– Говори потише.
– Так вот, я, к примеру…
– Это я уже слышал. А теперь представь себе, что тебе в наследство досталось все то, что сейчас у Британ. И ты, к примеру, знаешь, где находится тайник, сейф с наличными. А тебе хочется, скажем, купить машину или мотоцикл, а ждать полгода, когда ты вступишь в права наследства, тебе кисло. Что ты сделаешь? Будешь ждать полгода?
– Если я знаю, где находится сейф, и знаю, как его открыть… Да уж! Не думаю, что буду ждать полгода. Пожалуй, я поступлю так же, как она. Но ведь это же не преступление.
– Это как повернуть. Если бы еще не этот аптечный чек, указывающий на то, что Лара Британ напоила слабительным чаем Шаталова, наверняка подкинула пистолет с отпечатками его пальцев в мусорный бак, словом, сделала все для того, чтобы его подставить, чтобы у него не было возможности обеспечить себе алиби… Когда у человека расстройство желудка, вряд ли он станет приглашать к себе девушку, которая впоследствии подтвердила бы, что он находился дома. Нет, он должен был быть один. И если бы не сосед-доктор, который дал ему таблетку, кто бы подтвердил его алиби? Произошло то, на что эта самая Британ никак не могла рассчитывать: появился неожиданный свидетель.
– Ну что, позвоним?
– Лева, ты прямо ходячий анекдот. Подожди. Дай ей время на то, чтобы она достала деньги, пересчитала их в спокойной обстановке.
– А что, если она сейчас выйдет из квартиры?
Марк позвонил. Прислушался. В квартире было тихо.
– Сидит себе тихо, как мышка, – прошептал Локотков. – Нет, ну как мы ее, а?
Марк позвонил еще раз.
– Лариса, откройте, это Садовников, – сказал он громко, обращаясь к двери. – Я знаю, что вы здесь.
Он слышал какие-то звуки внутри квартиры, понимал, что Британ заметает следы, что-то прячет, он был просто уверен в этом. Поэтому, когда дверь распахнулась и он увидел Лару, бледную, с лейкой в руках, он чуть не расхохотался.
– Вот видишь, Лева, говорил я тебе – девушка цветы поливает, а мы с тобой бог знает что подумали. Здравствуйте, гражданка Британ. Как поживаете?
– Проходите. – Лара впустила их и сама прошла в глубь квартиры. – Да, я действительно пришла сюда, чтобы полить цветы. Должен же кто-то следить за растениями и квартирой. Что бы вы там себе ни придумали, квартира все равно практически моя! Понимаю, это звучит цинично, ведь мы еще не похоронили Тому, но все равно – жизнь-то продолжается.
Марк сразу пошел в спальню, остановился возле кровати и приподнял подушки. Калькулятор. Он нашел его под одной из подушек.
– Ваш? – строго спросил он.
Лара ничего не ответила. Тогда он увидел лежащую на стуле сумку.
– Ну сумка-то хотя бы ваша?
Она промолчала и на этот раз.
– Откройте сумку, прошу вас.
Она стояла и смотрела на Марка с каким-то невыразимым ужасом в глазах.
– Ну же! Или вы хотите, чтобы мы пригласили понятых? Вам это нужно? Ведь вам, по-моему, здесь жить? Зачем сразу портить отношения с соседями, зачем им знать, какие у вас связи с прокуратурой?
– Но при чем здесь моя сумка?
– Вы пришли сюда за деньгами, Лара. За деньгами, чтобы купить натюрморт моей жены, так?
– Так.
Она медленно подошла к стулу, раскрыла сумку и достала сверток. Развернула его, и Марк с Локотковым увидели деньги.
– Но это уже мои деньги, – пробормотала, сдерживая слезы, Лара. – А вы что хотели? Чтобы я привела сюда милицию и показала им все тайники моей подруги? Чтобы ваши коллеги разграбили квартиру и все сейфы? Так?!
Она говорила громко, почти кричала, и руки ее при этом продолжала крепко сжимать сверток с деньгами.
– К тому же я знаю, что вы собираетесь повесить на меня это убийство, ваш приход сюда – доказательство этому! Вы не знаете, где искать настоящего убийцу, а поэтому решили обойтись малой кровью, взять меня, так сказать, с поличным. Но я ни в чем не виновата! Томы нет, но все то, что принадлежало ей, осталось мне. Мне, а не тем людям, которые вынюхивали здесь, что-то искали…
– Это вы убили вашу подругу? И решили повесить убийство на невиновного Вадима Шаталова?
– Это Вадим-то не виновен? – вскричала она, теряя контроль над собой.
– Вы напоили его слабительным чаем, который купили в аптеке неподалеку от его дома. И пистолет с отпечатками его пальцев подкинули в мусорный бак. Вас видели, когда вы бросали туда пистолет.
– Вы лжете, никто ничего не видел, было темно!
Локотков полез в карман за сигаретами. Марк вздохнул с облегчением.
– Лара Британ, я задерживаю вас по подозрению в убийстве вашей подруги Тамары Карибовой.
С этими словами он достал наручники. Лара, глядя ему прямо в глаза, протянула руки.
302007 г.
«Лара, дорогая, они снова пришли ко мне, теперь уже вместе. Они сели в изголовье моей кровати и начали перешептываться, смеяться, и я понимала, что они смеются надо мной, они говорили о том, что мне осталось уже недолго, мы с ними скоро встретимся, а там, где они находятся, не очень-то и страшно. Но это им не страшно, а мне – страшно! Вот я и подумала: все, что я хотела, я сделала. То, что мне просто необходимо было сделать, – я сделала. Зло наказано. Эти двое уже никогда больше не смогут распоряжаться жизнью других людей! Но что мне делать с собой? Как жить дальше после того, что произошло? Ведь получается, что и я стала такой же! Что я взяла на себя непозволительное право распорядиться их жизнью. Где логика? Где правда? Меня сломали, предали, из меня сделали неврастеничку. Бессонница стала моим естественным состоянием. Я уже забыла, когда спала. Я не сплю, но они все равно приходят ко мне: и Марина, и Саша. И мне по-прежнему кажется, что они – вместе. Сидят в обнимку. Разговаривают между собой, хихикают, а я не могу пошевелиться, не могу даже повернуть голову, даже зубы разжать не могу…
Лара, ты всегда была мне самым близким человеком, и я знаю, что во всем смогу на тебя положиться. Прошу тебя, помоги мне и на этот раз. Понимаю, тебе будет очень трудно выполнить мою просьбу, но если не поможешь ты, то кто? У меня нет больше никого на свете. Я все предусмотрела, ты только доверься мне, и все. Хотя бы ты должна жить спокойно в этом мире и ничего не бояться. Страх – это невозможность существования. Знаешь, у меня побелела прядь волос, прямо на самом видном месте, так смешно! Не знаю, то ли закрасить ее, то ли оставить так, для пикантности. Лара, во всем, что я придумала, есть определенная доля риска. И я очень боюсь, что подставлю тебя под удар. Но мы подстрахуемся, непременно. Ты должна быть чиста перед законом».
Рита сидела на веранде и читала дневник Тамары Карибовой. Марк качался в плетеном кресле с чашкой чая в руке. На свет летела мошкара, крупные бабочки, которые бились о стекло и отвлекали своим шелестящим стуком Риту от чтения. Марк, глядя на них, заметил: «Самоубийцы».
– Марк, какая же странная, просто невероятная история! – Рита наконец закончила читать и отложила дневник в сторону. – Как же мне жаль эту девушку! Получается, что после того, как она связалась с этой Мариной Русалкиной, вся ее жизнь полетела под откос. Знаешь, а я ее понимаю. Действительно, если бы она обратилась в милицию или в прокуратуру, то что бы она рассказала? Что ее хотели убить? Но так не убили же!
– Все равно надо было обратиться. В любом случае она бы каким-то образом обезопасила себя. Написала бы заявление в милицию и сообщила бы об этом той же самой Марине. Во всяком случае, во второй раз на нее уже никто не стал бы покушаться.
– Но тогда ей надо было бы рассказать в милиции всю правду о том, зачем она приехала на дачу. И Шаталова выдать. А ведь он, получается, спас ей жизнь.
– Шаталов – преступник, и она должна была понять это с самого начала. Ведь она же видела в его руках пистолет? Видела. Знала, зачем он приехал на дачу? Знала. Тогда по какой причине ей было его жалеть?
– Но если бы она выдала его, то где гарантия, что он не отомстил бы ей за это? Его бы все равно не посадили, он оставался бы на свободе, и что ему стоило наказать ее за данные ею показания? Я позвоню Мире, я должна рассказать ей о том, что произошло.
– А без Миры ты уже не можешь?
– Марк! Ну что ты за человек? Что за собственнические замашки? Ты хотел, чтобы я ни с кем не общалась, не встречалась?
– Я такой, – вздохнул Марк. – Мне так хорошо, когда мы просто вдвоем. Мира, Мира, – передразнил он ее. – Шагу уже не можешь ступить без Миры.
– Я приглашу ее сюда? С Димой, а? Вы попьете пивка, а я покажу Мире свою новую работу.
Мира с мужем приехала только вечером. Оставив мужчин на веранде, женщины уединились в мастерской.
– Господи, Рита, неужели дело закончено? Ну и? Кто же убил эту Тамару? Все-таки ее подруга? Лара?
– Это долгая история. И началась она с того момента, когда один пресыщенный эгоист, мужчина с явными криминальными задатками, хотя и трус по своей природе, решил избавиться от жены, убить ее.
– Русалкин, – покачала головой Мира.
– У него была любовница, Ванда. К тому времени они с женой, Мариной Русалкиной, уже жили отдельно. И у нее появился другой мужчина. Этот факт тоже сыграл свою роль в принятии им решения. Русалкину, оказывается, было трудно смириться с тем, что у его жены есть любовник. Понимаешь, к тому времени у него появились большие деньги, поскольку он был замешан в крупной афере, связанной с продажей якутских ворованных алмазов. Словом, он возомнил себя большим человеком, деньги и красивая любовница придали ему уверенности в себе, и вот он решил: поскольку его жена связалась с другим мужчиной, она в результате развода уже не будет иметь право на половину всего того, чем они владели вместе. Но суд-то все равно присудил бы ей половину его капитала, а он не хотел этого допустить. Словом, в какой-то момент ярости, ослепления он обратился к одному сомнительному типу, обыкновенному пройдохе, который и оружием толком пользоваться не умел, с просьбой убить Марину. За определенный гонорар. И тот соглашается. Но Марина, которая давно подозревала, что муж готовит ей какую-то гадость, нанимает детектива, с помощью которого и узнает о планах мужа. Она приходит в ужас. Убийство планируется на даче, там, где любит отдыхать Русалкина. И вот вместо себя она отправляет на дачу совершенно постороннего человека, девушку-официантку, заморочив ей голову совершенно бредовой историей о том, что ее внешность хотят использовать для того, чтобы лишить денег преступницу, торгующую наркотиками. Вроде бы Тамара Карибова и та женщина очень похожи. Официантка Тамара, понимая, что это, возможно, ее шанс как-то поправить