Через полчаса Сайо преобразилась. Вместо пышных волос на голове красовались две свернутые в пучки косы, из платья выглядывал округлый животик, сооруженный из рубахи Алекс и трофейных штанов.
– Послушай, Юми, – Александра решила сразу привыкать к новому имени спутницы. – А разве нам не нужны какие-нибудь бумаги? Нас же могут принять за беглых?
– Какие бумаги у простолюдинов? – усмехнулась девушка, плотнее закутываясь в плащ. – Мы же не торговцы. Мы едем к своему господину.
Алекс этот ответ не удовлетворил.
– Значит, любой крестьянин может так запросто поехать, куда захочет?
– Нет, конечно, – засмеялась Сайо. – В дальние путешествия простолюдины ездят или вместе с благородными, или с письмом от господ.
– Тогда я тебя не понимаю, – окончательно запуталась Александра. – Нас могут принять за беглых или нет?
– Могут, – нахмурилась девушка. – Любой землевладелец или ратник может убить тебя и меня. Но тогда ему придется разбираться с нашим господином! Он знает, куда мы уехали, знает, где мы поедем. Если он найдет убийцу, то обязательно отомстит!
– За простолюдина? – усомнилась Алекс.
– За порчу своего имущества! – повысила голос девушка. – За нанесенное оскорбление!
– Понятно, – вздохнула Александра.
– Алекс, а деньги у нас есть? – вдруг озаботилась Сайо.
– Немножко, – Александра поспешила скрыть улыбку. «Уже у нас», – подумала она.
– Двадцать или двадцать два «лебедя». Там в сумке, на самом дне.
– Мало, – вздохнула девушка.
Деревья расступились, открыв голые поля и плотную кучку дворов у горизонта.
– Алекс, – окликнула ее Сайо. – Ты только не обижайся, но разговаривать буду я.
– Попробуй, – усмехнулась Александра.
– А ты будешь изображать… немого.
– Почему это?
– Я боюсь, ты можешь не то сказать, – пояснила девушка.
– Я буду заикаться! – отрезала Алекс. – Очень сильно.
– Хорошо, – с удивительной покладистостью согласилась Сайо.
Александра вздохнула и потащила за собой упирающегося осла. Впереди, шагах в ста, показался человек с огромной вязанкой хвороста. Груз, казалось, был столь велик, что было удивительно, как маленький скрюченный человечек мог нести на спине такую гору. Их осел, чувствуя приближение отдыха, обрел второе дыхание, и повозка стала быстро догонять медленно бредущего человека.
Услышав скрип колес, он ушел с середины дороги и оглянулся.
У Александры перехватило дыхание. Здоровенную вязанку тащил худенький мальчик лет двенадцати. На нем была длинная куртка, доходившая до колен, заплатанные штаны и большие сапоги с подвязанными веревкой подошвами.
– Это Госду? – поинтересовалась Сайо, указав на приближающиеся дома.
Пацан кивнул мокрой от пота головой.
– Т-т-ты туда? – спросила Алекс.
Мальчишка снова кивнул.
– Л-ложи с-сюда, – велела Александра.
Сайо гневно сверкнула глазами, но потом улыбнулась.
– Можешь положить хворост на тележку.
– Благодарю, – пробормотал пацан, не зная, как обратиться к беременной женщине с прической простолюдинки, но в юбе. Алекс помог ему уложить вязанку, ослик тяжко вздохнул и затряс ушами.
– Тебя как зовут? – продолжила расспросы девушка. – Кто твои почтенные родители?
Мальчишка выпрямился, стер пот с круглой веснушчатой физиономии.
– Урак. Я сирота. Живу у дяди. Он уважаемый человек в деревне. Это его хворост.
– Мы с мужем не возьмем твой хворост, – поспешила успокоить его Сайо. – Мы едем из Канаго, но по дороге у нас отняли все вещи и надолго задержали. Как проехать на постоялый двор?
– В деревне нет постоялого двора, – огорошил ее мальчик.
– Как так? – Сайо круглыми от удивления глазами взглянула на Алекс, потом на парнишку.
– А г-где н-ночуют д-дрова, – начала заикаться Александра, надеясь, что девушка сообразит, о чем она хочет сказать.
– Где останавливаются крестьяне, которые возят дрова в Канаго?
Мальчишка засмеялся.
– Разве для простолюдинов ставят постоялые дворы? Спят у родных или знакомых.
«Получается, что этот козел Гильд нас обманул», – подумала Алекс, скрипнув зубами.
– Ты не подскажешь, у кого здесь можно переночевать? – спросила у попутчика практичная Сайо.
– Так у дяди и переночуете, – уверенно заявил мальчишка. – Бесплатно кормить не будет, но место в хлеву или в сарае найдет.
– Нам бы только ослика накормить, – вздохнула девушка.
– Поговори с дядей, – пожал плечами Урак.
Широкая полоса подмерзшей грязи, изображавшей дорогу, тянулась вдоль потемневших домов и заборов. Кое-где в низеньких окнах тускло горели светильники.
– Вон туда, – указал парнишка куда-то вбок.
Александра с трудом развернула повозку и вдвоем с ослом потянула ее в указанном направлении.
У широких, новеньких ворот стоял, уперев руки в бока, высокий широкоплечий мужик с аккуратно подстриженной бородой. В наступившей темноте Алекс не различала деталей его лица и одежды.
– Где ты шлялся, бездельник? – прогрохотал он громовым голосом. – И кто эти люди?
Урак подбежал к нему и, низко поклонившись, проговорил:
– Я собирал хворост, дядя. А эти люди помогли мне его привезти.
Мужчина, косолапя, подошел ближе.
– Такую охапку мог бы донести и сам, – проворчал он, окидывая взглядом повозку, хворост и Сайо с Алексом. – А не просить уважаемых людей.
– Я… я… я… – затянула Александра.
– Мы сами захотели помочь, – мило улыбнувшись, сказала Сайо.
Алекс важно кивнул.
– Нас ограбили недалеко от Канаго, – вздохнула она. – Забрали почти все приданое, что дал мне господин Дзимо. Вот почему мы задержались в дороге, и теперь уже нам никак не успеть в Софеда. Не позволишь ли нам переночевать, почтенный?
– Меня Гулаком зовут, – представился мужчина.
– Я Юми, а это мой муж Аль, – затараторила Сайо, слезая с повозки. – Я была служанкой в доме господина Дзимо в Канаго. Мой господин выдал меня замуж и дал богатое приданое. Да проклятые разбойники…
– Разбойники? – удивился мужчина, взглянув на Александру.
– Р… р… р… – энергично закивала та.
– Ой, он у меня немножко заикается, – вновь встряла в разговор девушка. – Трое ратников в лесу отобрали все, кроме повозки и нашего осла.
– Ос-с-с… – еще более энергично забормотала Алекс.
Мужик окинул взглядом полную фигуру Сайо, покачал головой.
– Заходите, на дворе места хватит. Вот только с едой у меня плохо.
– Нам бы только ослика накормить, – всхлипнула девушка, промокая грязным платком сухие глаза. – Сами уж как-нибудь…
– Овес нынче дорог, – усмехнулся хозяин, несмотря на приглашение не торопившийся открывать ворота.
Держась за спину и охая, Сайо наклонилась и, пошарив под хворостом, вытащила сапоги Тины.
– Ослику хватит?
Мужик внимательно осмотрел обувку, повертев ее перед глазами.
– За них могу и вам горячего чая дать.
– Спасибо, благодетель, – поклонилась девушка.
– Урак! – крикнул дядя. – Открывай ворота!
За высоким забором прятался просторный двор с подмерзшей, черной грязью, конюшня, большой сарай, амбар и еще какие-то хозяйственные постройки, плохо различимые в темноте.
Александра принялась распрягать ослика.
– К-к-куда п-п… – спросила она у хозяина.
Гулак как-то нехорошо хмыкнул.
– Муж спрашивает, куда поставить осла? – пояснила Сайо, снимая с повозки сумку.
– Да вон в конюшню, – махнул рукой хозяин. – Привяжи там где-нибудь. Места хватит.
Высокий, крупный осел, уже дремавший в хлеву, проснулся, почувствовав гостя, тревожно всхрапнул и застучал копытами по деревянному полу. Александра похлопала своего ослика по шее и завела его в соседнюю маленькую загородку. Тот сунул морду в кормушку и, найдя ее пустой, обиженно засопел.
– Подождешь! – сердито прошептала Алекс. – Сами еще не жрамши.
Хозяин и не подумал пригласить их в дом. Он предложил Сайо устроиться либо в сарае на старых мешках, либо на скотном дворе, где у стены громоздилась большая куча рисовой соломы. Тайная дочь Сына Неба предпочла теплую солому и запах навоза свежему воздуху и холодному сараю. Гулак выполнил свое обещание и принес им закопченный чайник с кипятком.
Александра выгребла из сумки последние запасы: сухие, заплесневелые лепешки и комок вареного риса. Расположившись на толстом бревне, беглецы стали ужинать.
– А что будем есть завтра? – с тревогой спросила Сайо, счищая с лепешек плесень.
– Софеда-но-Канаго большая деревня, – вполголоса ответила Алекс. – Там должны быть хоть какие-то лавки. Купим чего-нибудь.
Она налила горячей воды в деревянную чашку и стала потихоньку пить, осматривая двор. На новое крыльцо вышел хозяин.
– Телегу убери к забору, – крикнул он ей. – Утром мешаться будет.
Алекс кивнула и почувствовала легкое беспокойство. Ей очень не понравился взгляд крестьянина. «Я стала параноиком», – с грустью подумала Александра. Ухватившись за оглобли, она с трудом откатила тележку. Хворост к этому времени парнишка уже убрал, сложив под навес возле дома.
Тем временем Сайо перелила остатки воды во фляжку и направилась к крыльцу, намереваясь вернуть хозяевам чайник. Но едва под ее ногой скрипнула первая ступенька, дверь дома резко отворилась, и оттуда выскочил взъерошенный Гулак.
– Чего надо?
– Вот, почтенный, – растерянно пробормотала девушка, протягивая хозяину чайник.
Мужик смутился, смущенно крякнул и, принимая посуду, сказал:
– Я вам сейчас одеяло вынесу. Чтоб не замерзли.
Сайо поняла, что ее не хотят пускать в дом.
– Спасибо, почтенный, – проговорила она, оставаясь на месте.
Одеяло оказалось старым, засаленным, с торчавшими клочьями ваты. Вдобавок от него шел резкий запах немытого тела.
«Еще и блох со вшами нахватаем», – подумала она, благодарно улыбаясь хмурому хозяину.
Пока они распрягали, ужинали и кормили осла, совсем стемнело. На полке в сарае нашелся огарок свечи в разбитой чашке.
Тусклый свет свечи потревожил кур, грязно-белыми комьями дремавших на насесте. Крупный черный петух тревожно «закококал». Недовольно захрюкали свиньи, кучей лежавшие в углу и распространявшие вокруг острый запах навоза. Одна из них, огромная с вздернутым рылом и злобными глазками под белесыми бровями, стала тереться желтым боком о стену так, что задрожал весь двор. Девушка шарахнулась в сторону и едва не напоролась на острые рога. Крупная коза смотрела на нее желтыми глазами и недовольно трясла облепленной сухими репейниками бородой. Сайо с трудом удержалась, чтобы не завизжать. В противоположном конце сарая желтой горой высилась большая куча соломы. Девушка поморщилась и подумала: «Лучше бы ночевать в сарае. Тут так воняет!» Но Гулак наверняка уже спит, а залезать в чужие помещения без спроса не стоило.