В гостиную с Диллоном на руках вошла Сильви. Малыш, такой миленький, с пухленькими розовыми щечками, не спал. На нем была красная пижамка и красная же шапочка а-ля Санта-Клаус с белым помпончиком, свисающим с макушки. У Сильви волосы были перевязаны сзади красной рождественской ленточкой, и одета она была в свой мягкий голубой свитер, тот самый, что пах детской присыпкой и корицей.
Кэрин пристроилась рядом с ней на тахте. Джени в это время похихикивала на руках у дедушки, а Питер под елкой играл в машинки.
Хорошее нынче Рождество, Кэрин это понимает. С почти-что-мамочкой, хорошеньким ребеночком и печеньем с зелеными и серебряными шариками – такое делала их настоящая мама. В этом году под елкой будут пакеты с леденцовыми палочками, перевязанные красными бантами. А еще будет фантастический ужин, со скатертью и белыми салфетками, которые она сегодня днем помогла Сильви погладить. И ничто не сможет пойти не как следует. Теперь не сможет.
Кэрин взглянула на дядю и нахмурилась. Обращался бы он с Сильви получше, тогда бы она осталась с ними навсегда. И она задала ему вопрос, который, возможно, сделает его веселее:
– Дядя Джо, а что ты хотел бы на Рождество?
Дядя раскрыл рот и не сказал ничего. Странно. Обычно у дяди Джо всегда есть ответ, если его о чем-то спрашиваешь.
– Дядя Джо уже, наверное, получил свой подарок, – сказала Сильви, поправляя Диллону шапочку. – Так ведь, дядя Джо?
– Э-э, да, – промямлил тот, – наверное, да.
Кэрин навострила уши:
– Какой? Новое седло?
– Не совсем.
– Лошадку? – спросила Джени.
В это время на дядю с улыбкой посмотрел дедушка:
– Ты бы не раскрывал свои подарки раньше времени, чтобы не портить кое-кому восторга.
– Ничего я не порчу, – ответил Джо и взглянул на Сильви, показывая, мол, перестань болтать о подарках, а та продолжала играть с Диллоном, сделав вид, что ничего не заметила.
– Кто хочет горячего шоколада?
Все заявили «да», даже Джо, который и двух слов Сильви не сказал со вчерашнего дня, после своей фразы «Такое больше не повторится».
Она хотела сказать ему, что для нее это было больше чем секс. Если бы она не стала умнее, чем двое суток назад, то могла бы сказать, что заниматься с ним любовью – то же самое, что любить; могла бы даже подумать, что влюбляется в него и что это сделало ту ночь, что они провели вместе, волшебной.
Но теперь она мудрее. Слишком умна, чтобы влюбиться – или думать о том, чтобы влюбиться, – после первой же ночи. Вчера она осознала, что носилась между двумя штатами в поисках ничего не стоящего раллиста, который все же заставил ее поверить в сладкую сказку о любви, которую рассказывал, снимая с нее одежду.
Сильви дала Кэрин подержать Диллона. У той был такой вид, будто она сейчас упадет в обморок от счастья. Да-а, недаром говорят, что Рождество – это детский праздник. Прежде чем уйти на кухню, Сильви схватила фотоаппарат и запечатлела эту счастливую сцену. Затем подбежали Джени с Питером, и все четверо ребятишек сфотографировались под ситцевым венком Дэб Брокетт.
– Это и вправду замечательно, – сказал Хэнк, – потом, глядя на эту фотографию, вспомним все хорошее.
– Я с собой кое-какие заберу, – сказала Сильви, смягчая слова улыбкой.
– Не волнуйся, дорогая, мы их сделаем много, – пообещал Хэнк, выдергивая из ее руки фотоаппарат. – А теперь становись-ка рядом с Джо и делай во-от такую прехорошенькую улыбку.
У нее не было другого выбора, поэтому она встала, смущаясь, между елкой и Джо.
– Повернись, Джо, – Хэнк ткнул в сторону елки. – Я вас с Сильви сниму на фоне елочных игрушек.
Они соприкоснулись плечами, он рукой задел ее бедро; в таком положении и застыли.
Позже, разогревая молоко и размешивая в нем какао-порошок, Сильви припомнила это краткое прикосновение его руки, источавшей тепло и твердость. Она размечталась: стоял бы он всегда так близко, а не только ради хорошей фотографии. То, что произошло воскресной ночью, в эти ее мечты не входило.
Сейчас главное – ни о чем не вспоминать.
Джо выбрал для чтения «Ночь перед Рождеством». Это самое подходящее, решил он, вытаскивая потрепанную книгу, много лет принадлежавшую его брату.
– А я люблю эту историю, – заявила Джени, взбираясь к нему на колени.
– Читай громко, – сказал Хэнк, допивая свой шоколад, – и не торопись.
– Не собираюсь я торопиться. – Джо подождал, пока Сильви закончит собирать посуду со стола. – Сильви, – сказал он более строгим голосом, чем намеревался, – прекращай возиться.
– Я только поставлю их в…
– Попозже поставишь, садись, – оборвал ее Джо, похлопав рядом с собой.
Кэрин и Питер уставились на него, даже Диллон и тот издал краткий вопль.
– Ну пожалуйста, – добавил Джо, жестом указывая на свободное место на тахте, – ты же хочешь послушать «Ночь перед Рождеством», да? У меня, конечно, не получится так хорошо, как это делал мой брат, но я изо всех сил постараюсь.
Кэрин просветлела:
– Я помню, как папуля читал ее мне.
Джо никак не мог проглотить застрявший в горле комок.
– Я тоже помню, дорогая моя. Он читал ее в каждый сочельник, так же, как наш отец читал ее нам, когда мы были маленькие.
– Моя Дэбби тоже любила ее. – Хэнк достал носовой платок и высморкался.
– Все в порядке, дедушка, – сказала Кэрин, – у тебя же есть мы, так?
– Так, – согласился старик, – и я не знаю, что бы без вас делал.
Джо посмотрел в дальний угол комнаты на Сильви. Через несколько дней она уедет, а они вернутся к прежней, обычной жизни – без свежего хлеба, куриных запеканок и сахарного печенья. Его постель, до сих пор пахнувшая, хоть и слабо, детской присыпкой, была холодна прошедшей ночью, потому что рядом с ним не лежала Сильви. Она перехватила его взгляд, и в течение надолго затянувшегося мгновения они смотрели друг на друга, пока не раздался голос Хэнка.
– Ну так что, – пожилой человек, насупившись, смотрел на Джо, – ты читаешь или считаешь ворон?
Джо открыл книгу.
– «Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя ясная ночь наступила», – начал он.
– Оставлю-ка я всю эту Санта-Клаусову работу вам, приятели мои молодые, – сказал Хэнк и зевнул. – Ко всему прочему, я должен сладко выспаться, у меня ведь завтра свидание.
– Ты бы поостерегся, – сказал Джо, пододвигая блюдо с печеньем поближе к себе.
– Это еще почему?
– Я видел, как Руби Ди улыбалась тебе, Хэнк. – Джо, ухмыльнувшись, дотянулся до последнего обсыпанного сахаром оленя. – Если не поосторожничаешь, то скоро опять будешь женатым.
– К черту, – Хэнк перевел взгляд на Сильви, – ты же знаешь, мое сердце принадлежит тебе, дорогая.
Сильви, руки которой были по локоть в мыльной пене – она мыла посуду, – помотала головой:
– Не втягивайте меня в это. Мне нравится Руби, и вы вдвоем прекрасная пара.
– Но я не знаю, умеет ли она готовить.
Сильви рассмеялась:
– Не знаю, стала бы я так волноваться, будь я на вашем месте.
– А еще вот как на это посмотри, – сказал Джо, – тебе ведь никогда больше не придется платить за стрижку в парикмахерской.
– Да у меня и волос-то не так много осталось, чтобы их стричь.
– Я рада, что вы пригласили ее на обед, – сказала Сильви.
– Да-да, золотце, и я тоже, терпеть не могу, когда кто-то празднует Рождество в одиночестве. – Хэнк натянул на себя куртку и схватил шапку.
– У нее ведь нет семьи? – спросил Джо, вставая.
Хэнк пожал плечами:
– Полагаю, это довольно деликатный предмет разговора, если ты понимаешь, о чем я. – Он повернулся к Сильви: – Ты ведь не забыла про лук в сметанном соусе, а?
– Конечно, нет. Думаете, я хочу, чтобы меня с треском уволили в день Рождества?
Она удивилась тому, что старик подошел и крепко обнял ее.
– Ты хорошая девушка, Сильви. Я рад, что ты откликнулась на объявление.
– И я рада, – сумела произнести она.
Хэнк отпустил ее и направился к задней двери:
– И не задерживайтесь допоздна. Эти дети вскочат с первым же лучом солнца.
Джо проводил его до двери:
– Тебе позвонить утром, когда мы встанем?
– Да. Не хочу пропустить ничего веселого.
– Спокойной ночи, Хэнк, – пожелала Сильви, – с Рождеством вас!
– И вас также, – ответил он, и дверь за ним захлопнулась.
Джо повернулся к Сильви:
– Тебе помочь?
Она прополоскала последнюю кружку и поставила ее на сушилку.
– Я закончила.
– Тогда, я думаю, нам самое время заняться подарками.
Нам? Сильви, вытирая руки, посмотрела на него:
– Тебе нужна моя помощь?
– Пригодилась бы. Ловко же Хэнк отыгрывается на мне в этом году!
– А где подарки?
– В хлеву. Сходи наверх, глянь, уснули ли эти плутишки, а я начну заносить. – Он потянулся за курткой: – Да, Сильви! Спасибо.
– За что?
– Ты была права насчет Рождества. Детям, э-э, нужен кто-то – как ты – рядом, и тогда праздник для них пройдет замечательно.
– Пожалуйста. – Она аккуратно сложила полотенце. Джо выразил благодарность за то, что она помогла детям. Ну, наконец-то – мужчина, говорящий «спасибо».
– Сильви, – прошептала Джени, облокотившись на край кровати, – я слышала, как внизу ходит Санта.
– Что? – Сильви открыла глаза и заморгала.
– Я слышала Санту.
– Сколько сейчас времени?
– Не знаю.
Сильви вряд ли проспала долго. Чтобы разложить подарки под елкой, потребовался час, еще два часа – чтобы накормить внезапно разбуянившегося Диллона, и лишь после этого она доползла до постели и отключилась.
– Ты умеешь читать цифры на часах?
– Четыре. Один. Три.
Четыре тринадцать. Сильви постаралась не застонать:
– Для Санты еще рановато, золотце, – и откинула одеяло, – может, залезешь ко мне сюда, полежишь немножко, а?
– Ладно, минутку полежу. – Озябшие пальчики ног Джени прижались к ногам Сильви. – Он мне, наверное, малышку подарит.
– Ммм, – пробормотала Сильви, закрывая глаза. Она разложила подарки под елкой так, чтобы большая коробка с Джениной куклой была посередине и сразу бросилась в глаза восторженной девчушке. Джо, стараясь не прикасаться к ней, пока они работали вместе, трижды выходил на улицу, чтобы принести все игрушки.