Я потерла лоб, словно от этого вместе со звуком могло, как джинн из бутылки, возникнуть изображение. Дыхание в трубке стало прерывистым, послышалось легкое покашливание, будто у человека першило в горле, но я не поняла, мужчина мой «собеседник» или женщина.
– Привет! – Я не могла больше ждать и сдалась первой. Стрекотание в ухе дало мне понять, что связь прервалась. Я позвонила еще раз, на этот раз с телефона Калли, но автоматический голос уведомил меня, что аппарат абонента отключен. Ну и как теперь быть?
На кухне было темно, лишь мерцал зеленым таймер на плите. Час ночи. Глаза саднило от желания уснуть, но я не могла оторваться от окна на кухне. Так долго простояла на коленях на деревянном стуле, на котором обычно сижу за завтраком, что ноги уже перестало покалывать, и они окончательно онемели. Прогулка от паба до дома выбила меня из колеи, и я не переставая думала о Нейле. Каждый раз, когда мне хотелось лечь в постель, что-то на улице привлекало мое внимание. Таящаяся за машиной тень, тень, мелькнувшая у двери. Ночь окутала все безмолвием. Но тишину, помимо гудения холодильника, то и дело нарушал какой-нибудь звук: визг кошки или тарахтение автомобиля вдали. Я держалась за телефон Калли, как утопающий хватается за соломинку. Мысли путались в голове. Кто за ней следил? Не следят ли эти люди и за мной? Я окинула взглядом улицу, но никого не увидела.
Наконец я разогнулась и принялась, притопывая, разминать онемевшие ноги. Не в силах идти чистить зубы, капнула на подушку лавандовым маслом, чтобы расслабиться, и рухнула в постель. Но, ожидая, когда усталость возьмет свое, я снова задалась вопросом: а закрыла ли я дверь, в безопасности ли я? Встала, подергала ручку, проверила, закрыта ли задвижка, но нисколько не успокоилась. Кто-то на меня охотится. Несомненно. Я крутилась и металась в кровати, пока не зажгла лампу на тумбочке. Золотистое сияние наполнило комнату, и, ободренная мягким ласковым светом, я наконец закрыла глаза.
Сон пришел, но легче не стало, отрывочные картины сменяли друг друга, чередой проходили лица: Крис, Нейл, Натан. Калли молила о помощи. Кто-то за ней следил, гонялся за ней, и при мысли, что те же люди охотятся теперь на меня, я ощутила приступ паники.
Глава 27
Меж лопаток у меня стекали струйки пота. Пятничное утро только начиналось, но в перегретом полицейском участке было нестерпимо жарко. Я сидела в приемной уже около часа. От резкого света помещение казалось враждебным, мне чудилось, что серые стены колеблются передо мной, а потолок стремится раздавить. Жесткое пластмассовое кресло было привинчено к полу, я стиснула подлокотники, чтобы подавить желание уйти, и продолжала вдыхать спертый воздух.
В сумке у меня был спрятан телефон Калли – единственная улика, свидетельствовавшая о том, что за ней следили. Что ее преследовали. Если она завела любовника, за ней мог следить Натан, но я вспомнила, как бережно он обошелся со мной, когда мне стало плохо, и не могла поверить, что это он был причиной ее страхов. Не знаю, правильно ли я поступила, явившись сюда. Сердце у меня разрывалось при мысли, что к дому Тома и Аманды подъедет полицейская машина, в их душную гостиную войдет угрюмый сержант и объявит, что смерть Калли стали считать подозрительной. Не сделаю ли я им хуже?
Я плохо соображала – выводил из себя постоянный шум: телефонные звонки, хлопанье дверей, потрескивание в рациях. У сидящего напротив мужчины татуировка на шее изображала колючую проволоку, от его одежды разило табаком. Я не могла смотреть, как он трясет коленом и бесконечно открывает и закрывает крышку зажигалки «Зиппо».
Дверь слева, зажужжав, открылась, и полицейский, слишком юный на вид, позвал:
– Дженна Маккаули!
Я встала и кивнула.
– Я Дженна.
– Я констебль Ходжес. Пожалуйста, следуйте за мной. – Он повел меня по показавшемуся бесконечным коридору.
Я старалась не отстать, и подошвы моих сандалий скрипели на белом грязном линолеуме. Когда меня пригласили в маленький кабинет, я совершенно выдохлась и с облегчением опустилась на стул.
– Вы сказали, что располагаете некоей информацией относительно одной подозрительной смерти. – Ручка констебля Ходжеса застыла над блокнотом. Его слова меня сразу ошарашили.
– Вы будете разговаривать со мной один? – спросила я. – Разве в таких случаях не требуется еще человек? Полицейский?
– Это не формальный допрос, мисс Маккаули.
– Но вы все запишете? – Я оглянулась. Вокруг были только голые стены. Единственное маленькое прямоугольное окно располагалось настолько высоко, что в него не удалось бы разглядеть ничего, кроме облаков.
– Вы слишком насмотрелись телевизора. У нас с вами неофициальная беседа. Начнем с вашей фамилии и адреса.
Его ручка металась по страничке блокнота, пока я диктовала свои данные.
– По поводу чьей смерти вы к нам пришли?
– Калли Валентайн.
– Она ваша родственница?
– Нет.
– Ее родные в курсе, что вы обратились в полицию?
– Не совсем.
– Она ваша подруга?
– В каком-то смысле.
– В каком-то смысле? – Констебль удивленно изогнул бровь.
– Да, в каком-то смысле. – На этот раз мой голос звучал тверже. Я рассказала ему об аварии Калли. – Не могу поверить, что это был несчастный случай. – Пока я описывала свой визит в паб и передавала подслушанный там разговор, лицо констебля оставалось бесстрастным. – И у меня есть вот это. – Я почти торжествующе подвинула к нему телефон, он взял его и, просматривая тексты, делал записи в блокноте.
– Телефон был найден в том месте, где она работала?
– Да.
– Но откуда такая уверенность, что аппарат ее?
– Он был в ее ящике. Пробейте номер, вот вам и доказательство.
– Доказательство чего? Не все так просто, мисс Маккаули. Если тариф подразумевает оплату разговоров по предоплате, хозяина почти невозможно отследить. Но даже если аппарат принадлежал мисс Валентайн, это еще не означает, что ее смерть подозрительна. Подождите здесь. – Он вышел из кабинета, и дверь за ним захлопнулась.
Я встала и принялась ходить по комнате. Нарезая круги в таком маленьком помещении, чувствуешь себя крысой в клетке.
Прошло много времени, я успела выпить всю воду из предложенной мне белой пластиковой чашки, которая проминалась под пальцами, когда констебль Ходжес проскользнул в кабинет и сел на прежнее место.
– Оказывается, мы в свое время расследовали обстоятельства гибели мисс Калли Валентайн. Случившееся признали несчастным случаем.
– Знаю, но…
– Ее родных и друзей тщательно опросили. Расследование было доскональным.
– А телефон?
– Разберемся. – Он протянул мне аппарат.
– Разве он вам не нужен? В качестве улики? – продолжала настаивать я.
– На данной стадии нет смысла вновь открывать расследование, но, как я вам обещал, мы займемся этим делом. А вы будьте на связи, если еще что-нибудь всплывет. И не стесняйтесь, если сочтете нужным зайти.
– Но у меня сильное ощущение… – Я повысила голос.
– К сожалению, нам требуется нечто большее, чем ощущения, мисс Маккаули. – Его сарказм меня уколол. – Я вас провожу. – Ходжес вложил телефон мне в руку, подошел к двери и открыл ее с таким видом, словно говорил, что больше меня не задерживает.
Выйдя из полицейского участка, я села на холодные ступени и сразу почувствовала, как промозглая сырость пропитывает одежду. Хоть солнце и пробивалось сквозь облака, было зябко, и я, обхватив ноги руками, опустила подбородок в колени. Луч надежды, появившийся было в участке, исчез. Выражение лица констебля Ходжеса было таким же, как у Рейчел прошлым вечером. Мне никто не верил, и я понятия не имела, что предпринять дальше. В два у меня была назначена встреча у канала с Натаном, но я не знала, идти туда или нет. Стукнула автомобильная дверца, и я быстро повернулась на звук. Вдоль противоположной стороны улицы тянулась вереница магазинов, и на парковке у одного из них стоял желтый спортивный автомобиль. Я видела эту машину раньше, но не сразу сообразила где. На стоянке у стоматологической клиники. Неужели Крис?
В машине никого не было. Я начала выбивать тревожный ритм по тротуару, но все же справилась с природным инстинктом спасаться бегством. Только что продемонстрированное недоверие добавило мне решительности, и я осмелилась перейти через дорогу. Надо выяснить отношения с Крисом, спросить, что ему, черт возьми, надо. Я оперлась о капот и постаралась вести себя естественнее, чем ощущала себя: начала дышать через нос, разжала кулаки. Дверь аптеки распахнулась, и на пороге появилась длинноволосая шатенка.
– Извините, – нахмурившись, сказала она, – не могли бы вы не облокачиваться о мою машину?
Я пробормотала извинения и ретировалась.
Разум и тело у меня словно были отделены друг от друга, голова плыла. А моя ли это вообще была голова? Мотор желтого автомобиля, который, как я была уверена, принадлежал Крису, загудел. Я злилась, была испугана, сбита с толку. Я чувствовала что угодно, кроме ощущения порядка в собственных мыслях. Я понимала, что дальше так продолжаться не может, и, прислонившись к шероховатой кирпичной стене, набрала номер.
– Пожалуйста, помогите мне.
Глава 28
Ванесса сказала, что рада меня видеть, и пригласила сесть. Она не спросила, почему я умоляла ее секретаршу Беверли назначить мне встречу с ней. Швырнув сумку на пол, я опустилась на диван, и Ванесса пододвинула ко мне коробку с бумажными носовыми платками, словно чувствовала, что наступил день, когда она способна меня переломить. Я не могла унять дрожь в коленях и попыталась придать хоть какую-нибудь логику тому, что так отчаянно хотела ей рассказать. Ванесса налила из графина воду в два стакана, и я, сделав глоток, порадовалась ее прохладе. Всю дорогу от полицейского участка я бежала, и вот теперь сидела вспотевшая и дрожала всем телом. Голова болела, и каждый раз, когда я вдыхала лаванду из ароматизатора, обруч на лбу сжимался сильнее.