Я тупо смотрел на сломанную гитару и не знал, что делать. Из-за снегопада и скользкого тротуара я в мгновение ока лишился одного из основных источников дохода. И как теперь быть? Что еще подкинет мне судьба?
Боб всегда отлично чувствовал мое настроение, и он сразу понял, что я совсем пал духом. Забравшись ко мне на колени, он ткнулся носом в подбородок, потерся о шею и тихо замурлыкал. Рыжий словно хотел сказать: «Не переживай, все наладится». Он всегда умел поднять мне настроение. Посидев перед раскрытым чехлом еще несколько минут, я взял себя в руки.
– Ты прав, приятель. Гитара сломалась, но я-то цел. Значит, у нас все получится, – с преувеличенной бодростью заявил я.
Конечно получится. Не может не получиться.
К счастью, снегопад слегка утих, и мы смогли без приключений добраться до метро. Правда, я по-прежнему смотрел на мир без особого оптимизма. Сняв с Боба «дождевик», я изучил содержимое карманов и обнаружил, что пострадала не только гитара – транспортная карточка надломилась ровно посередине. Теперь ее не примут ни в автобусе, ни в метро. Отлично!
Тем временем к нам подошел первый покупатель – Пол. Он частенько останавливался, чтобы поболтать, и теперь не изменил своей привычке. На этот раз он был не один, вместе с ним подошел бритоголовый здоровяк с татуировкой на шее. И тому очень не понравилось, что, купив журнал, Пол дал мне пять фунтов просто так.
– Зачем ты это сделал? – набычился он.
– Сделал что? – спросил Пол.
– Дал ему пятерку! Ты посмотри на него, он же спустит ее на косяк или на дозу!
– Не думаю, – покачал головой Пол. – Этот парень пытается вернуться к нормальной жизни. Так что оставь его в покое.
Честно говоря, я подумал, что они сейчас подерутся, и уже приготовился вмешаться. К счастью, меня опередил полицейский, который ясно дал всем понять, что драк на своем участке не потерпит. Пол с недовольным здоровяком отошли, но ссориться не прекратили. Я видел, как они размахивают руками и кричат друг на друга. Произошедшее меня расстроило, но не удивило. Такое отношение к продавцам «Big Issue» встречается сплошь и рядом. Кто-то видит в нас людей, которым стоит помочь. Другие – бездельников, которых лучше не замечать.
День давно перевалил за середину. Поездка на автобусе и дорога до станции метро в снегопад отняли у нас кучу времени. И я знал, что на таком холоде мы долго не протянем.
К счастью, костюм Санта-Лапкуса уже начал работать.
– Вы посмотрите, какая прелесть! – воскликнула какая-то американская туристка, и следующие несколько часов люди повторяли эту фразу на все лады на разных языках. Я слышал ее раз пятьдесят, не меньше. Прохожие не могли пройти мимо, не сфотографировав Боба. И большинство из них покупали журналы. Это меня несколько воодушевило.
Ближе к вечеру людей стало заметно больше; торговля шла полным ходом, мне даже пришлось сбегать к стойке координатора, чтобы купить еще несколько журналов. У меня было хорошее предчувствие, и я решил вложить деньги в товар. Я рисковал, но игра стоила свеч.
Боб всегда знал, когда нужно работать с полной отдачей, и в этот раз тоже меня не подвел. Мы с ним придумали несколько трюков, чтобы порадовать публику. Например, я предлагал ему угощение, и Боб вставал на задние лапы, а передними хватал меня за руку. Иногда я поднимал его над землей и несколько секунд держал на весу. А сегодня он сам задавал тон представлению, словно почувствовав большие возможности, – своим поведением Боб будто пытался сказать: «Давай, дружище, солнце еще высоко!» Если не принимать в расчет, конечно, что солнца видно не было. По небу по-прежнему ползли тяжелые свинцовые тучи, спасибо еще, что снег прекратился.
Я продавал номер за номером, но ни на секунду не забывал о золотых правилах работы на улице. Всю выручку я убирал в кошелек, спрятанный под курткой. В нашем деле нельзя не быть очень осторожным. В прошлом у меня не раз отбирали деньги, и я бы очень не хотел, чтобы подобное повторилось сегодня. Боюсь, это стало бы последней каплей.
День оказался богатым на события. Да, начался он ужасно, но с каждой минутой становился все лучше и лучше. Я еще не знал, что главная радость ждет меня впереди.
Примерно в полпятого, когда уже стемнело, случилось кое-что интересное. Последние две недели мы с Бобом почти не появлялись у станции, а если и приходили, то не задерживались надолго – либо нас гнала прочь непогода, либо выживали несносные чаггеры. Сегодня, к счастью, их не было видно. Приятно спокойно работать на своем месте! И многие были рады нашему возвращению.
Я осознал, как сильно завсегдатаям станции «Эйнджел» не хватало нас с котом, когда из метро вышли Давика и Эми, сотрудницы метрополитена и наши хорошие друзья.
– Ну наконец-то! – воскликнула Давика. – Где же вы пропадали? Надеюсь, в каком-нибудь теплом месте.
Я не решился сказать ей, что в данный момент наше жилище больше напоминает и́глу, и вместо этого поделился последними новостями, продемонстрировав пострадавшую гитару.
– Подожди минутку, – сказала Эми и исчезла в метро.
Она вернулась с рулоном тканевого скотча, и вместе мы попытались закрепить отошедшую переднюю панель. Гитара после наших манипуляций выглядела как тяжелораненый боец, зато на ней снова можно было играть.
Но этого не потребовалось. Нам вообще больше не понадобилось никуда идти.
В час пик многие наши постоянные покупатели возвращались домой с работы. Одной из первых была Анджела, давняя поклонница Боба. Я заметил ее издалека. Она шла опустив голову и казалась погруженной в невеселые мысли, но стоило женщине увидеть рыжего кота, как лицо ее прояснилось, плечи распрямились, и она чуть ли не побежала к нам, что впечатляет, если учесть более чем почтенный возраст Анджелы (насколько я знал, ей было под восемьдесят).
– Какой чудесный сюрприз! – разулыбалась женщина. – А я и не надеялась встретить вас до Рождества – в такую-то погоду.
– Нет, мы будем здесь еще дня два, – заверил я Анджелу. – Чтобы отдохнуть на праздники, нужно потрудиться.
– Ну конечно! – кивнула женщина и вдруг начала копаться в сумочке. – Да где же оно? – бормотала она. – Две недели таскала с собой, все ждала, когда же вы придете. А, вот!
И она протянула нам белый конверт с открыткой. Мне тут же стало совестно, что я ничего не могу подарить ей взамен.
– Спасибо огромное, – сказал я.
– Я кое-что положила туда, чтобы вы с Бобом хорошо отметили Рождество. Я знаю, как тяжело приходится в это время года.
– Анджела, я даже не знаю, как вас благодарить.
Признаюсь, я очень хотел заглянуть в конверт, но не стал этого делать. Следующие десять минут мы с Анджелой мило болтали, она отдала должное рождественскому костюму Боба.
Когда она ушла, я посмотрел в конверт и увидел там сорок фунтов. Знаю, это совсем не круто, но я чуть не запрыгал от радости. Меня окатила смесь благодарности и облегчения. Я даже в мыслях не допускал, что кто-нибудь может быть настолько щедр.
– Удача снова на нашей стороне, Боб! – сказал я, протягивая коту лакомство.
Он тут же встал на задние лапы, вызвав восторженные вздохи со всех сторон. Вокруг засверкали вспышки телефонных камер. Летом такое происходило довольно часто, а вот зимой нам еще не доводилось купаться в лучах славы. Довольно приятное ощущение, особенно если вспомнить неудачи последних дней.
И зарабатывать деньги тоже было довольно приятно.
Я едва успел убрать открытку, полученную от Анджелы, в карман, когда к нам подошла другая постоянная покупательница.
– Ага, вот и знаменитый дуэт. Решили порадовать нас перед Рождеством? – подмигнула она. И тоже протянула открытку. – Там немного, но я хочу, чтобы вы знали – в это время года я всегда думаю о вас с Бобом.
От этих спонтанных проявлений доброты меня переполнило чувство огромной благодарности к людям.
– Все так добры к нам. Не могу поверить, сколько народу сегодня подарило мне открытки, – признался я, обнаружив в подарке десять фунтов.
– Но разве не в этом смысл Рождества? – улыбнулась покупательница. – Не в том, чтобы помогать друг другу, в особенности тем, кому повезло меньше нас?
За следующие два часа я получил полдюжины открыток. В некоторых лежали купоны в «Маркс & Спенсер», что было очень кстати – мне нравилась тамошняя еда, особенно под Рождество. В трех я обнаружил деньги, немного – пятерка тут, десятка там, – но даже этого мне хватило с лихвой. Я был благодарен за каждый пенни.
Оказалось, многие хотели подарить нам открытки, но никак не могли застать нас у метро. К вечеру я собрал почти сто фунтов. Это было настоящее рождественское чудо. И произошло оно не на Тридцать четвертой улице – или где там случаются чудеса в голливудских фильмах про Санта-Клауса? Оно случилось в Лондоне, на Верхней улице, у станции метро «Эйнджел».
Все мои тревоги незаметно развеялись, даже боль от падения утихла. Я уже с надеждой смотрел в будущее и представлял, какой пудинг куплю в «Маркс & Спенсер».
– Жизнь все-таки удивительная штука! – пробормотал я. – Двадцать часов назад я думал, что буду справлять Рождество в ночлежке, питаясь бесплатным супом, а теперь уже мечтаю о сладком пудинге с густым соусом.
Я не хотел держать Боба на холоде дольше, чем нужно, но все-таки задержался на полчаса, чтобы засидевшиеся на работе наши постоянные клиенты тоже смогли нас увидеть. Признаюсь, я чувствовал себя немного виноватым за то, что чуть не лишил их встречи с Бобом перед Рождеством. Оказывается, они действительно по нам скучали и надеялись увидеть перед праздником. Что ж, больше я их не разочарую!
Люди, покупавшие у нас журналы целый год, все подходили и подходили. При виде Боба их лица озарялись радостными улыбками. Как выяснилось, многие искренне за нас переживали.
– Кто-то сказал, что вы уехали из Лондона, – сообщил мне один парень.
– А я слышала, что вы заболели, – подхватила знакомая дама.