– Простите меня, пожалуйста. – Я тяжело опустилась на диван и уронила голову на руки.
– Хотя, получив от вас письмо, он как будто даже взбодрился. Когда мы росли, я старался опекать Тома, и, видя, в каком он теперь состоянии, почувствовал себя бессильным. Словно не справился со своей ролью старшего брата. И, когда от вас пришло письмо, невольно направил на вас часть своей злости.
– Я решилась сделать письмо чуть более личным, чтобы Том и Аманда немного узнали обо мне и моей семье. О том, как мы все им благодарны. Надеялась, что это их тоже поддержит. Хотя бы самую малость. Не могла себе представить…
– Нелегко представить себя на месте других. – Джо сел рядом, и я почувствовала, как подо мной сдвинулась диванная подушка. От него пахло сигаретами. – Я думал лишь о том, что потеряли мы, а не о том, что могла приобрести безликая для меня женщина. Но, увидев вас, осознал, что без Калли ваше появление здесь было бы невозможным, и по-настоящему горд за нее. Добрая душа – она бы хотела, чтобы все так и получилось.
– Спасибо.
– Не за что. – Его любезность оставила во мне похожий на стыд тяжелый осадок, и я не знала, что еще сказать. К счастью, в это время пришел Том.
Я повернулась на сиденье и помахала на прощанье рукой. Том стоял на ступеньках и становился все меньше, а я смотрела в заднее стекло, пока он не исчез вовсе.
Машина у Джо была старая и раздолбанная. От заднего стекла наполовину отклеился стикер из тех, какие обычно лепят на бамперы: «ЛУЧШЕ БЫ Я ПОШЕЛ НА РЫБАЛКУ». Весь салон был завален пакетами из «Макдоналдса». Один, валявшийся на полу, я отпихнула, чтобы освободить место для ног.
– Казалось бы, после инфаркта Тома мне следовало поумнеть. Но иногда это лучшее решение, если ты за рулем. Швыряй назад все, что попадает под руку. – Он опустил стекла обоих окон, и поток воздуха ослабил запах дыма и картофеля фри.
Я нажала на кнопку на навигаторе, который Том вложил мне в руку, когда мы уезжали, но ничего не произошло. Устройство имело зарядный шнур, и я вставила его в гнездо прикуривателя. Индикатор заряда аккумулятора на боку засветился зеленым.
– Совсем выдохся, – прокомментировала я.
– Пока я представляю, куда ехать. Если потребуется, там лежит карта. – Джо показал на бардачок. Я потянула за ручку и вытащила пакетик конфет.
– Детские карамельки?
– Часто катал девчушек, когда они были маленькими. Том был целыми днями на работе, Аманда зашивалась с двумя малютками, и ей не хватало денег, чтобы их как-то развлечь. Мы ездили куда глаза глядят, запускали воздушных змеев, бегали наперегонки по холмам. В машине постоянно находился пакетик с карамельками, и я всякий раз извлекал его на свет, когда начинались неизбежные вопросы: «Далеко еще?» С годами сам к ним пристрастился. Не слишком здоровая привычка, если проводишь так много времени в машине.
– Чем вы занимаетесь?
– Продаю чистящие средства гостиничным сетям и крупным организациям. Звучит не слишком весело, но не так легко найти работу людям среднего возраста. Когда накрылся наш бизнес, я решил подыскать что-нибудь поспокойнее. Теперь мне каждый день говорят, куда ехать и что говорить. Нельзя об этом думать, но мне не хочется надолго оставлять Тома. Он так занят заботами об Аманде, что ему не хватает времени позаботиться о себе. По мне, так сидеть бы с ним вдвоем целыми днями на бережку с удочками, но рыбалкой, как известно, на жизнь не заработать.
Мы болтали о разных пустяках, пока не съехали с шоссе на магистраль с разделительной полосой. Джо прибавил скорость, поднял стекла, и я пригладила волосы.
– Могу я вам задать вопрос о Софи? – Я старалась подобрать нужные слова. – Она умерла недавно?
– Умерла? – Джо в изумлении покосился на меня. Справа проревел сигнал, он снова посмотрел на дорогу, резко вывернул руль, и меня бросило на дверь. – Софи жива!
– Простите, но Аманда сказала: «Мы ее тоже потеряли». – Я почувствовала, как у меня вспыхнули щеки. – Прошу прощения… я решила…
– Софи в Испании со своим приятелем. Она отдыхала, когда сестра попала в аварию. Я сообщил ей о трагедии по телефону, но она ответила, что не приедет на похороны. Ей требуется время, чтобы осознать случившееся. Но мы считали, что к сегодняшнему дню она должна была вернуться.
– И она никак не контактирует с родителями?
– Не прислала ни одной весточки.
– Том говорил, она исчезала и раньше?
– Да. После его первого инфаркта от переживаний слиняла на несколько месяцев, а затем в один прекрасный день появилась на пороге, словно ничего не произошло. Уверен, что и на этот раз будет то же самое. Вернется, как поступала всегда. Хотя могла бы сообщить, где она и как она. Вот на той круговой развязке я не уверен, куда поворачивать.
Я снова нажала на кнопку навигатора, и на этот раз устройство заработало и вскоре предложило нам несколько вариантов. В одном из разделов меню хранилась память о прежних маршрутах. Я посмотрела на Джо – он все свое внимание сосредоточил на дороге. Обуреваемая желанием побольше узнать о Калли, я коснулась экрана. Куда ей нравилось ездить? Последний маршрут был проложен за несколько дней до аварии. Я ввела команду «воспроизвести», а затем, увеличив карту, прочитала название: «Аэродром Бертон». Жуткая глушь, но я хорошо знала, где он находится. Когда я была совсем маленькой, у нас некоторое время жила овчарка по кличке Фокс. Она досталась нам из приюта, куда отца вызвали, чтобы он ее усыпил, а он привел ее к нам домой. Старая, истощенная, местами облысевшая, с людьми она вела себя тихо, но проявляла агрессию к другим собакам. Каждый вечер после работы отец запихивал Фокса в машину и вез на аэродром. Взлетное поле забросили несколько лет назад, рядом никто не жил, так что риск наткнуться на другого пса на прогулке был минимален.
Но что понадобилось там Калли?
Глава 12
В моей квартире было тепло. В воздухе витал чесночный запах от съеденной вчера вечером лазаньи. Я бросила ключи на кухонный стол, подняла окно и высунулась наружу, чтобы помахать на прощанье Джо, чья машина осторожно пробиралась вдоль дороги. В голове у меня гудело от сдерживаемого напряжения – день выдался тяжкий. Но наконец я у себя. В безопасности. Джо исчез за углом. Я, не подумав раздеться, уселась за кухонный стол, включила ноутбук и моргнула, когда он ожил и экран ярко осветился.
Калли Валентайн – вот чье сердце билось в моей груди, и я больше не могла не думать о ней.
Я вбила в поисковую строку «Гугла» ее фамилию, затем добавила «автокатастрофа» и дату, когда она случилась. При этом я не сомневалась, что получу детальное описание происшествия. Мне не давала покоя мысль: если загадка Калли настолько заинтриговала меня, то каково убитым горем Тому и Аманде не знать ответов на возникающие в их головах вопросы? Я могу им помочь. Эта мысль прочно засела в моем мозгу. Мои пальцы соскользнули с клавиатуры, и я откинулась на стуле. Беда в том, что нам ничего не известно. Слова Тома остриями кололи мне мозг. Что, если я сумею выяснить, почему Калли сбежала со свадьбы и оказалась одна в машине далеко от дома?
Прочитав в Интернете отчет об автокатастрофе, я не узнала ничего нового. Во время удара о дерево Калли оказалась не пристегнутой ремнем безопасности. Условия вождения названы тяжелыми – дорожное покрытие было мокрым. Случай отнесли к разряду «смерть по неосторожности», другие машины в аварии не участвовали.
Я пробежала по страницам Калли в соцсетях и не обнаружила ничего особенно личного. На фотографии профиля в «Фейсбуке» она смеялась, демонстрируя ровные, невероятно белые зубы. И была нисколько не похожа на бледную, хмурую девушку, которую сфотографировали на свадьбе. Ее посты были обыденны и нерегулярны, фотоальбом пестрел снимками с Натаном. Он был помечен как Натан Прескотт, и как только я узнала его фамилию, мои пальцы забегали по клавишам. Возникло его миниатюрное изображение: смуглый, в рубашке с галстуком в полоску, темные глаза смотрят прямо в объектив. До смешного смазливый. В биографических данных сообщалось, что он бухгалтер в «Нэш энд Роджерз». Я зевнула. Мысли роились в голове, я щурилась от усталости. Как узнать, что случилось тем вечером? Мне вдруг показалось, что у меня ничего не получится, но и бросить это я тоже не могла – не могла предать Тома и Аманду, даже не попробовав им помочь.
Я решила зафиксировать все, что мне известно. С тех пор, как мне выписали лекарства, память меня подводила, и я легко путалась, теряя направление мысли. Я достала из шкафа альбом, нарисовала квадратик, а в нем черным фломастером написала: КАЛЛИ. Потом провела линию к квадратику поменьше, в котором вывела НАТАН. Готовясь к экзаменам, я привыкла выстраивать в голове схемы, тем самым давая простор мыслям, но теперь не знала, куда двигаться дальше. Тут я вспомнила последний маршрут Калли: его конечная точка – аэродром Бертон, странное место для посещений. Я нашла его в «Гугле»: в последнем сообщении, датированном несколькими месяцами назад, говорилось, что очередное ходатайство о застройке территории было отклонено, поскольку эта зона имеет статус охраняемой.
Мне потребовались цветные ручки и новые квадратики, чтобы зафиксировать уже известные факты. Калли на свадьбе. Ранний отъезд Натана. Аэродром Бертон. Авария. От Тома и Аманды я узнала, что Калли работала сестрой в стоматологической клинике, а теперь обнаружила старый газетный репортаж с фотографией: на снимке несколько девушек с ослепительными улыбками в угольно-черных туниках держат гигантский чек на пятьсот фунтов. В статье говорилось, что сотрудники клиники, где работала Калли, участвовали в благотворительном марафоне по сбору средств на исследование методов борьбы с раковыми заболеваниями. Я добавила детали в схему и, когда она была готова, прикрепила ее к холодильнику магнитными буквами, которыми раньше пользовалась, когда писала сообщения Сэму. Затем села и так долго смотрела на лист, что белые промежутки между квадратиками исчезли. В кухню вползли тени, в окно подул холодный ветер, и по рукам у меня побежали мурашки. Я потянула вниз оконную раму. Луна за стеклом серебрилась и отражалась в лужице воды на дне мойки. Я провела по ее поверхности пальцами, и луна скрылись за сеткой ряби. Сквозь мысли пробился звонок мобильника, и я вытерла пальцы, прежде чем взять трубку.