Карен на секунду задумалась, потом кивнула.
— Хорошо, давай.
— Что ты хочешь на ужин?
— Что-нибудь вкусное — и побольше. До выступления наедаться нельзя, трудно потом двигаться, так что я с утра ничего не ела. Только я не люблю рыбу с костями, — она допила виски и, запрокинув голову, стряхнула в рот подтаявшие кубики льда. — Жди меня после двух у служебного выхода. Это на параллельной улице возле стоянки такси. Хорошо?
— Договорились.
— Ну, мне пора. До встречи!
Она снова улыбнулась, встала и пошла между столиками к служебной двери в углу. Дел проводил ее глазами и подозвал официантку, чтобы расплатиться, удивив ее тем, что уходит, не дождавшись второй части. Ему не хотелось еще раз смотреть, как Карен раздевается — там, на сцене, под взглядами посторонних людей. Он прекрасно понимал, что это ее работа — и все равно было неприятно.
Пакеты на заднем сидении еще не успели остыть. Он купил все самое вкусное, что мог придумать, и запасся парой бутылок шампанского — теперь оставалось только ждать. На улице было совсем тихо, со стороны «Азалии» больше не доносилось еле слышной музыки — очевидно, представление закончилось и девушки вот-вот начнут выходить.
— Эй, красавчик, ты не меня ждешь? Проститутка забрела сюда явно случайно — вокруг было совсем пусто и найти здесь клиента едва ли представлялось возможным. Очевидно, поэтому она так прилипла к Делу:
— Всего десять баксов — получишь удовольствие по-быстрому Ну давай, а? Тебе повезло, обычно я меньше полсотни не беру, просто такой красавчик получит почти задарма, — бубнила она, обдавая его запахом духов — пила она их, что ли? Едва взглянув на нее, он махнул рукой.
— Проходи, проходи, мне не до тебя.
Она отошла футов на двадцать и остановилась, продолжая вполголоса бормотать что-то о десяти баксах, уже сама с собой.
Дверь на противоположной стороне улицы открылась и несколько девушек выпорхнуло наружу. Минуту поболтав, они разбежались, две остались на стоянке, а одна быстро пошла в сторону проспекта.
Снова открылась дверь, и в очередной стайке девушек Дел заметил Карен. Помахал рукой — она встрепенулась, улыбнулась и побежала к нему через дорогу. На ней были джинсы, кроссовки и кожаная куртка, застегнутая до горла; волосы, по-прежнему взбитые и зачесанные наверх, с такой одеждой выглядели странно. Широко улыбаясь, она подошла к нему и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку.
— Еще раз привет!
— Здравствуй.
Он на миг прижал ее к себе, почувствовал, как тело внезапно откликнулось на близость девушки — и с сожалением отпустил.
— Садись, поехали.
Дел сел за руль и внезапно увидел, что Карен застыла на месте, глядя в сторону. Там, согнувшись и цепляясь за стену, стояла та самая проститутка, которая лезла к нему несколько минут назад. Ей явно было плохо, похоже, ее тошнило. Вдруг Карен шагнула к проститутке и склонилась над ней — та вздрогнула, подняла голову и, внезапно просияв, схватила ее за руку.
Они поговорили несколько секунд, потом Карен обернулась к машине, крикнула:
— Сейчас, подожди минутку! — достала из кармана платок, обтерла девице залитое слезами лицо и полезла в сумочку.
Дел продолжал наблюдать. Купюра — он не разглядел, какая — перекочевала из сумочки Карен в кулак проститутки, та сказала еще несколько слов и пошла, почти побежала, куда-то вглубь квартала.
Карен вернулась и села в машину. Лицо ее было хмурым и усталым.
— Это твоя знакомая? — спросил он, выезжая на проспект.
— Да, бывшая соседка, — ответила она, окинув его настороженным взглядом, и отвернулась к окну.
— Карен... извини, может, это не мое дело — она что, сказала тебе что-то неприятное? Я видел, ты дала ей деньги.
— У нее был неудачный день.
— И поэтому ты дала ей денег?
— Да, ей надо. Слушай, не трави душу, давай не будем об этом.
Он успокаивающе положил руку ей на колено.
— В чем дело, что тебя так расстроило? Я что-то не так сказал?
Она попыталась улыбнуться.
— Да причем тут ты... Я просто не могу помочь Мэдди — и меня это злит. Деньги ей, конечно, нужны на дозу — но я же не могла ей их не дать!
— А может, не стоило? Ведь ей только хуже будет.
— У нее уже началась ломка. Ты хоть знаешь, что это такое?
— Знаю, — кивнул Дел, — наверное, ты права. Помолчав немного, он спросил:
— Карен, а сама ты... употребляешь наркотики? Девушка, не глядя на него и думая о чем-то своем, покачала головой.
— Нет, лет пять назад пару раз попробовала — и все. Даже травку не курю. А ты?
— Нет. В колледже иногда покуривал травку — это считалось очень круто, завалиться на вечеринку с косячком. А с тех пор — нет.
До самого дома Карен молчала. Выходя из машины, Дел сказал, не зная, как отвлечь ее от печальных мыслей:
— У меня все заднее сидение забито едой — я заказал в ресторане ужин на четверых и еще торт.
Она, наконец, снова улыбнулась.
— На четверых — зачем? Будет кто-то еще?
— Только мы с тобой, но ты же сказала, что очень хочешь есть, и потом...
— И потом ты хочешь, чтобы что-то осталось еще и на завтрак? — рассмеялась она.
— Ну... в общем... да, если ты не против.
Войдя в квартиру, она остановилась и огляделась, улыбаясь.
— К твоей квартире трудно привыкнуть. Такая огромная!
Дел избавился от пакетов, сгрузив их на кухонный стол, и подошел к ней, держа в руке последний.
— Это тебе.
Это был трикотажный спортивный костюм бирюзового цвета — брюки, шелковистая майка и курточка — мягкий и уютный даже на вид. Карен посмотрела на него, потом перевела взгляд на Дела. Он пожал плечами, неловко улыбнувшись.
— Я подумал... пока тебя ждал... что тебе подойдет. Сможешь переодеться. Ничего?
Девушка быстро шагнула к нему, положила руки на плечи и легонько поцеловала в уголок рта. Не выдержав, Дел схватил ее обеими руками и прижал к себе, сквозь одежду почувствовав теплоту и мягкость ее тела. Он думал, что уже забыл, как это делается, но губы сами вспомнили то, что умели когда-то. Они прикоснулись к ее нежному розовому рту, сначала робко — словно пробовали его на вкус — а потом уверенно и жадно. Сердце отчаянно забилось, он задохнулся, забыв, что нужно дышать, но взял себя в руки и отступил на шаг. Карен улыбнулась и побежала в сторону ванной, оглянувшись на пороге.
— Я быстро!
Накрывая на стол, Дел поймал себя на том, что насвистывает. «Что сказала бы Мэрион...» — подумал он и вдруг понял, что эта мысль впервые не вызывает у него никаких эмоций — ни тоски, ни бешеной злобы — может быть, легкую усмешку, не более. В подобной ситуации Мэрион, разумеется, не преминула бы ляпнуть какую-нибудь глупость, вроде того, что женщина для него всего лишь «объект сексуального использования» — одно из ее любимых идиотских выражений.
Он расставил на столе закуски, сунул в кастрюлю со льдом шампанское и стал с нетерпением ждать, прислушиваясь к плеску воды. Наконец задвижка щелкнула и на пороге появилась Карен — босиком, с мокрыми волосами, свободно рассыпавшимися по плечам.
Костюм действительно подошел — яркий бирюзовый цвет прекрасно оттенял ее кожу и светлые волосы, да и размер оказался в самый раз — не слишком обтягивал, но соблазнительно круглился на груди и бедрах.
Дел сидел, не шевелясь, и смотрел на нее во все глаза. Вместо того, чтобы устроиться напротив, на диване, Карен подошла совсем близко, присела на корточки, взяла его руку и прижала к щеке, глядя на него снизу вверх.
— Спасибо.
Он потянул ее к себе и усадил на колени. Отстраниться она не пыталась — лишь спросила в улыбкой:
— Чего ты так смотришь?
— Твой синяк под глазом... Еще немного заметно, — легонько, кончиками пальцев, он погладил ее по щеке.
— Я знаю, ничего,скоро пройдет.
— Я очень рад, что смог тебя найти, — сказал Дел совсем тихо, прижавшись лицом к ее плечу. Посидел так немного, потом встал и поставил ее на ноги. — Ну вот, ты голодная — а я тебя отвлекаю всякими глупостями. Садись, давай поедим, — и кивнул на стол.
Там было все, что он только смог придумать — икра, устрицы, ростбиф, ветчина, какие-то салаты, маринованные овощи, семга — словом, как Карен и просила — побольше и повкуснее. Судя по ее восхищенному виду, он попал в точку.
Несколько минут прошли в молчании — Карен наслаждалась вкусной едой и хотела перепробовать все, что было на столе — накладывала себе то одно, то другое, иногда брала добавку чего-то, особенно понравившегося. В конце концов она блаженно зажмурилась, откинувшись на спинку дивана.
— Господи, как вкусно...
— Еще телячьи котлеты будут — их только в микроволновке подогреть надо. И торт.
— С тортом я точно не справлюсь, давай оставим на завтрак?
— А котлеты? — улыбнулся он.
— Сейчас передохну немножко.
Дел вспомнил про шампанское и принес его.
— Хочешь?
— Налей, только немного — у меня было сотрясение мозга, после этого целый год пить нельзя. Правда, год уже прошел.
— Зачем же ты в этой «Азалии» пила столько виски? Тебе плохо не будет?
Она внезапно рассмеялась.
— Ох, Дел... Да это же чай был... с лимоном и сахаром. Я просто очень пить хотела.
— Какой еще чай?
— Мы — ну, девушки — в перерывах должны пить с посетителями — в «Азалии» это тоже часть работы. Потом мы получаем половину от стоимости заказа, но пьем, конечно, не спиртное. Посетители платят втридорога, а бармен хорошо знает, что налить, чтобы по цвету похоже было, — она нахмурилась. — Ты извини, что я это «виски» заказала, без этого нам нельзя было бы там поговорить. И не говори никому, ладно?
— Все в порядке.
Карен снова засмеялась, махнула рукой и еле пробормотала сквозь смех:
— Я сейчас представила себе, как бы выглядело последнее выступление, если бы мы действительно пили в перерывах.
Дел тоже вообразил себе толпу пьяных стриптизерок, еле стоящих на ногах, цепляющихся друг за друга, не попадающих в такт музыке и вдруг, неожиданно для самого себя, рассмеялся, впервые за много-много месяцев.