться, признал Тедди, закончив с ее грудью и позволив своим рукам скользнуть вниз по ее животу, прежде чем одна скользнула к ней сзади, а другая скользнула между ее ног. Долго он там не задержался. Прикосновения к ней возбуждали их обоих, и у него не было желания отключаться в душе.
— Тедди, — сказала она, обхватив его лицо руками, когда он снова потянулся за мылом. — Разве люди в Порт-Генри не знают о нас? Я думала, что они знают.