– Вот видите, – обрадовался полковник, расценив её замешательство по-своему.
– Погодите радоваться, Николай Егорович! Лучше объясните мне, в чём заключается мошенничество Агнии Артемьевны, – спросила Андриана. – Евстратова вступала в брак с мужчинами и исчезала с их деньгами?
– Если бы, – с сожалением в голосе проговорил Кочубеев, – ничего такого в её прошлом найдено не было. Да и вся её жизнь, как говорится, на ладони. Она жила в одном месте и место работы меняла всего три раза.
– Тогда в чём вы её обвиняете? – изумилась Андриана.
– В том, что и на старуху бывает проруха.
– На что это вы намекаете? – сердито спросила Андриана Карлсоновна.
– Только не на ваш возраст, – пренебрежительно отмахнулся полковник.
– Если на возраст Агнии Артемьевны, то спешу вас разочаровать! Она ещё моложе меня!
– Моя присказка не столько относится к возрасту Евстратовой, сколько к тому, что она не смогла преодолеть возникшего перед ней соблазна!
– Да какого ещё соблазна! – рассердилась Андриана Карлсоновна не на шутку.
– Вы, конечно, помните, что сказал классик?
– Какой ещё классик?! И что он сказал?!
– Квартирный вопрос испортил москвичей. Но испортил он не только москвичей, а и всё остальное население страны.
– Глупости!
– А вот и нет! Как только Агния Артемьевна узнала о том, что Анатолий Иванович завещал ей квартиру, у неё снесло крышу!
– Какую квартиру? – растерянно спросила Андриана.
– Свою!
– Но простите! Они не поженились и ни на какую квартиру Евстратова рассчитывать не может!
– Это в том случае, если бы не было завещания!
– Какого завещания?
– Завещания Крупенникова, в котором чёрным по белому написано, что он завещает свою квартиру Агнии Артемьевне Евстратовой! Учтите! Там ничего не сказано о том, жена она ему или нет!
– Но он не мог написать такого завещания, – растерянно проговорила Андриана Карлсоновна, – у него же есть сын и внук.
– По всей видимости, Анатолий Иванович решил, что его сын и внук обеспечены жильём.
– Но ведь у Агнии Артемьевны тоже есть своё жильё! – воскликнула Андриана.
– И что с того, – пожал плечами Кочубеев и добавил: – Кто знает, что творится в голове влюблённого мужчины. Может, он просто хотел преподнести завещание в виде свадебного подарка любимой женщине.
– Она знала об этом?
– Если решила его убить, то выходит, что знала, – пожал плечами полковник.
– Погодите, погодите, Николай Егорович! С чего это вы взяли, что Крупенникова убила его невеста? – спросила сыщица, считая предположения Кочубеева абсурдом.
– Такова новая версия следствия, – заявил он сухо.
– Это чудовищная версия! И я не желаю её принимать!
– Мне она тоже не нравится, – проговорил полковник бесцветным голосом. – Но больше Крупенникова убить никто не мог.
– Это ещё почему?
– Потому! – неожиданно взвился полковник. – Подумайте сами, кого человек поздно вечером, почти ночью, мог пустить в свою квартиру?
– Мало ли… – неопределённо отозвалась Андриана.
– Вот именно, что мало! – согласился полковник. – Это мог быть сын, внук и невеста. У сына и внука алиби. Остаётся только невеста.
– Погодите, погодите! – замахала на полковника руками Андриана. – Вы что, забыли, что Агния Артемьевна Евстратова лежит в больнице в тяжёлом состоянии?!
– Нет, об этом я помню, – неохотно отозвался Кочубеев.
– И попала она туда после того, как обнаружила убитым своего жениха! – напомнила Андриана.
– И что с того?! – вспылил Кочубеев. – Убила! Испугалась! Расстроилась! И хлоп – сердечный приступ!
– Это вас надо хлопнуть мухобойкой по лбу за ваши бредовые мысли, – сердито сказала сыщица, – это же надо до такого додуматься! – Она бросила в сторону полковника яростный взгляд.
– Мои мысли не настолько бредовые, какими они вам кажутся, – стоял на своём Кочубеев.
– А я утверждаю, что до такого мог додуматься только женоненавистник! Если хотите, маньяк! – воскликнула Андриана Карлсоновна.
– Ну спасибо! – отвесил ей полупоклон полковник. – Удостоили.
– А что вы хотите! В вашей версии даже нет никакой логики! Зачем Евстратовой убивать жениха, если она могла выйти за него замуж и жить долго и счастливо?!
– Имея две квартиры, она могла бы жить ещё счастливее, – упорствовал полковник.
– Каким же это образом? Объясните! – потребовала Андриана Карлсоновна.
– Элементарным! Евстратова отработала тридцать четыре года. Её работа могла надоесть ей до чёртиков! А после повышения пенсионного возраста ей пахать ещё несколько лет. Прибрав же к рукам квартиру Крупенникова, она могла бы сдавать её и жить в своё удовольствие, оставив постылую службу безо всяких хлопот.
– Вы хотите сказать, – насупилась сыщица, – что часть женщин после повышения пенсионного возраста превратились в потенциальных убийц?
– Не знаю, не знаю, – ответил полковник, – но так или иначе у Агнии Артемьевны был мотив и возможность убить Крупенникова.
– Прекрасно! – сказала Андриана Карлсоновна. – Поздравляю вас!
– С чем?
– С раскрытием убийства, – ядовито проговорила сыщица.
– Оно пока не раскрыто, – скромно потупился полковник, – но первые шаги сделаны.
– Какие ещё шаги? – подозрительно спросила Андриана Карлсоновна.
– Мы провели обыск в квартире подозреваемой и нашли ножи, идентичные тому, которым убили Крупенникова.
– А сама Евстратова знает об обыске?
– Нет, – признался полковник, – врач запретил ей сообщать об этом.
– Тогда как же?
– Учитывая следственную необходимость, – начал было, Кочубеев, а потом сам оборвал себя со словами, обращёнными к Андриане: – Я ничего не обязан вам объяснять!
– Как так? – сыщица заёрзала на стуле.
– А так вот! – Полковник шлёпнул ладонью по своему столу и открыл рот, чтобы высказать сыщице всё, что он думает по поводу её привычки совать нос в его дела. Но не успел.
Андриана Карлсоновна не стала больше слушать полковника, она опрометью вылетела из его кабинета, промчалась вихрем по коридору.
– Он что, укусил её? – удивлённо спросил лейтенанта Горшкова дежурный.
– Навряд ли, – ответил тот, – скорее всего, они просто в очередной раз поссорились.
– Но я не помню, чтобы она раньше уносилась от нас с такой скоростью, – с сомнением в голосе проговорил дежурный.
– Всё когда-нибудь случается в первый раз, – с несвойственной его возрасту рассудительностью ответил лейтенант. Сам он пока благоразумно решил не соваться в кабинет полковника. «Пусть он сначала остынет», – подумал Горшков.
Но он ошибался. Полковник и не думал сердиться.
Зато в груди Андрианы Карлсоновны клокотал огонь. Она была уверена, что Евстратова не виновата, и поклялась себе не только оправдать невинную женщину, но и найти настоящего убийцу, чтобы утереть нос зазнавшемуся полковнику Кочубееву.
Глава 16
Переполненная негодованием, Андриана влетела в свой двор, резко затормозила, сняла шлем, вытерла пот со лба и опустила ногу на тротуар.
– Всё! – сказала она решительно.
– Что всё? – спросил рядом насмешливый, до боли знакомый голос.
Андриана подняла голову и удивлённо выдохнула:
– Ты?
– Я, – кивнула Леокадия Львовна Стрижевская, одна из двух близких подруг сыщицы.
– Что ты тут делаешь? – спросила Андриана.
– Ничего себе! – воскликнула Лео. – Так-то ты теперь встречаешь подруг.
– Извини, – тряхнула головой Андриана Карлсоновна, – я тебя не заметила.
– Ты на своём мотоцикле чуть не протаранила мою «Ауди».
– Я же говорю, что не заметила тебя.
Хотя не заметить автомобиль Леокадии, окрашенный в пульсирующий оранжевый цвет, затруднительно.
– У тебя что-то случилось? – спросила подруга.
– Да так, ерунда, – отмахнулась сыщица.
И Леокадия, женщина умная и понимающая, решила не доставать подругу.
– Ладно, – сказала она, – тогда пошли в квартиру. А то я уже устала тебя тут дожидаться.
– Чего же ты мне не позвонила? – машинально спросила Андриана.
– Я звонила! И на стационарный, и на мобильник. Потом решила, что стационарный телефон ты опять выдернула из розетки своими ногами, – намекнула Леокадия на привычку Андрианы Карлсоновны при переобувании высоко поднимать ноги и задевать ими провод, соединяющий телефон с розеткой, – а мобильник отключила.
– Точно, – согласилась Андриана, – мобильник я отключила и забыла включить. А стационарный работает, просто Маруся и Фрейя ещё не научились брать трубку.
– И это плохо, – усмехнулась Леокадия, – надо было попугая завести.
– С меня и кошек хватит, – почему-то вздохнула Андриана.
Леокадия насмешливо посмотрела на подругу. Её попугай Аристарх Ильич был не прочь поговорить по телефону. Он снимал лапой трубку и, стоя на одной ноге, сварливо представлялся: «Аристарх Ильич слушает! Молчать изволите, сударь?!»
Если звонивший знал о проделках попугая, то покатывался со смеху, чем толкал птицу на дальнейшее громкое ворчание. Тот же, кому было о нём неизвестно, просто клал трубку.
Андриана Карлсоновна в глубине души была рада, что ни Маруся, ни Фрейя не умеют так проказничать. А то что бы подумали её клиенты, услышав по телефону скрипучий мужской голос, которым разговаривал попугай.
Подруги поднялись по лестнице, Андриана достала ключи и открыла дверь, но Леокадия умудрилась войти в квартиру первой. Она сразу же поставила на пол сумку.
– Привет, девочки! – сказала она подбежавшим к ней кошкам.
Те незамедлительно начали мурлыкать и тереться об её ноги.
– Подождите, – Лео сбросила босоножки в прихожей, не доходя до подставки для обуви, кряхтя, дотащила тяжёлую сумку до кухни и бросила её под ноги вошедшей следом за ней Андриане.
– Что это? – сыщица только сейчас обратила внимание на тяжёлую ношу подруги.
– А то ты не знаешь! – Леокадия подняла глаза к потолку. – Сахар!
– А?
Лео схватила стакан с минеральной водой, который Андриана Карлсоновна только что машинально налила для себя.