Контрольным выстрелом в сердце оказывается стаканчик с двумя зубными щетками.
У Вани есть девушка. Ваня ЖИВЕТ с девушкой!
А я-то уже размечталась… настроила планов…
Чувствую себя грязно.
В голове шумит рой мыслей и единственное, что мне сейчас хочется быстрее смыть с себя запах чужого мужчины, который когда-то был моим, и сбежать отсюда.
13
— Елку нарядила?
— Неа.
— Гирлянду хотя бы повесила?
— Не…
— Горошек и кукурузу купила?
— Ага, две банки и того и того, люблю и без салатов их поесть.
— А, я ни елку не нарядила, ни продуктов, не купила, ни уборку не сделала. Зато…
Светка выдерживает театральную паузу, из-за которой мне приходится оторвать взгляд от своей тарелки и посмотреть на подругу. Та только этого и ждет. Улыбается хитро, разрумянилась, глаза блестят. Подается вперед и заговорщицки шепчет:
— Зато я была просто на фантастическом свидании!
Тоже мне информация. Наше прошлое не до свидание с парнями из тиндера можно тоже назвать «фантастическим».
— Да ну…
— Ну да!
Возвращаюсь к своей тарелке. Аппетита нет. Настроения болтать тоже.
Поскорее бы закончились рабочие дни и наступили долгожданные новогодние выходные. Я завалюсь на все дни на диван и буду спать, поглядывая одним глазом в телевизор.
— Ты просто не представляешь, кто пришел ко мне на свидание! — шипит Трофимова.
— Даже не хочу представлять.
— Ты последние недели просто ужасна, подруга! Что ты хочешь увидеть в этом салате? Эта рыба давно мертва, ешь ее, а не гипнотизируй! — Света цедит кофе, поглядывая на меня исподлобья.
— Что-то меня тошнит. Этот тунец не очень пахнет.
Отодвигаю от себя мой незадавшийся обед.
Подруга подвигает его к себе, наклоняется и принюхивается.
Впервые за несколько недель меня что-то смешит и я улыбаюсь. Кажется, мое лицо уже забыло, как это делать.
Я стараюсь.
Черт, возьми!
Я, правда, очень стараюсь жить как раньше. Восстановить свой рухнувший внутренний мир.
— Фу, согласна, тунец протух. Сиди здесь, я сейчас верну это и потребую компенсацию! Хочу их фирменный чизкейк, они теперь просто обязаны нам его подарить, — Трофимова выбирается из-за стола, напускает на себя грозный вид и идет разыскивать официанта.
Мне нужна передышка. Вздыхаю. Бездумно смотрю в окно, за которым улицы Москвы засыпает долгожданным пушистым снегом.
Надеюсь, этот пролежит подольше и не растает так же быстро, как мои надежды относительно Вани.
Ваня.
Прошло три недели как я, трусливо сбежала из его квартиры, побоялась услышать объяснения, и теперь живу в неведение.
Зачем он так со мной? За что? Отомстить хотел?
Так я ни в чем не виновата… Но он же не знал. Поэтому и привел в квартиру, где живет с другой?
Прикрываю глаза, смаргиваю непрошеные слезы. Пора бы уже прекратить плакать. Только как это сделать, если сердце не прекращает рыдать кровавыми слезами?
Я ведь его любила, люблю и, кажется, всегда буду любить.
Хранила в себе все эти годы в разлуке, маленький огонек нашей люблю. Который, при первом контакте с Ваней разгорелся с большей силой, превращаясь в огромное пламя, поглощая меня с головой.
Я горю одна в этой любви и меня некому потушить.
Я не дала шанса ему объясниться. Сделала, так же как он. Это бумеранг судьбы такой? Ему не найти меня. Он не знает моего адреса, номер телефона быстро сменила в порыве злости, удалила и его номер. Все социальные сети тоже удалила.
Я в изоляции.
Только от собственных мыслей и воспоминаний не убежать.
А, что, если…
— Не кисни! Вот, чизкейка не было, но предложили две Павловы и брауни. Не салат, конечно, но кто мы такие, чтобы отказываться? — Светка заливисто смеется, врываясь в мое пространство, садится рядом на мягкий диванчик и обнимает меня за плечи. — Не реви.
Когда-нибудь точно не буду.
14
Новый год приближался. Дух праздника витал в воздухе.
В офисе пахло мандаринами, кто-то их постоянно чистил и ел. Не будем показывать пальцем кто.
Наша уборщица, без определенного возраста, вечно улыбчивая Наталья Сергеевна принесла хвойные ветки и расставила в коридорах, кабинетах и на офисной кухне. Девчонки из бухгалтерии, наклеили снежинки на свои окна, а я купила пару елочных шаров и украсила еловые ветки, что стояли у меня на столе.
Трофимова решила-таки уехать на праздники к своим, а я все еще придерживала первоначального плана встретить Новый год одной, в своей съемной квартире.
Я пыталась бодриться, почти не плакала, смеялась над шутками коллег и стала даже спать по ночам. Созванивалась с мамой по вечерам, лежа в ванне, скучала по дому и старалась не думать о Ване и нашей ситуации.
Глупо, конечно, было поддаться эмоциям и сбежать. Но что сделано, то сделано. Не буду же я заявляться к нему в квартиру и требовать объяснений? Он мне ничего не должен, ничего не обещал. А если он там не один? Другая же не виновата, что я сама набросилась на своего бывшего, хотя он и не очень сопротивлялся.
Гоню прочь его из своей головы, погружаясь в бумаги.
Последние договоры проверяю, ставлю подписи и готовлюсь отнести на согласование к шефу.
Мысленно настраиваюсь.
Последние недели Павел Валерьевич как с цепи сорвался. Орет по любому поводу. Довел всю бухгалтерию до слез, Трофимова, вообще от него не вылезает, гоняет по любому поводу и постоянно рыдает в кабинке туалета.
Собирается уволиться. Говорит, никакие деньги не стоят таких нервов и поганого к себе отношения. Даже ее влюбленность потихоньку сходит на нет, а вот решимость выговорить шефу все, что она о нем думает, растет.
Я такое его поведение списываю на конец года. Дел полно, времени мало, все постоянно косячат. Тут любой взорвется.
Останавливаюсь в приемной, секретарши на месте нет, из-за двери кабинета слышен разговор на повышенных тонах. Стараюсь не прислушиваться. Мало ли кого сейчас там распекают, мне еще свою порцию люлей придется вытерпеть.
Жду минут пятнадцать, когда дверь распахивается и выходит Павел Валерьевич, на ходу поправляет галстук, одергивает пиджак и… улыбается.
— Анастасия, вы ко мне?
Киваю.
— Что-то срочное?
Мотаю головой.
— Тогда оставьте на столе, Катеньке, она мне занесет. Идемте вниз, там организовали праздничный кофе-брейк. Вашими стараниями корпоратив то у нас как будто в апреле был, пообщаемся еще в неформальной обстановке, для сплочённости коллектива это полезно, — хохотнул сам себе и поспешил к лестнице.
Подозрительно.
Я точно слышала два голоса, неужели Катенька, таки добилась своего и охмурила нашего шефа? Трофимова не переживет. Кстати, где она? Поесть пирожные, хоть их и купил наш по ее мнению, злобный шеф, она же не откажется?
Знакомая трель вызова раздается, когда я уже почти покинула приемную. Отнимаю телефон, от уха вопросительно подняв бровь.
Что-то я сейчас не поняла.
Или поняла…
Светлая растрёпанная голова Светы высовывается из кабинета начальника.
— Тут никого больше нет?
Мотаю головой.
Трофимова робко, выходит, переминается рядом с дверью.
— Он ушел?
Киваю. Выглядит обычно. Только глаза красные, ревела, что ли? Этот гад опять, ее до слез довел?
— Он тебя обидел, Свет?..
— Он меня уволил.
Вот тебе раз.
Присаживаюсь на край кожаного дивана. Мужик совсем с ума сошел.
Новый год же на носу! А чего такой довольный-то выходил? Садист! Тоже уволюсь, из солидарности, после праздников или отпуска.
— А потом поцеловал.
Вот тебе два.
15
— Мам, у меня все нормально. С наступающим! После полуночи вам обязательно наберу. Мне еще убраться надо и елку нарядить! Все пока! В дверь звонят!
В сердцах бросаю телефон на тумбочку в прихожей и бегу открывать, кто-то очень настойчиво жмет на звонок.
Кого принесла нелегкая 31 декабря? Неужели Дед Мороз, которого вызвали к соседским детям, дверью ошибся?
Я никого не жду!
У меня миллион дел.
Надо купить елочные игрушки, я о них как-то забыла, елку купила, а игрушки нет. Выключить вовремя овощи для оливье, первую партию я подпалила, отмокая с утра в ванной. Память стала совсем никуда. Пропылесосить, помыть полы.
Запечь утку, или курицу, или утку. Я съем одна утку?
Купить торт. Я съем одна целый торт? Пффф. Вы во мне сомневаетесь? Три дня не буду из дома выходить пока все недоем! И даже взвешиваться не буду, вся страна ест и я могу себе позволить. Худеть тоже потом всей страной будем.
Купить шампанское. ТРИ шампанских! Надо записать, а то опять забуду.
Забыла, как только распахнула дверь.
На пороге моей квартире стоит Ваня, стряхивает снег со своего пальто и волос, очень тепло улыбаясь. В руках у него пакеты с продуктами, из которых, призывно выглядывает шампанское, и огромная прозрачная коробка, наполненная красно-золотыми елочными игрушками.
— Привет! С Новым годом! Я войду?
Дар речи ко мне пока что не вернулся, поэтому я все еще молчу, лихорадочно пытаясь собрать свои разбегающиеся мозги в кучу.
Тем временем мой бывший уже внутри, сбрасывает обувь.
Эээ.
Какого черта?
Я вроде как против его присутствия в моей квартире? Или нет?
— Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома! — отмираю, не скрывая сарказма в голосе.
— Отлично. Где у тебя ванна? В моей квартире мы экскурсию провели, как насчет твоей?
— Такую экскурсию мы больше проводить не будем!
Ваня усмехается, складывая руки на груди. Жар медленно ползет по моим щекам, от его цепкого взгляда, подогреваемый моими воспоминаниями о нахождении в его квартире.
— Почему же не будем?
— Не даю больше…частных экскурсий, всяким, всяким…
На языке вертелись очень уж не хорошие слова, но выход они так и не нашли. Вместо, этого спросила, у своего наглого гостя:
— Ты чего пришел-то? У меня много дел.
Бывший вздохнул, провел рукой по растрепанным влажным, после снега, волосам, а я невольно зависла на игре мышц его руки под тонким свитером.